В ногах появилась легкая дрожь. Все-таки риск проиграть был достаточно велик. Не очень-то обязательными людьми показались ей Андрей Рублев и Александр Чесноков. К тому же она еще сама не была окончательно уверена в том, стоит ли возвращаться в бар. Но все-таки, наконец, решилась – это произошло.
Нехотя, медленно, Наташа взошла на крыльцо, потянула на себя упрямую дверь и шагнула в накуренное помещение.
Страсти здесь уже почти улеглись, о происшествии воспоминали как о чем-то веселом.
– Бомба не попадает дважды в одну и ту же воронку, – объяснял приятелям какой-то кавказец, – а значит, второй облавы ждать нечего.
По этому поводу на столе возникла еще одна бутылка коньяка, и тягучая янтарная жидкость полилась в стаканы в таких количествах, словно это был сок, а никак не спиртное крепостью в сорок градусов. На появление Наташи никто не обратил никакого внимания, даже бармен, смирившийся в душе с потерей денег. К тому же знал, Андрей Рублев и его друг рано или поздно появятся в его баре – расплатятся. Так что единственное неудобство, которое он испытывал, это мысль о том, что пока недостачу придется перекрыть из собственных средств – ровно столько, сколько он смог сегодня выудить сверх цен у незадачливых кавказцев.
Наташа села на высокий табурет – на тот самый, где до нее сидел человек в сером плаще, бесследно исчезнувший в дождливых сумерках.
Записную книжку Рублева Наташа держала на коленях, прикрывая ее чуть влажным зонтиком.
Все российские рубли она переложила в карман, уже смирившись с мыслью, что заплатит не только по своим счетам, но и покроет долг двух мужчин, пообещавших напоить ее.
«Вот и сдержат свое слово», – улыбнулась Наташа, нащупывая в кармане похрустывающие купюры.
Когда молодой бармен заметил ее, он удивленно вскинул брови, но тут же справился с растерянностью. И как бы боясь спугнуть девушку, словно работник коммунальной службы, отлавливающий диких кошек, на полусогнутых ногах, улыбаясь, направился к ней.
– Добрый вечер, – мягко говорил он своим завораживающим голосом, – а я-то подумал, что вы не вернетесь.
– Еще сто граммов вишневого ликера, – продолжая улыбаться, произнесла Наташа, ей было интересно проверить реакцию бармена.
Тот тут же насторожился. Ему не хотелось попасть впросак, но в то же время не хотелось и ссориться с девушкой.
– Тут неувязочка одна получилась, – наконец-то пробормотал он, беря в руки бутылку и стакан, но де спеша наливать.
– Я знаю, – пожала плечами Наташа, да так неопределенно, что даже пройдоха-бармен не понял, заплатит она или нет.
И тогда он принял на вооружение чистейшей воды женскую тактику:
– Всякое у нас в баре случается… Вот вчера, например, одни заказали две бутылки коньяка, а потом не расплатились и убежали.
– Сколько я должна?
Бармен глубоко вздохнул, затем без всяких комментариев достал маленький блокнотик и выписал чек, в котором скрупулезно включил все заказы, сделанные Андреем Рублевым и Александром Чесноковым. Наташа, не споря, отсчитала деньги, затем положила еще одну купюру сверху.
– Спасибо, – бармен отправил ее в карман, отдельно от остальной выручки.
– Вы не поняли меня, я просила – и сто граммов вишневого ликера, но раз так, – она положила еще одну купюру, но помельче.
Теперь бармен готов был сделать для нее все, что угодно. Попроси она его пройтись на руках по стойке, он непременно прошелся бы.
– А теперь задержись, – Наташа уже с полным правом называла его на «ты».
– Слушаю.
– У меня тоже не все в порядке.
– В каком смысле?
– Да вот, по рассеянности один из этих мужчин прихватил мою сумочку, а там документы.
– Вот он, ОМОН, до чего доводит! – покачал головой бармен, принимаясь протирать и без того идеально чистый стакан полотняной салфеткой.
– Я поняла, что ты их знаешь?
– Немного.
– Где мне потом отыскать хотя бы одного из них? – поинтересовалась Наташа, оставляя на краю стакана ярко-красный отпечаток своих напомаженных губ.
– Знать-то я их знаю, – проговорил бармен, – но кто они и где работают, где живут… – он развел руками. – Так, заходят раза два – три в неделю выпить по чашке кофе, а вечером и чего покрепче. Наверное, офис у них где-нибудь неподалеку…
– Не густо, но все равно, спасибо, – Наташа задумалась.
Ходить каждый день в этот бар в надежде выловить Андрея или Александра ей не улыбалось. Ей не терпелось получить назад свою зачетку с тройками и четверками, да и проездной на метро денег стоил. А где же его купишь в середине месяца?
Она вытащила одну из дорогих ручек с иридиевым пером из записной книжки Андрея Рублева и на обратной стороне счета написала свой телефон.
– Вот, если кто-нибудь из них появится, пусть позвонит мне.
– В какое время?
– Лучше всего вечером. Скажешь, что и у меня кое-что для них есть.
Бармен сделал несколько движений челюстью, затем выплюнул на три пальца – сложенные, словно бы для крестного знамения, маленькую жвачку и приклеил листик с Наташиным телефоном к зеркальной поверхности витрины спиртного. Листик с телефоном тут же потерялся среди многочисленных отражений бутылок и сигаретных пачек.
– Непременно сделаю, можешь не волноваться, – бармен тоже перешел на «ты» и на время оставил девушку наедине с бокалом ликера.
К нему подошел один из кавказцев и затеял совершенно ненужный спор о том, какой коньяк лучше – армянский или грузинский. Бармен особенно не спорил о качестве напитков.
Он знал абсолютно точно – и тот, и другой коньяк в этом баре поддельные. А чтобы за столиком среди знатоков не возникало разногласий, он предложил кавказцу молдавский коньяк «Белый аист», сказав при этом, что нальет ему хорошего грузинского коньяка.
Тем временем, пока бармен разбирался с посетителем, Наташа аккуратно отставила свой уже основательно подсохший зонтик в сторону и более детально стала знакомиться с содержимым записной книжки Андрея Рублева. Она первым делом вытащила фотографию и положила ее к себе на колени. На фотографии были изображены двое мужчин. Одного она сразу узнала – это был Андрей Рублев, хоть на нем был надет не костюм, а спортивная куртка и джинсы. Рядом с ним стоял тот, кого она никогда в глаза не видела. Да и откуда ей было знать Бориса Рублева, которого знали только самые близкие друзья Андрея? Вид этого человека сразу же поразил Наташу – таких мужчин ей приходилось встречать не часто. Волевые – взгляд, подбородок, даже несмотря на то, что фотообъектив запечатлел улыбку на лице комбата, ей стало не по себе от пронизывающего взгляда его глаз.
Девушка перевернула карточку и прочла на ее обратной стороне несколько слов, аккуратно выведенных капиллярной ручкой: «Клязьма, 1993 год. Андрей и Борис.» Чем дольше Наташа вглядывалась в эти лица, тем больше находила сходства, пока у нее не закралось подозрение, что Андрей и Борис – родные братья.
