Он покосился на меня без тени улыбки.
Я прислонил посох к стойке и поднял руки, сдаваясь.
— Шучу. Но хоть лимонада холодного у тебя найдется, надеюсь? Там, на улице, миллион градусов выше нуля.
Вместо ответа Мак поставил передо мной стакан лимонада с лимонадными же ледяными кубиками собственного изобретения: такой лимонад остается холодным, но не разбавляется водой по мере таяния льда. В том, что касается питья, Мак настоящий гений. Впрочем, и его сандвичи с говядиной тоже можно считать особо ценным национальным достоянием.
— По делу? — спросил он.
Я кивнул:
— Встреча с Хватом.
Мак хмыкнул и, выйдя из-за стойки, направился к угловому столу — тому, который видно от самого входа. Он чуть отодвинул его от стены, протер поверхность влажной тряпкой и поправил стоявшие вокруг стулья. Я кивнул в знак благодарности и устроился за столом, не забыв прихватить с собой лимонад.
Ждать мне пришлось совсем недолго. Когда часы на стене показывали, что до полудня оставалось две минуты, отворилась дверь, и в зал вошел Летний Рыцарь.
Хват подрос — в буквальном смысле слова. Когда мы познакомились, росту в нем было пять футов и три... ну, может, четыре дюйма. Теперь я бы дал ему футов шесть. Он был жилистым блондином и в общем и целом таким и остался, только жилы превратились в рельефные мышцы, а колючая панковская прическа сменилась принятой у знатных фейри шевелюрой до плеч. Особой красотой Хват никогда не отличался, а рост, мускулатура и прическа мало что изменили в этом плане. Вот что изменилось — это его манеры.
Прежде характер Хвата отличался приблизительно равными долями нервозности и жизнерадостности. Теперь Летний Рыцарь буквально излучал силу и уверенность. Стоило ему отворить дверь, как в помещении сделалось чуть светлее, повеяло ароматами соснового бора и медуницы. Что-то случилось с освещением — оно сделалось ярче, резче, чем было только что.
Хват не изображал из себя свирепого воителя, как я. Да и нужды в этом не было никакой: он просто им и стал — Летним Рыцарем, смертным героем династии фейри, этаким ураганом в синих джинсах и хлопковой зеленой рубахе. Взгляд его скользнул сначала к Маку, и он почтительно кивнул бармену. Потом он повернулся ко мне, расплылся в улыбке и тоже кивнул.
— Привет, Гарри.
— Привет, Хват, — отозвался я. — Давно не виделись. Вы выросли.
Он опустил взгляд на себя и на мгновение сделался похожим на того несуразного юнца, каким я увидел его в первый раз.
— Ну, типа работа сказывается.
— Бывает, — согласился я.
— Надеюсь, вы не будете против... тут с вами еще кое-кто поговорить хотел.
Он повернул голову, произнес что-то, и в зал вошла Летняя Леди.
Вот на Лилию всегда было приятно смотреть. Дочь одного из сидхе и смертной женщины, она обладала внешностью, какие обычно приберегают для обложек глянцевых журналов. Впрочем, как и Хват, она подросла — не физически, хотя и так внимательный взгляд мог бы отыскать отличия по сравнению с тем, как она выглядела раньше, причем отличия, пожалуй, в выгодную сторону. Что в ней изменилось по-настоящему — исчезла застенчивая неуверенность, пронизывавшая раньше каждое ее слово, каждое движение. Та, бывшая Лилия вряд ли смогла бы постоять за себя. Эта стала истинной Летней Леди, младшей из Королев фейри, и когда она вошла, помещение, казалось, вдруг наполнилось жизнью. Вкус холодного лимонада у меня на языке сделался кислее и слаще. Я слышал шелест каждой струйки воздуха у лениво вращавшихся вентиляторов, и шум этот сливался в мягкую, приятную музыку. На ней было простое платье зеленого цвета, и на фоне его ниспадавшие почти до пояса вьющиеся волосы казались еще светлее.
Более того, теперь ее окружала аура целеустремленности — этакой негромкой, мягкой силы, уверенной, согревающей и неодолимой как солнечный свет. Да и в лице ее проявился характер; боязливая застенчивость во взгляде сменилась спокойной проницательностью, негромким смехом с едва уловимым оттенком горечи. Она шагнула между двумя деревянными колоннами, и вырезанные на них цветы дрогнули и расцвели вдруг настоящими красками.
У всех, включая меня, на мгновение перехватило дыхание.
Мак опомнился первым.
— Лилия, — произнес он, склонив голову. — Рад видеть тебя.
Она отозвалась на свое прежнее имя теплой улыбкой.
— Привет, Мак. Ты еще делаешь эти лимонадные кубики?
— Мне тоже, — добавил Хват и заулыбался еще радостнее. Он предложил руку Лилии, и та опустила пальцы на его запястье таким привычным движением, о каких уже не задумываются. Они подошли к столу. Я вежливо встал, пока Хват усаживал Лилию. Потом мы с ним тоже сели. Мак принес лимонад и вернулся за стойку.
— Итак, — произнес Хват. — Что случилось, Гарри?
Лилия потягивала лимонад через соломинку. Я старался не слишком таращить на нее глаза и не пускать слюну.
— Гм... — начал я. — Меня просили связаться с вами. После прошлогодних атак Красной Коллегии, когда они вторглись на территорию фейри, мы ожидали ответной реакции. В общем, мы не понимаем, почему ее не последовало.
— «Мы» — в смысле, Совет? — негромко спросила Лилия. Голос ее звучал совершенно спокойно, но что-то в нем предупредило меня, что этот вопрос, возможно, очень важен.
— «Мы» — это я и некоторые мои знакомые. Это, скажем так, не совсем официально.
Хват и Лилия переглянулись. Она коротко кивнула, и Хват вздохнул:
— Хорошо. Хорошо. Я так и надеялся на что-нибудь в этом роде.
— У меня нет полномочий говорить с Белым Советом от имени Летней Династии, — объяснила Лилия. — Но с вами и меня, и моего Рыцаря связывают узы дружбы. Поэтому ничто не мешает говорить со старым другом о нелегких временах.
Секунду-другую я переводил взгляд с нее на Хвата и обратно.
— Так почему сидхе не обрушились на Красную Коллегию всей своей мощью? — спросил я наконец.
Лилия вздохнула:
— Тут все довольно сложно.
— Так начните для ясности с самого начала, — предложил я.
— С какого начала? — спросила она. — И чьего?
Брови мои против воли поползли вверх.
— Блин-тарарам, Лилия! Вот уж от вас я не ожидал обычных для сидхе игр со словами.
Спокойная отрешенная красота накрыла ее лицо подобием маски.
— Я знаю.
— Сдается мне, когда речь заходит об услугах, вы не очень-то вольны распоряжаться собой, — заметил я. — Особенно в свете той заварухи в Оклахоме и истории вашей предшественницы.
— Я знаю, — повторила она, и опять по выражению ее лица я не понял ровным счетом ничего.
Я с досадой откинулся на спинку стула, глядя на нее. Черт, терпеть не могу иметь дело с сидхе! Что Летние, что Зимние — все как чудовищная заноза в заднице.
