– Поехали к моему брату, ключи у меня есть.
На лице девушки отразился испуг.
– Ты все еще не забыла встроенный шкаф и средство для обуви?
– Не забыла.
– Все еще боишься?
– С вами – нет.
– Тогда едем.
Наташа даже умудрилась задремать, пока они ехали. Проснулась, когда комбат толкнул ее в бок.
– Что? А? – встрепенулась Наташа.
– Приехали, говорю. Или ты собираешься спать в машине до утра?
– Честно говоря, могла бы дремать и здесь.
Девушка еле держалась на ногах от усталости. Глаза ее слипались, когда они поднимались по лестнице.
– Молодчина, код запомнила, – просто так, чтобы не молчать, похвалил ее Борис Рублев и открыл дверь квартиры своего брата.
Наташа тут же потянула носом, словно пыталась уловить запах средства для обуви, который преследовал ее до сегодняшнего дня.
– Пусто, входи. У меня сразу особое чувство просыпается, если рядом кто чужой есть.
– А если был? – поинтересовалась девушка.
– Это уже сложнее. В квартире всегда кто-нибудь бывает. Кто-нибудь, бывает, завладеет ключами, да влезет.
– Я сделала это не с целью ограбления, а чтобы вернуть вещь.
– Про тебя никто и не говорит.
Наташа чувствовала себя неловко. Она до сих пор не привыкла к богатой обстановке и поэтому не могла чувствовать себя раскованной.
– Где мне можно прилечь?
– Чувствуй себя, как дома.
– Говорите, вы здесь хозяин.
– По сравнению с тобой – конечно хозяин.
Помойся, а я пока постелюсь.
Девушка хотела сказать, что она будет спать отдельно, но потом поняла, если сейчас скажет это, то комбат поднимет ее на смех. Мол, и не собирался к тебе приставать, очень надо! Но если она выйдет из ванной, а постель застлана на двоих, то тогда она может высказать ему претензии. Правда, Наташа понимала и другое – сил у нее хватит только на то, чтобы добрести до постели, ни о каких забавах речи быть не может.
Та же самая проблема встала и перед Борисом Рублевым.
Стелить отдельно или вместе? Если стелить отдельно, то потом будет глупо переться к ней в постель, да и уснет она минуты через две, лишь только ее голова коснется подушки. А если вместе, то даже в случае, когда она и не против переспать с ним, то не удержится от искушения поддеть. Правда, Рублев не был бы Рублевым, если бы не придумал выход из этой ситуации.
«Буду стелить очень медленно – так, чтобы к ее выходу не застелить даже и одной кровати, Пусть решает сама. Не очень-то и хотелось».
В мыслях он начал злиться на Наташу, потому что в какой-то мере она связывала его действия, постоянно приходилось думать не только о себе, но и о ней. Но с другой стороны, она помогала ему.
Прошло минут десять, когда дверь ванной внезапно отворилась, и Наташа, успевшая только замотаться в махровое полотенце, показалась из-за нее с каким-то странным мешком в руках.
– Борис Иванович, идите-ка сюда скорее!
– Что-то на приглашение к развлечению не похоже, – хмыкнул Рублев и нос к носу столкнулся с Наташей в коридоре. Та протянула ему мешок так, словно бы в нем лежала гремучая змея, и ей хотелось от нее как можно скорее избавиться.
– Что это? – комбат заглянул вовнутрь.
– Доллары. Много долларов. Ваш Андрей всегда деньги под ванной держит?
Когда же комбат прочел на мешке отправителя и получателя денег, он сразу же понял, что и куда завертелось.
– Быстро собирайся, уходим!
Наташа ничего не могла понять. Она стояла в коридоре, растерянная, мокрая, мерзла. А Борис Рублев тем временем, опустившись на колени, заглядывал под ванную, шарил под нею рукой.
– Что вы ищете?
– Оружия там не было?
– Не знаю.
– Молодец, конечно, Наташа, но какого черта ты под ванну полезла?
– Вода на пол пролилась, вот я и искала тряпку, чтобы вытереть.
– М-да, – только и сказал Рублев.
– Я что-то не так сделала?
– Быстрее одевайся!
– И что?
– На улицу!
– У меня голова мокрая, я простыну!
Не выдержав, комбат схватил ее одежду с вешалки и бросил Наташе.
– Или ты сейчас же одеваешься, или я иду один!
– А я?
– А ты дождешься, когда сюда придут.
– Кто?
– Да уж не твой давнишний знакомый, которого можно помазать гуталином и он отвалит.
Наташа даже не стала уточнять, кого точно имеет в виду комбат. Она мигом натянула кружевные трусики, а затем, повернувшись к Борису Ивановичу спиной, сбросила полотенце.
Оделась она так быстро, словно служила в армии и ее тренировали отрабатывать команду подъем сержанты. Расчесывалась она уже на лестнице.
Борис Иванович бросил мешок с деньгами в полиэтиленовый пакет и выбежал с ним из квартиры. Лишь только когда машина отъехала за пару кварталов, девушка спросила:
– Что это за деньги?
– Чувствую, только сейчас и начнутся настоящие неприятности.
Комбат остановил машину возле телефона-автомата и отправился звонить. Сперва он набрал домашний номер Василия Панфилова. Но трубку никто так и не снял. Затем служебный номер.
Голос полковника, а вернее, его деланно-веселый тон, Рублеву явно не понравился.
– А, – деланно засмеялся Панфилов, – вот ты и появился. Знаешь, водку пить сегодня поздно, но, как понимаю, если бы у тебя не было дела, то не позвонил бы. Встретиться хочешь?
– Да.
– Ты у брата живешь?
– У тебя что, телефон уже без определителя? – хмыкнул комбат.
– Откуда ты звонишь?
– Неважно. Но встретиться мне в самом деле надо.
– Приезжай ко мне в управление, как в прошлый раз.
– Нет, давай в кафе «Вернисаж». Помнишь, где мы с тобой коньяк пили?
– В самом кафе или снаружи?
– Снаружи.
– Когда?
– Прямо сейчас.
Борис Рублев не очень-то хорошо знал Питер-ресторанный, но кафе «Вернисаж» запомнилось ему. Во-первых, они с Василием и впрямь пили там коньяк, а во-вторых, он совсем недавно проехал возле сияющей неоном вывески.
– Жди здесь и ничего не бойся, – Борис Иванович, захлопнув дверку машины, насвистывая, запустив руки в карманы, пошел по слабо освещенному тротуару.
