— Ты, Алина, молодец, не зря ездила в «Сытый желудок». Но мне тоже есть, что тебе сказать. Я проанализировала наше пребывание на туманном Альбионе и пришла к выводу: претендентов на роль киллера двое. Зорькин и Штурм.
— Штурм, — сладко вздохнула Алина и закатила к потолку глаза. — Мистер Вселенная. Красив мерзавец. И, знаешь, он больше подходит на роль убийцы, чем этот заморыш Зорькин.
— А вот я другого мнения, — и я выложила перед Блиновой неоспоримые доказательства вины Владимира Владимировича Зорькина.
— Ну, не знаю, может ты и права, — скрипя сердце, согласилась со мной Алина.
— Завтра пойдем на похороны Богомолова, там присмотримся к Ларисе Мамонтовой. Хочется мне на нее посмотреть, если ты помнишь, я в людях никогда не ошибаюсь.
Алина с недоверием покосилась в мою сторону, ее заело мое самомнение:
— Скажешь тоже!
Но это истинная правда! Что ни скажу о человеке — все сбывается. Блинова абсолютно зря иронизирует.
— И еще. У меня есть подозрение, на кладбище обязательно придет убийца. Не зря же говорят, что убийц всегда тянет на место преступления, — добавила я.
Степа едва дождалась меня с работы. Она несколько раз звонила в «Пилигрим», но говорить по телефону о своих умозаключениях не хотела — только сглазу на глаз. Поэтому стоило мне перешагнуть порог дома, как ко мне бросились наперегонки сразу двое — Аня и Степа. Победила, конечно, молодость. Аня врезалась в меня со всего маху, едва не сбив мать с ног своей тридцатикилограммовой тушкой.
— Мамочка, мамочка, у нас сегодня к чаю пирожки с анашой, — восторженно вопил мой ребенок.
Я закашляла, сглотнула слюну и строго посмотрела на Степу.
— Это как понимать?
Степино лицо растянулось в блаженной улыбке. Только родственников-наркоманов в нашей семье не хватало.
— Мариночка, ничего подобного, — заверещала веселенькая Степа. Точно под кайфом! С чего бы ей тогда веселиться? — Я напекла рулетиков с маком.
— А это одно и тоже, — не унималась Аня. — Нам в школе рассказывали, анашу делают из мака.
— Кто рассказывал? Какой ужас! Наркодельцы уже младших школьников в свои сети отлавливают.
— Не наркодельцы, а Мариванна и директор школы.
— Еще хуже, теперь я на вашу Марью Ивановну не смогу пожаловаться директору школы — одна шайка-лейка.
— Мама, ты меня не слушаешь, у нас сегодня был открытый урок о влиянии наркотиков на молодой организм. Как под их действием молодой юноша или девушка превращаются в старых дебилов.
— Да, правильно. А при чем здесь анаша?
— Нам сказали, что анаша делается из мака, а гашиш, по-моему, из конопли.
— Верно, — подтвердила я и прикрыла рот рукой, не уверена, что в десять лет нужно знать из чего делается разная «дурь». — Надеюсь, вам не объясняли тонкости производства наркотиков? — и я вспомнила, как десять лет назад в одной молодежной газете была напечатана статья, в которой была дана не только классификация наркотиков, но и подробное описание технологического процесса производства одного из них.
— Нет, — фыркнула Анька и убежала.
— Ничего не скажешь, продвинутая школа. Они бы еще младших школьников на экскурсию в наркологический диспансер сводили. А ты чего веселишься? — спросила я Степу, которая все еще продолжала скалиться.
— Мариночка, я весь день думала.
— Рада за тебя. Такое, наверное, редко случается? — от усталости я начала хамить. Сама себя ненавижу в такие минуты. — Извини, пожалуйста, — тут же попросила я прощения.
— Да ничего, — не обиделась Степа. — Я знаю, кто охотился за Богомоловым.
— Кто? — я наиграно удивилась, мои брови приподнялись, отчего глаза стали круглыми как пуговки.
— У меня два варианта, — интриговала меня Степа. Вернее, думала, что интригует.
— И кто же? — приняла я ее игру.
— Это, это… — тянула с ответом Степа, наслаждаясь выражением моего лица.
— Это Зорькин, — не выдержала я.
Круглое лицо Степы вытянулось в овал. Она так на меня смотрела, будто я выкрала у нее мечту стать коллегой великого аналитика Холмса.
— Или Штурм, — последнее имя окончательно ее добило. Она сникла, обмякла и едва не заплакала от обиды. — Степочка, что с тобой? Не надо расстраиваться, так всегда было: ученые разных стран идут каждый своим путем, а открывают один закон. Например, закон Бойля- Мариотта или Гей-Люссака.
— Ага, Менделеева — Клапейрона.
— Вот видишь, и ты помнишь. Просто у меня выпала свободная минутка, — это была явная ложь, я почти целый день, до прихода Алины, ломала голову, кто подходит на роль убийцы. — И пришла к выводу — это или Зорькин, или Штурм. А ты как думаешь?
— Так же, — уныло ответила тетка и поплелась на кухню.
— Степа, постой. Так нельзя. Эту идею подкинула мне ты, я только ее немного развила, и мы вместе, повторяю, вместе пришли к единому выводу.
— Правда? А я думала, что уже ни на что не гожусь, — Степа повернула ко мне счастливое лицо.
— Если, честно, я хочу есть. Где твои пирожки с анашой?
Степа заметалась по кухне, выставляя на стол все, что приготовила за день: бульон куриный, голубцы, икру из баклажанов и, само собой, рулеты с маком.
— Степа, не торопись, я только съем один кусочек пирожка, а ужинать буду с Олегом.
— Олега не жди, он сегодня задержится, — поставила меня в известность Степа и добавила: — По делу.
— А почему сам мне не позвонил?
— Наверное, твой телефон был занят.
— У меня их несколько.
— Значит, все были заняты.
— Не нравятся мне эти дела в вечернее время, — в сердцах я отодвинула тарелку с рулетом на край стола, есть мне мгновенно расхотелось.
— Он задерживается по делу, — повторила Степа.
— Сама же рассказывала, какие дела могут быть у мужиков после работы.
— Марина, так ведь я рассказывала о наших, районных мужиках. А сейчас речь идет о моем племяннике.
— А он не такой как все? — ехидно спросила я.
— Конечно, не такой! — Степа стала в позу, защищая честь и достоинство любимого родственника.
— Ладно, бог с ним, без него спокойней. Вот послушай, что раскопала в конторе «Сытого желудка» Блинова, — и я вкратце пересказала Степе наш разговор с Алиной. — Завтра мы все пойдем на похороны. Присмотримся к толпе и в частности к Ларисе Мамонтовой. Мне многое пока не понятно в отношениях между Богомоловым и его первой женой.
— А как же Зорькин и Штурм?
— Я думаю, мы поручим Зорькина тебе: последишь за ним, выяснишь, где он работает, круг общения, короче, все, что удастся.
