Майкл резко вздрогнул, сердце словно приблизилось к глотке, а живот кольнуло острым спазмом. Но это всего лишь звонил сотовый телефон. Адвокат вновь пригнулся, ожидая рвотного рефлекса, но, к счастью, организм отстоял право сохранить часть перекуса в себе.
В этой позе Майкл достал мобильник из кармана брюк. На дисплее светилось имя его жены. Майкл вдохнул и как можно более естественно ответил на звонок:
– Раб у аппарата!
– Дорогой, ну как там твои срочные дела?
«Шикарно, детка, вот путешествую по дому в поисках Роберта Шредингера».
– Все хорошо, просто ошибка в одном документе. Все подправили. Я сейчас на другом выезде. Думаю, задержусь до вечера. – По крайней мере, он на это надеялся.
– Хорошо, ты пригласил к нам твоего милого брата?
– Я хотел тебе сказать, но так и не успел. Я не только пригласил, но даже был у него в гостях. Он был рад, что увидит тебя. – Майкла поражало это качество его жены. Сколько он ее знает, она всегда любила Адама. Искренне, как только могут любить в настоящей семье. Возможно, она единственная среди живых, кто испытывает к нему такие чувства.
– Это прекрасно! В какой день нам его ждать?
– Получается, завтра в шесть вечера.
– И ты решил мне не звонить и не оповещать. Ты знаешь, как мало у меня осталось времени, мистер Перри Мейсон? Ладно, поеду в магазин за покупками.
– Линда, прости…
– Потом извинишься. Нет, ну это надо же… – Майкл, несмотря на мягкий голос жены, не любил выслушивать нотации. Лучшие нотации для ушей – это его собственные. К жене он относился с любовью и заботой, тактично относился к ее мелким промашкам. – Дорогой, спаржу брать?
– Да, дорогая, ты же знаешь, – Майкл ответил со всей безразличностью, потому что спаржа на ужин волновала его сейчас меньше всего.
– Хорошо, не задерживайся допоздна!
– Не буду.
Майкл искренне верил, что мелкое вранье является неизбежной частью любых крепких отношений.
Он вернул телефон вглубь кармана и посмотрел на последний странный элемент этой комнаты: символ во всю стену, изображающий треугольник с удивительно ровными несоприкасающимися углами. Треугольник напомнил ему новую татуировку Адама. Видимо, такие узоры сейчас в моде, как шлюшкины татуировки над задницами в свое время.
Майкл не мог взять в толк, зачем человеку с явной любовью к порядку запускать целый дом. Он прошел в комнату, немного покрутился и заметил шкаф цвета венге у входа. Одна дверца раскрыта, обнажая внутреннее убранство из идеально сложенных стопок одежды, коей, к слову, было мало. Это обнадеживало, и Майкл предположил, что Гармет просто покинул этот дом, а где-то в стене лопнула труба и долгое время истекала реками и водопадами по неровным поверхностям, орошая дом и питая разную заразу.
– Мистер Гармет! Если вы сейчас же не отзоветесь, я вынесу ваши пожитки! – Ни Гармет, ни дом не удостоили его ответом.
«Что ж, Шерлок, дело о пропавшем пенсионере открыто. Куда же ты запропастился, Гармет?»
Майкл первым делом решил обратиться к рабочему столу. Что как не он таит все человеческие тайны? Многие авторы пишут в стол, оставляя надежду на будущее или прячась от него. Так же и люди повествуют о своей жизни и хранят листы в столе либо для родных людей, либо пряча от всеобщего обозрения.
На расстоянии пары шагов Майкл наконец-то смог разглядеть, что на столе лежит записка и пленочная аудиокассета. Он подошел к столу, взял в руки некогда популярное записывающее устройство и, повертев, отложил в сторону. Лист, ровно вырванный из тетради, начинался не с обычного приветствия, а с манящего для прокуроров и страшного для преступника слова.
ПРИЗНАНИЕ!
«Меня зовут Роберт Гармет. Давным-давно я получил греющую мне душу награду и носил ее с гордостью. Меня называли грозой всех похитителей. Извините, что так напыщенно и в лоб, но у меня нет времени говорить здесь много о себе, поэтому коротко по делу.
Я постоянно пользовался своим служебным положением и завоевывал нужные связи и, что немаловажно, деньги. Я люблю их, так же, как и многие в этом трахнутом в задницу мире.
Всем этим я обязан одному человеку – Мариусу Гиру, старому знакомому, к которому по прошествии нескольких десятков лет я все еще не знаю, как обратиться. В том, в чем я хочу признаться, есть и моя вина. Но и он виноват не меньше! Не пытайтесь его найти! Он из таких мест, куда человек сознательно никогда не пойдет. ДУМАЕТЕ, ЭТО БРЕД СУМАСШЕДШЕГО? ЧИТАЙТЕ ДАЛЬШЕ!
В 1978 году, когда я спас детишек из того злополучного заброшенного здания, я лишь вновь дал им свободу. Я И ЕСТЬ ТОТ САМЫЙ ПОХИТИТЕЛЬ, ЗА КОТОРЫМ ЯКОБЫ ОХОТИЛСЯ!
– Вот урод, – произнес вслух Майкл. Он часто получал от отчаявшихся клиентов письменные и устные признания в разных преступлениях. Какие только откровения он ни слышал, однако эти слова почти выбили почву из-под ног. Прочитал бы это его отец, то наверняка сказал бы: „Я же тебе говорил, сын, это настоящий урод, а тут выясняется, урод вселенского масштаба“.
Мне понадобилась одна ночь. Одна ночь – и все они были у меня в руках.
Майкл заметил в конце этой строчки расплывчатое пятно. Скорее всего, Гармет плакал, пока писал это, если этот монстр вообще был способен на проявление чувств.
Я играл с ними и развлекался. Думаю, эксперты не дадут мне соврать. Я до сих пор помню трех мальцов, которые умудрились сбежать. Люк Авертейл верещал как сучка! Мой нож неплохо поорудовал с его языком. Я забыл его пристегнуть, и мальчишка выбежал из подвала, но я не стал беспокоиться об этом, потому что был уверен, Гир его поймает. Тогда я ошибся в нем второй раз. Парнишка до сих пор не выдал себя.
Грэм и Честер! Эти проныры ускользнули в дверь. Они пропащие ребята. То место, откуда пришел Гир, туда и отправились эти двое. Не знаю, что или кого они там встретили, но я им теперь не завидую.
Полное признание я оставил на пленке на столе.
P. S. Кем бы я вам ни показался, я – не монстр, а такая же жертва, просто чуть более жестокая».
– Интересная ты жертва! – повторил Майкл окончание письма, в котором присутствовала издевка.
Он положил письмо обратно и взял кассету с расширенной версией жуткого признания. Либо он записал ее много лет назад в пик популярности таких устройств, либо он попросту не умеет ничем другим пользоваться.
Майкл оценил ситуацию, прикидывая, как сыграть на этом в свою пользу. Он легко мог подвести все к тому, что самостоятельно изучал это дело для своей работы. Скажем, повышение квалификации. Как вдруг заподозрил неладное. Та самая чуйка, сделавшая Гармета профессионалом, превратит Майкла в разоблачителя героя.
Адвокат положил кассету во внутренний карман пиджака. Дело оставалось за малым. Он достал мобильник и начал искать номер начальника полиции Рэмси Абрамса.
