Мёрфи повторила ее движение. Мы с Томасом постарались держаться теологически невидимыми. Потом я без лишних слов выбрался из-за скалы и припустил бегом к воротам. Остальные старались не отставать.
Первые кости попались мне под ноги ярдов за пятьдесят от стены. Они лежали бесформенной грудой на снегу, застыв подобием мрачной гравюры Эшера. Кости напоминали человеческие, но утверждать этого наверняка я не мог, потому что в некоторых местах они превратились в пыль, а в других словно оплавились. Оказалось, это только первые зловещие останки из многих. По мере приближения к стенам все больше хрупких, замерзших костей хрустело у меня под башмаками, и искорежены они тоже были все сильнее. У самых ворот слой костей доходил мне уже до щиколоток. Они словно рассыпались веером от груды жутких останков, возвышавшейся в проеме ворот. Кем бы ни были их обладатели, их здесь уничтожили несколько тысяч, не меньше.
Предположение Черити насчет решетки оказалось верным. Обломки валялись на земле, смешавшись с костями. Под аркой ворот торчали из костей под причудливыми углами массивные ледяные брусья — то, что осталось от ворот. Стены Арктис-Тора оплавились во многих местах под воздействием, как я предположил, какой-то кислоты. Кое-где из них вывалились огромные ледяные блоки; впрочем, по сравнению с исполинским массивом это было так, мелкие царапины.
Хрустя по толстому слою костей, я добрался до ворот. Там я уловил дуновение чего-то знакомого. Я сунул голову в одну из отметин на стене и принюхался.
— Что там? — спросил Томас.
— Сера, — тихо отозвался я.
— Что это значит? — поинтересовался он.
— Трудно сказать, — солгал я.
Интуитивно я уже догадывался о том, что здесь произошло. Кто-то поливал стены Арктис-Тора Адским Огнем. А это означало, что свою роль в имевших здесь место событиях играли и силы Ада или их приспешники.
Выше моего понимания... Не то слово — «выше»...
Я напомнил себе, что все это ерунда. Что внутри замерзшего кладбища находится девушка, которая погибнет, если я не выдерну ее из этого кошмара. Что, если я не совладаю со своим страхом, это почти гарантированно предупредит ее похитителей о моем приближении. Поэтому я отогнал прочь страх, от которого меня начинало уже тошнить.
Я изготовил браслет, сжал в руке посох, стиснул зубы и, хрустя башмаками по костям, двинулся вперед, в жуткий полумрак самого опасного места из всех, куда я попадал.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
В ширину черные ледяные стены Арктис-Тора имели футов шестьдесят, поэтому входная арка напоминала скорее железнодорожный туннель.
Если не считать, конечно, костей.
Каждый вдох, каждый шаг, каждый хруст и скрип трущихся друг о друга костей отдавался эхом, которое вместо того, чтобы гаснуть, казалось, наоборот, делается громче. Ковер из костей становился все толще; я уже не пытался обходить их и шагал напрямик, рискуя сломать себе ногу. Пульсировавшее в стене зеленое и сине-фиолетовое, реже красное сияние почти не освещало дороги. От сполохов только тени дергались из стороны в сторону, затрудняя движение. Меня понемногу начинало укачивать.
Появись сейчас в дальнем конце туннеля очередной фетч, и все могло бы обернуться хуже некуда, особенно с учетом того, насколько неэффективной показала себя моя магия и насколько затрудняли движение чертовы кости. Все это изрядно действовало на нервы, и я с трудом сдерживался, чтобы не припустить вперед бегом — из чистого страха. Вместо этого я старался шагать ровно и размеренно, не позволяя страху овладеть мной.
Блин, я уже два года как закрывал свои мысли от Ласкиэли. Будь я проклят, если позволю рыться в моих эмоциях шайке разнузданных фейри.
Я оглянулся. Черити, конечно, было трудно карабкаться по костям со всей амуницией и тяжелым молотом на плече, но она не отставала, упрямо стиснув зубы. Зато идущей следом за ней Мёрфи, похоже, это давалось легче. Замыкал шествие Томас, шагавший грациозно, как пантера подлинной ветке.
Наконец я вышел из-под арки на двор. Внутри крепости было пусто, холодно и красиво. То ли палат и прочих помещений здесь не строили вообще, то ли они располагались в толще стен, но никаких входов в них я не видел. Лестницы вели на стены, на оборонительные галереи. Весь двор был вымощен гладким темным льдом, и в самом центре его вздымался шпиль — круглая башня, венчавшаяся площадкой с зазубренным парапетом, нависавшим над стенами и двором.
Казалось, это место изначально строилось для тишины и покоя и не предназначалось для живых, подвижных существ. Ветер завывал за стенами и где-то над головой, но здесь не ощущался. Здесь было тихо, как к гробнице библиотекаря, и каждый шаг по льду казался особенно громким. Эхо гуляло по двору взад-вперед, возвращаясь с каким-то неодобрением и даже угрозой.
Сплошной костяной ковер обрывался в нескольких ярдах от ворот, и во дворе виднелись лишь отдельные кучки. Томас подошел к одной из них и потыкал саблей. Клинок лязгнул о череп размером с хорошую бочку из-под бензина, слишком тяжелый и массивный, чтобы смахивать на человеческий.
— Кто это, черт подери, был? — вполголоса спросил Томас.
— Судя по всему, тролль. — ответил я. — Большой. Ростом, возможно, футов четырнадцать или пятнадцать. — Я огляделся по сторонам. Вокруг виднелось с полдюжины похожих огромных черепов. Еще шесть лежали близко друг от друга у основания шпиля. — Дайте мне пару секунд. Я хочу понять, что мы тут видим, прежде чем двигаться дальше.
Судя по виду Черити, она хотела бы возразить, но лишь отошла на несколько ярдов и остановилась, вглядываясь в окружение. Томас с Мёрфи тоже заняли позицию вокруг меня.
Вперемешку с костями мертвых троллей валялись разбитые куски темного льда — возможно, остатки их оружия и доспехов. На этих кусках виднелись следы замысловатых узоров из золота, серебра и маленьких голубых самоцветов. Работа ремесленников-фейри — и довольно дорогая работа.
— Их тринадцать. Тролли служили Мэб, — сообщил я. — Пару лет назад я видел таких в похожей амуниции.
— Давно они убиты? — тихо спросила Мёрфи.
Я хмыкнул и наклонился. Приложив к костям левую руку, я закрыл глаза и, сосредоточившись, до предела напряг чувства — и человеческие, и магические. Я ощутил очень слабый, звериный запах тролля. Я только раз в жизни видел пару таких вблизи, но этих уродливых ублюдков можно унюхать с расстояния в полмили. Еще я ощутил запах гнили — скорее растительной, чем плоти. И — снова — запах серы.
Помимо этого, в воздухе ощущалась какая-то вибрация, ментальное эхо мучительной смерти тролля. А еще эхо возбуждения, ярости, а потом неописуемого ужаса, смятения и всепоглощающей боли.
Рука сама собой отдернулась от этих фантомных ощущений, и на краткий миг ко мне вернулись физически ощутимые воспоминания о моем ожоге. Я зашипел, стиснув зубы, и прижал руку к животу, силясь отогнать призрачную боль.
