– Майки, я не просто буду скучать, я буду горевать по этому месту. Особенно по этому окну!
– Окну? – Майкл даже подумал, что ему послышалось.
– Да, молодой человек, по окну. – Роберт взглянул на Майкла. – У тебя есть дома телевизор?
– Естественно, у кого его сейчас нет, – усмехнулся адвокат, все еще не понимая, к чему клонит банкир.
Роберт с задумчивым видом покивал головой.
– У меня нет телевизора, Майки. – Он вновь повернулся к окну. – Понимаешь, я рос в бедной семье, у нас даже радио не было. Когда я был ребенком, мы много читали, играли, изучали природу глазами и руками, и, что самое главное, мы фантазировали. – Роберт улыбнулся, вспомнив свои игры. Время, когда палки и ветки превращались в мечи доблестных рыцарей со звучными именами. От огромного количества битв эти мечи видели немало крови и страданий, но они, как ничто другое, могли остановить натиск противника. Время, когда в Рождественскую ночь обычный снеговик за окном казался им ужасающим монстром. – Понимаешь, Майки, это окно – мой телевизор. С первыми хлопьями снега я могу вспоминать Рождество с родителями и такие желанные подарки, а летом, когда лучи солнца освещают пыль, витающую в кабинете, я вспоминаю озеро, где я впервые поцеловался с девушкой. Это телевизор моих славных деньков. – Роберт повернулся к Майклу с ничего не выражающим лицом, но Майкл мог поклясться, что увидел, как блеснула слезинка в уголке глаза старого друга. – Думаю, сегодня ты услышал некоторые вещи, которые я, как правило, никому не рассказываю. Давай назовем это «Днем откровений». Ты не против?
Майкл, конечно, порадовался за Роберта, но сам откровенничать не спешил. Сейчас он видел того человека, которого представлял себе на протяжении долгих лет их дружбы. Все-таки в нем есть частица волшебства, которое живет в писателях.
– Я думаю, прекрасное название для этого дня.
– Раз мы избрали этот день для честности, и я открыл тебе свою иную сторону, то хочу, чтобы и ты пооткровенничал, Майки. – Роберт сложил руки на стол и принял удобную позу для выслушивания историй.
– Спрашивай все, что душе угодно, выложу как есть, – солгал Майкл, даже не моргнув глазом.
– Хорошо. Знаешь, меня всегда интересовал твой брат. – Майкл напрягся, он не любил говорить о брате ни с кем, кроме Линды. – Его зажатость и боязнь всего на свете, обусловленная каким-то жизненным событием. Тут трудно не догадаться, что с ним произошло нечто, угнетающее его по сей день. Сам посуди, вы два родных брата, жили в хорошей семье и, как я понимаю, любили вас одинаково. Ты успешный молодой человек, и будущее уже кажется великим для обычных людей. Но вот брат лишь окончил школу и не поступил в колледж, пугается малейшего шороха и ни в коем случае не смотрит в глаза собеседникам. Так вот, резонный вопрос возник уже очень давно. Я его не задавал, потому что знаю, такие вещи остаются в пределах семьи или в кабинете у психолога. Но раз сегодня день откровений – нет лучшего момента, чтобы узнать, что же случилось с твоим братом. Как ты думаешь?
Роберт не мог не заметить явное напряжение Майкла. Видимо, тема действительно была щепетильной для семейства Райс. Но большие тайны вызывают большой интерес.
– Майки, ты не думай, что я буду кого-либо осуждать или травить эту историю своим знакомым, и я могу понять, если ты откажешься…
– Нет, Роберт, – резко перебил его адвокат, – не отказываюсь. – Майкл думал, что поступил бы несправедливо со своим другом, отказавшись рассказать историю травмы Адама. Откровенность за откровенность. Хотя Майкл не собирался выкладывать все карты на стол, пусть Говард увидит лишь вершину айсберга. Остальное Майкл припрячет поглубже под темной водой памяти.
