— Веня, может, ты отвлечешь Орешкину, а мы с Алиной потихоньку смоемся? Отсюда вижу — лицо у нее темнее вековой стены Роузхолла, а это к скандалу. Венечка, спасай! Она походит, нас поищет, может, к тому времени Зуев объявится. Того гляди, Орешкина и успокоится?..
— Поздно, она нас увидела, — обречено изрек Веня. — И хуже того, идет на сближение.
— Что ж, идем на грозу. Двум смертям не бывать, а одной не миновать, — Алина гордо вскинула голову и направилась вперед, к Лидии Федоровне, как к неизбежности.
Оставалось метров двадцать. Орешкина уже не могла ждать, когда мы, по ее разумению, доплетемся, и начала хорошо поставленным голосом орать:
— Это сущее безобразие! Если вы думаете, что я мать Тереза, то глубоко ошибаетесь.
— Интересно. О чем это она? — толкнула меня в бок Алина.
— Понятия не имею, но, по-моему, она сейчас не о Мафусаиле…
— Я женщина в возрасте, мне нужно силы беречь, а чем мне приходится здесь заниматься? Лидия Федоровна туда, Лидия Федоровна сюда. Содом и Гоморра!
Нам тоже хотелось знать, чем Орешкина занималась в наше отсутствие, но мы побоялись перебить разгневанную даму, надеясь на то, что она сама посвятит нас в тайны своей занятости.
Один только Веня не испугался открыть рот, он выступил на первый план, загородив нас с Алиной своей хлипкой спиной, и, глядя томными глазами на внушительный бюст Орешкиной, произнес:
— Лидия Федоровна, вы как выдержанное вино, с каждым днем становитесь крепче и изысканнее. Какая работа могла вас утомить?
Лицо Орешкиной просветлело, она одарила Веню снисходительной улыбкой и, перейдя на нормальный тембр и громкость, с определенной долей радости в голосе сказала:
— Ваша «Мисс Экстравагантность» разбилась.
— Что? Как? Почему? — В один голос спросили Алина, Степа и я.
— Погодите, она ведь спала? С кровати, что ли упала и разбилась?
— Спала, потом проснулась, вышла в коридор. Решила спуститься вниз по лестнице. Тут уж я не знаю, что с ней случилось, скорей всего, закружилась голова. Она потеряла равновесие и покатилась по лестнице. Я ее нашла на первой ступеньке без чувств. Пришлось мне ее затаскивать в гостиную, искать хозяина, объяснять ему, что случилось. Он, дурак, ни слова по-русски не понимает, а еще занимается гостиничным бизнесом. Я плачу деньги, чтобы чувствовать себя комфортно. А что на самом деле происходит? Полночи не сплю — кто-то надо мной сваи в пол вколачивает. Днем прилечь тоже не удается, потому что кому-то кубарем легче скатиться, чем нормально спуститься. А я не такой человек, чтобы через трупы перешагивать!
— Лидия Федоровна, Лиза насмерть разбилась?
— Насмерть? Почему насмерть? Хотя, может, в дороге и умерла? — засомневалась Орешкина. — Я, собственно, об этом у вас хотела спросить. Вы по пути мистера Оуэна не встретили? Он повез вашу Марфину в больницу.
— А когда он ее увозил, она была жива? — спросила я.
— Была. Только затылок в крови и с рукой что-то. Но для модели, как я понимаю, это не страшно — им мозги не нужны. Только лицо и ноги. Ноги и лицо. Тоже мне профессия — помост ногами мерить и ягодицами круги выписывать, — фыркнула Лидия Федоровна и с чувством выполненного долга пошла в гостиницу.
«Странно, почему она не спросила о пуделе и Антоне?» — промелькнуло у меня в голове.
— Наверное, они уже дома, — наклонясь ко мне, тихо сказала Алина. Мы с ней подумали об одном и том же.
— Лидия Федоровна, — не удержалась я и крикнула вдогонку. — А Мафусаилу понравилась экскурсия?
— Он еще не возвращался. Антон позвонил, предупредил, что они поехали в парк. Здесь недалеко, одна остановка на автобусе, будут вечером, — ответила Орешкина.
Мы с Алиной переглянулись.
— Самой противно за себя — в угоду спятившей с ума старухе, интересуюсь впечатлениями пуделя, — пожаловалась я Алине, подождав, когда Орешкина отойдет на приличное расстояние.
— А что сделаешь? У меня Лидия Федоровна уже пять лет жизни отняла. Но Зуев, каков гусь! Мы за них переживаем, а они в парк уехали, не сказав ни слова. Хорошо хоть, догадался позвонить Орешкиной. С души камень свалился. Ты знаешь, Марина, меня эта новость куда больше обрадовала, чем огорчило известие о том, что произошло с Лизой. Как ее угораздило вертануться с лестницы?
Примерно через полчаса мистер Оуэн привез в гостиницу покалеченную Лизу. На лице, слава богу, обошлось без следов травматизма. Зато ее правая рука от предплечья до ключицы была упакована в белоснежный гипс и висела в специальном креплении, удерживающем локоть и руку в фиксированном положении. Голова девушки была перевязана бинтами — при падении Лиза рассекла на затылке кожу, и врачам пришлось наложить несколько швов. Дома ей придется проститься с длинными локонами, поскольку на затылке уже срезана приличная прядь волос, а с искусственной лысиной по подиуму щеголять не будешь.
Мы обступили пострадавшую. Со слов Лизы выходило так: она проснулась, голова жутко болела, и во всем теле ощущалась слабость. Она решила спуститься, попросить, чтобы ей заварили крепкий кофе. Еле-еле доползла до лестницы, взглянула вниз, в глазах потемнело, голова закружилась, Лиза не удержалась на ногах и грохнулась, пересчитав своими костями все ступеньки. Очнулась она внизу, попробовала подняться — ничего не получилось. Голова в луже крови, а рука распухает на глазах. Лидия Федоровна орет благим матом, упрекая во всех смертных грехах хозяина гостиницы, которому самому плохо от вида крови, и который сам ничего не понимает из крика мадам Орешкиной.
Короче, Лидия Федоровна своим воплем довела мужика до такой кондиции, что он не стал ждать, когда приедет «Скорая помощь», а сам погрузил бедную Лизу в свою машину, отвез в больницу и, не спрашивая, есть ли у нее страховка, заплатил за все анализы, рентген, гипс и бинты. Надо сказать, содрали с Оуэна по полной программе.
А еще доктор выписал Лизе несколько лекарств и полный покой. Скатиться со второго этажа по лестнице и не получить сотрясение мозга — крайне затруднительно. Поэтому Марфиной несколько дней еще придется провести в постели.
Сердобольная Степа отвела Лизу в ее комнату и вызвалась посидеть с ней. Проводив взглядом изувеченную Марфину и Степу, я спросила у Алины:
— У нас ведь есть страховые полисы?
Алина кивнула в ответ.
— Тогда надо оплатить Оуэну расходы.
— Без проблем, — согласившись со мной, она пошла искать хозяина.
Вернулась Алина минут через тридцать, в ее руках был небольшой листок.
— Это счет?
— Не угадала, это развернутый анализ крови Лизы.
— Да? И чем он нам может быть интересен? Мы ведь не медики.
— А ты вот послушай, что мне сказал Оуэн. Врачи, которые осматривали Лизу и делали анализ, вынесли такое заключение: Лиза была на волосок от смерти, и к падению с лестницы это не имеет никакого отношения.
