— Извините, я сейчас, — выдавила она наконец, исчезла и вернулась уже без маленького Гарри, зато в плотном махровом халате, обутая в пушистые шлепанцы. — Молли, — негромко произнесла она и спустилась к нам.
Дочь опустила взгляд.
— Мама...
— И чародей, — продолжила та, и губы ее сжались в жесткую линию. — Еще бы не он. — Она склонила голову набок, и лицо ее застыло. — Значит, ты была с ним, Молли?
Давление воздуха в помещении разом подскочило раза в четыре, а лицо Молли из розового сделаюсь пунцовым.
— А если и так? — заявила она звенящим от обиды голосом. — Тебя это не касается.
Я открыл было рот, собираясь заверить Черити, что не имею к этому ни малейшего отношения (хотя вряд ли это хоть как-то повлияло бы на характер разговора), но Майкл покосился на меня и покачал головой. Я послушно закрыл рот и принялся ждать продолжения.
— Ошибаешься, — возразила Черити, всем своим видом прямо-таки излучая непреклонность. — Ты моя дочь, а я твоя мать. Это очень даже меня касается.
— Но это моя жизнь, — настаиваю Молли.
— Которую ты пускаешь под откос по расхлябанности и глупости.
— Ну вот, понеслось, — вздохнула Молли. — Хлебом не корми, дай на мозги накапать...
— Не смейте разговаривать со мной таким тоном, мисс!
— «Мисс»! — эхом откликнулась Молли, тщательно воспроизводя интонацию матери; теперь она стояла, уперев руки в бока. — И что тебе не нравится? То, что я по глупости надеюсь, что тебе и впрямь хочется поговорить со мной, а не учить каждому шагу?
— Не вижу в этом ничего странного, если ты не соображаешь, что делаешь. Ты только посмотри на себя! У тебя вид как... как... как у дикаря!
Я даже не успел нажать на тормоз: мой язык среагировал сам по себе.
— Ну да, вот именно — как у дикаря. Как у знаменитого племени каокианских готов.
Майкл зажмурился.
Взгляд, которым одарила меня Черити, мог бы выбить дух из мелких зверушек, а уж комнатные растения в горшках и просто обратил бы в пепел.
— Прошу прощения, мистер Дрезден, — произнесла она, подчеркнуто выговаривая слова. — Я не помню, чтобы спрашивала вашего мнения.
— Извините, — как можно более обаятельно улыбнулся я. — Не обращайте внимания. Это я так, размышлял вслух.
Молли тоже испепелила меня взглядом; впрочем, ее взгляд был так себе, бледное подобие материнского.
— Обойдусь и без вашей помощи!
Черити стремительно обернулась обратно к дочери.
— Будь добра, пока ты находишься в этом доме, не смей разговаривать со взрослыми в таком тоне!
— Да без проблем! — огрызнулась Молли, крутанулась на каблуках и распахнула дверь.
Майкл протянул руку и без видимого усилия с грохотом захлопнул ее обратно.
В доме Карпентеров воцарилась внезапная тишина. Молли и Черити потрясенно уставились на Майкла.
Майкл сделал глубокий вдох.
— Милые дамы, — произнес он. — Я по мере возможности стараюсь не встревать в ваши дискуссии. Однако не похоже, чтобы ваша нынешняя беседа разрешила накопившиеся между вами разногласия. — Он посмотрел на одну, на другую, и голос его, прежде мягкий, сделался тверже скальной породы. — Полагаю, эта моя поездка не займет много времени, — продолжал он, — однако никогда не знаешь, что уготовано нам свыше. Или сколько нам еще отмерено. В этом доме хватало огорчений. Разлад причиняет боль всем. Так вот, изыщите возможность уладить свои проблемы до моего возвращения.
— Но... — начала было Молли.
— Молли, — перебил ее не терпящим возражений голосом Майкл. — Это твоя мать. Она заслуживает уважения и вежливости. И на время этого разговора так оно и будет.
Молли упрямо выпятила подбородок, но взгляд опустила. Отец продолжал смотреть на нее в упор, пока она не кивнула.
— Спасибо, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы обе постарались забыть свою злость хотя бы на время и поговорили по-человечески. Видит Бог, милые дамы, мне не хотелось бы отправиться по вызову только для того, чтобы дома меня ждали новые конфликты и разлад. Этого у меня будет в достатке и там, куда я иду.
Секунду Черити молча смотрела на него, потом взяла себя в руки.
— Но, Майкл... ты ведь не уедешь теперь. Теперь, когда... — Она махнула рукой в мою сторону. — Возникнут проблемы.
Майкл шагнул к жене и нежно поцеловал ее.
— Вера, моя дорогая. Вера.
Она закрыла глаза и опустила голову.
— Ты уверен?
— Я нужен там, — негромко, но убежденно ответил он и коснулся пальцами ее щеки. — Гарри, вы не проводите меня до машины?
Я повиновался безропотно.
— Спасибо, — произнес я, стоило нам оказаться на улице. — Уже не надеялся вырваться оттуда живым. Такое напряжение... прямо как по живому режет.
Майкл кивнул.
— Год у нас нелегкий выдался.
— Что случилось? — спросил я.
Майкл отворил дверцу своего большого белого пикапа и сунул рюкзак и тубус на заднее сиденье.
— Молли арестовывали. За хранение.
Я удивленно зажмурился.
— Молли хранили?
Он вздохнул и поднял взгляд.
— За хранение. Марихуана и экстази. Она пошла на вечеринку, и туда нагрянула полиция. У нее нашли наркотики.
— Ого, — ужаснулся я. — И что случилось?
— Общественно-полезные работы, — ответил он. — Мы много об этом говорили. Она искренне раскаивалась. Я считал, что такого унижения и наказания более чем достаточно, но Черити казалось, что с ней обошлись слишком мягко. Она попыталась ограничить круг общения Молли.
Я поморщился.
— А-а... кажется, я начинаю понимать, почему все обернулось подобным образом.
Майкл кивнул, сел в кабину и выглянул в открытое окно.
— Да. Они обе горды и упрямы. Напряженность нарастала и весной взорвалась. Молли ушла из дома и из школы. Это было... сложно.
— Ясно, — вздохнул я. — Но, может, вам стоило поддержать Черити? Не слезать с Молли, пока она не перебесится?
Майкл невесело улыбнулся.
— Она же плоть от плоти Черити. Держи ее хоть сто родителей, это не заставит ее покориться. — Он покачал головой. — Родительская власть так далеко не простирается. Молли должна решать за себя сама. В такой ситуации выкручивать ей руку, пока она не взмолится о пощаде, не приведет ни к чему хорошему.
— Не похоже, чтобы Черити с вами соглашалась, — заметил я.
Майкл кивнул.
— Она очень любит Молли. Ее приводит в ужас мысль о том, что может случиться с ее маленькой девочкой. — Он покосился на дом. — Из чего следует вопрос к вам.