– Это случилось…
– Подожди секунду. – Роберт поднял указательный палец, символизирующий знак «стоп», а другой рукой нажал кнопку связи на телефоне. – Сара, кто бы сейчас ни пришел, меня нет. Ясно?
– Хорошо, сэр, – из динамика раздался голос Сары.
– Продолжай. – Роберт вернул внимание на сидящего напротив него Майкла.
– Это случилось в день моего выпускного бала. Адам и тогда был тихоней, но при необходимости мог сразить толпу своими шутками или забавными историями. Мы не часто гуляли вместе в одной компании. Я, как старший брат, держался сверстников, а он проводил время с друзьями на развалинах старых зданий или читал комиксы ужасов. Среди них он был в почете. В то время, когда его дружки накладывали в штаны при мысли войти в помещение, где властвовала тьма, Адам спокойно проникал в ее недра и без доли страха мог путешествовать во мгле…
– То есть Адам не боится темноты? – удивленно спросил Роберт.
– Да! Я, признаться, до сих пор ее побаиваюсь. Иногда спускаюсь в подвал, и мне становится немного не по себе. – Ложь номер один. Майкл умел утаивать информацию от людей или же направлять ее в нужное ему русло. Сейчас он не сказал Роберту, что на самом деле очень боится темноты и часто просил Адама спуститься в подвал, чтобы раздобыть нужные Майклу вещи. Сейчас Адама нет, но есть Линда. Когда появлялась необходимость спуститься в эту обитель паутины и мрака, Майкл притворялся, что занят, и спихивал это путешествие на жену.
– Понимаю, я и сам не любитель находиться в местах без источника света.
– В выпускной вечер за мной заехали друзья. Во время награждения короля и королевы бала мы уже сбежали оттуда, набрав выпивки и прихватив с собой девчонок. – Роберт кивал головой в знак заинтересованности. – Все прошло, как, наверное, было у тебя: секс, травка, пьянка и тому подобное.
– Именно в таком же порядке, как ты и озвучил. – Роберт издал смешок, видимо, вспомнив что-то забавное из молодости.
– Я вернулся… Точнее, приполз домой под утро. Сначала не обратил внимания, но потом, зайдя в дом, увидел капли крови, ведущие в гостиную. Кто-то рыдал и кричал, но я не мог разобрать, кто. Встав на ноги и опираясь о стену, я протопал на звуки, и предо мной предстала картина, которую не забуду никогда.
– Что ты увидел, Майки? – Роберт оперся руками о стол и приблизился к собеседнику.
Майкл вдохнул побольше воздуха и, помедлив несколько секунд, выдал управляющему банка все:
– Отец… Он плакал. Клянусь, это единственный раз, когда я видел его в таком состоянии, и я сразу понял. Случилось нечто страшное! Нашего с Адамом отца зовут Уильям, а маму – Дженнифер. Чтобы ты знал.
– Буду знать, мой друг, – ответил Роберт и замолчал в ожидании продолжения истории.
– На диване я увидел мокрый отпечаток тела. На тот момент я не знал, кто на нем лежал, но то, что на промокшем месте также были следы от крови, я не сомневался. В этот миг я протрезвел и сам чуть было не заплакал. Первое, что я подумал: «Что-то случилось с мамой». Я окаменел от страха. Когда отец увидел меня, он подлетел и обнял так сильно, что я чуть сердце с легкими не выплюнул. Как только он ослабил свою хватку, я спросил у него, что произошло. Перед тем как услышать ответ, я заметил на лице настоящую боль. Он схватил мое лицо ладонями и сказал: «Он упал… он чуть не умер… мой мальчик… мой Адам». Тут я понял, что мой младший брат попал в беду. – Майкл надавил на глаза, как если бы их защипало, и он пытался унять боль. – Я долго успокаивал отца. Как только он пришел в чувство, он рассказал, что Адама привез мой друг – Луис Суонсон по кличке Вышибала. С ними были и друзья Адама: Крис и Бобби. Они рассказали, что мой брат упал со второго этажа заброшенного дома прямо на бетон, в лужу мочи какого-то бомжа.
