Она не верила тому, что услышала. В это невозможно было поверить. Неужели все это случилось благодаря тому, что она приняла решение вот так резко изменить свою жизнь? Неужели та свобода, которую она себе позволила, открыла ворота в новую жизнь? Но она и не думала ее менять настолько! Она по-прежнему любила своего мужа и не собиралась расставаться с ним.
— Игорь, вы, верно, не так поняли меня, когда я согласилась отправиться с вами в Париж… Вероятно, я не должна была так поступать. Вы поймите, я восприняла ваше предложение как какое-то волшебство… И я благодарна вам за это чудо, которое вы мне подарили, но я, повторяю, замужем, у нас семья. И я ничего не собиралась менять в своей жизни.
Она осторожно высвободила руку из его руки, затем слегка поцеловала Игоря в щеку и быстро вышла из машины, побежала к подъезду.
Ну вот, собственно говоря, и все.
С колотящимся сердцем она вернулась в спальню, сбросила халат и забралась под одеяло, прижалась к Седову.
Золотистыми вспышками ей пожелали спокойной ночи.
18
Иван. Вера
В квартире стало так тихо, и тишина эта была такая зловещая, что мне хотелось крикнуть, да так громко, чтобы почувствовать звуки жизни, ее движение.
Я не сразу осознала, что сама, собственными руками отправила мужа в тюрьму. Сделала это на эмоциях, со зла, потому что не представляла себе жизни рядом с ним. Снять квартиру для своей любовницы, заботиться о ней, покупать ей еду, одежду, духи, драгоценности. А я? А кто будет заботиться обо мне? Я не молодею, а наоборот, я и кремы сейчас покупаю «кому за…». И морщинки появились, и волосы поредели.
Дети выучатся в своем Лондоне, куда Ваня их отправил, наверняка останутся там и работать, будут думать о карьере, потом у них появятся свои семьи, и они вообще забудут своих родителей. Если Ваню посадят, то его-то они точно вычеркнут из своей жизни, особенно после того, как узнают, что он вел параллельную жизнь и убил мужа своей любовницы. Грязная история, тут уж ничего не попишешь!
Я буду стареть, и вся моя жизнь будет отравлена сознанием, что я погубила своего мужа. Человека, который меня, если уж разобраться, кормил все эти годы и позволил мне не работать. Как же это все вышло? Я уже очень скоро пожалела, что поступила так. Что придумала эту чертову посудомойку, которой не было, что сделала все для того, чтобы Ване больше не поверили. Я так радовалась, когда представляла его себе в тюремной камере, так, мол, тебе и надо. И только потом, причем очень скоро, пожалела о том, что сделала. Я-то знаю, что он никого не убивал!
После того как его увели, я долго сидела и размышляла, кто мог бы убить Вершинина. У каждого из нас могут быть какие-то враги, недоброжелатели, чья смерть может сделать нашу жизнь качественно лучше. Ну, к примеру, один человек задолжал другому крупную сумму, и вот заемщика убивают, и должник как бы автоматом освобождается от долга. Или наследство! Может, Вершинин претендовал на крупное наследство своей тетушки, к примеру, а у него есть родственник, который имеет равную с ним долю, и вот теперь Вершинина нет, и наследство уплывает к тому, другому.
Ох, да вариантов, вернее, мотивов для убийства может быть полно! А может, он, мебельщик, не расплатился с компаньоном или поставщиком, уж я в этом не разбираюсь, но кто-то разозлился и убил его. Правда, непонятно, почему убийство произошло в квартире, где Вершинина уж точно не могло быть… Квартира, которую Ваня снял для свиданий с этой потаскухой Лариской. Я хоть и не следователь, да и с логикой у меня, если послушать Ваню, дела обстоят не очень-то, но я вполне могу себе представить причину, по которой Вершинин оказался в этой квартире: он следил за своей женой! А как иначе он там оказался бы? Возможно, Лариска заявилась туда раньше Вани, может, душ приняла, постель постелила (с…ка! Когда представляю себе все это, слезы стоят в глазах!), раздался звонок, она, уверенная, что пришел любовничек, то есть мой муж, побежала открывать, открыла и увидела своего мужа с вытаращенными глазами! Ну здравствуй, дорогая, сказал ей Вершинин. Схватил ее за волосы, за ее густые каштановые волосы, которые мой муж целовал все эти годы (гад!) и, шипя ругательства, самые грязные, какие только знал, собирался уже ударить ее, а может, и ударил, но она вырвалась, змеюка, выскользнула, бросилась от него прочь, забежала на кухню, тот за ней, и тогда она, схватив первый попавшийся нож, всадила ему в живот или еще куда там…
Вот кто его убил! А сидеть, получается, будет мой Ваня. И все почему? Да потому что у него нет алиби. Назвать фамилию человека, с кем у него была назначена встреча возле театра, то есть в двух кварталах от дома на Руставели, он не решится, потому что того будут расспрашивать, зачем встречались, о чем говорили, ну, чтобы выяснить, не врет ли он. До руководства дойдет, что Ваня выболтал в полиции, чем они все там занимаются, как наживаются, перепродавая втридорога свое оборудование, а потом как начнут ворошить весь этот муравейник… Нет, Ваня трус, он не станет называть имя человека, который является одним из звеньев, как это принято говорить, преступной цепочки. Он просто сядет за преступление, которое не совершал, и все!
Только я вот все думаю, разве отсутствие алиби является доказательством его вины? А как же отпечатки пальцев на том же ноже? Может, я и не очень умная женщина, но и не совсем дура.
Я всю ночь не спала, представляла себе жизнь без Вани. На следующий день решила отправиться к следователю и рассказать о своих подозрениях, связанных с этой веселой вдовой Лариской. Может, она и до этого мечтала убить своего муженька, чтобы завладеть его богатством, а тут представился такой случай! Правда, уже по дороге к следователю я вдруг спросила себя: ну, если она зарезала мужа, то почему не спрятала труп? Уж попросила бы Ваню, не чужой же человек, уж помог бы вывезти труп за город и закопать. Лариска бы помыла пол, где кровь натекла, и никто бы ничего не узнал!
Нет, конечно, рано или поздно труп бы нашли, следователь занялся бы Лариской, как главной подозреваемой, обычно же в первую очередь подозревают супругов, копнул бы поглубже, узнал, что у Лариски есть любовник, вышли бы на квартиру, взяли бы смывы с пола, а там кровь! Лариска бы свалила все на Ваню, а Ваня…
Седов, следователь, выслушал меня внимательно. Я честно призналась, что придумала про эту посудомойку, потому что была зла на мужа. Но по его виду я поняла, что он и так все понял про меня. Я попросила его отпустить Ваню. Сказала, что он не виноват, он никого не убивал, а потом взяла да и рассказала все про встречу Вани с человеком из преступной цепочки. Имени-то я его не знаю, но мне просто надо было объяснить, почему у Вани нет алиби, что он просто не хочет сдавать своих коллег.
Я попросила Седова скрыть эту информацию от тех служб в полиции, которые занимаются экономическими преступлениями. Может, я говорила как-то неправильно, коряво, но, думаю, он все понял.
— Так вы отпустите моего мужа? Против него ничего же нет. Про алиби я вам только что рассказала. Что еще?
