Потом мы как цивилизованные люди пили кофе.
— Мисс Эш, — начал я, принимая у нее чашку.
— Анна, — поправила она меня.
Я согласно кивнул.
— Анна. Первым делом позвольте попросить у вас прощения за то, что напугал вас. Это не входило в мои намерения.
Она сделала глоток кофе, хмурясь, посмотрела на меня и кивнула.
— Мне кажется, я могу понять, что вами двигало.
— Спасибо, — сказал я. — И простите, что разнес ваш оберег. С удовольствием восстановлю его вам.
— Мы столько времени потратили на эту штуку, — вздохнула Анна. — То есть, я понимаю, что она… она не слишком профессионально выполнена.
— Мы? — переспросил я.
— Орден, — пояснила она. — Мы сообща пытались защитить наши дома.
— Совместная защита, — восхитился я. — Это как раньше амбары возводили.
Она кивнула.
— Примерно так, — она прикусила губу. — Только когда мы это делали, нас было еще больше.
На секунду самообладание покинуло ее. Анна разом сделалась ужасно усталой и еще более ужасно напуганной. При виде этого я ощутил неприятный укол. Настоящий страх не такой, каким его показывают в кино. Настоящий страх некрасив, не громок, но безжалостен. Он сродни боли, и мне чертовски тяжело было видеть его на лице у Анны.
Я перевел взгляд на Элейн — она тоже задумчиво смотрела на меня. Она сидела на диване, опершись локтями на разведенные колени. Чашку кофе она небрежно держала в руке. У любой другой эта поза казалась бы чуть мужской… ну, лишенной женственности. Только не у Элейн. Это только добавляло ее виду силы и уверенности.
— Он и правда не хотел причинить тебе вреда, Анна, — произнесла она, поворачиваясь к хозяйке. — У него с детства бзик — нестись всем на помощь. Мне кажется, это даже придает ему этакого дурацкого очарования.
— Мне кажется, в настоящий момент нам лучше задуматься о будущем, — заметил я. — Самое время обменяться информацией и вместе помозговать над ней.
Анна с Элейн обменялись долгим взглядом. Потом Анна снова покосилась на меня.
— Ты уверена?
Элейн ответила ей коротким, убежденным кивком.
— Это не он пытается причинить тебе вред. Теперь я в этом совершенно уверена.
— Теперь? — поморщился я. — Так ты из-за этого пряталась за завесой, когда я приходил сюда в первый раз?
Элейн чуть повела точеной бровью.
— Ты не заметил ее тогда. Откуда ты узнал?
Я пожал плечами.
— Птичка напела. Ты что, считаешь, я и впрямь способен на такое?
— Нет, — мотнула головой Элейн. — Но я обязана была удостовериться.
— Уж ты-то могла бы знать меня, — буркнул я, не в силах скрыть обиду.
— Я тебе верю, — отозвалась Элейн; что бы ни звучало в ее голосе, но только не извинения. — Но ведь это мог быть не ты, Гарри. Твою внешность мог принять кто-то другой. Или это мог совершать ты под воздействием какого-то фактора. На кону человеческие жизни. Я не могла рисковать.
Мне очень хотелось огрызнуться — типа, если она допускает хотя бы мысль о том, что я могу быть убийцей, значит, она вообще меня не знает. Еще больше мне хотелось встать и, не оглядываясь, выйти из этой квартиры, пока я не…
Я вздохнул.
Ох уж мне эта ирония судьбы…
— Вы совершенно очевидно ожидали здесь убийцу, — сказал я Анне. — Сонное заклятье. Ловушка. С чего вы взяли, что он должен прийти?
— Это я, — призналась Элейн.
— А ты с чего это взяла?
Она напустила на себя безмятежно-невинный вид.
— Птичка, — произнесла она, имитируя мои интонации. — Птичка напела.
Я фыркнул.
Анна вдруг округлила глаза.
— Вы двое были вместе, — она повернулась к Элейн. — Потому ты его и знаешь.
— Это было очень давно, — заверил я ее.
Элейн подмигнула мне.
— Но первая любовь не забывается, правда?
— Первая железнодорожная катастрофа тоже не забывается.
— Железнодорожные катастрофы могут возбуждать. Даже доставлять удовольствие, — заметила Элейн. Она продолжала улыбаться, хотя глаза ее погрустнели немного. — Ну, не считая завершения.
Я невольно улыбнулся в ответ, хотя и немного кривовато.
— Верно, — согласился я. — Только я был бы весьма признателен, если бы ты не уклонялась от дела под всей этой ностальгической дымовой завесой.
Элейн сделала глоток кофе и пожала плечами.
— Я расскажу тебе, что знаю, если ты расскажешь мне, что известно тебе.
Я скрестил руки на груди и нахмурился.
— Не далее, как минуту назад, не ты ли говорила, что веришь мне?
Она выгнула бровь дугой.
— Доверие — это улица с двусторонним движением, Гарри.
Я откинулся на спинку кресла и отхлебнул кофе из чашки.
— Ладно, пожалуй, правда твоя. То, что ты пряталась под завесой, я понял, анализируя мой первый разговор здесь. Я не смог вспомнить ни одной подробности о женщине, сидевшей в кресле у дивана, а такое со мной обычно не случается. Поэтому я сделал вывод, что это завеса — и пришел сюда, потому что не исключал возможности того, что тот, кто скрывался за ней, мог угрожать ордену.
На мгновение Элейн прикусила губу и нахмурилась.
— Ясно.
— Твоя очередь.
Она кивнула.
— Я работала в Лос-Анджелесе, специализировалась на делах вроде этого. Так вот, Чикаго — не первый город, в котором такое случилось.
Я даже зажмурился.
— Чего?
— Сан-Диего, Сан-Хосе, Остин и Сиэтл. За последний год систематически похищались и убивались члены небольших организаций вроде Ordo Lebes. Большая часть этих случаев выдавалась за самоубийства. С учетом Чикаго убийца уничтожил тридцать шесть человек.
— Тридцать шесть… — я, хмурясь, побарабанил пальцем по ручке кофейной чашки. — Ни слова об этом не слышал. Ни одного проклятого слова. Год, говоришь?
Элейн кивнула.
— Гарри, мне надо знать еще одно. Возможно ли, что к этому причастны Стражи?
— Нет, — как мог увереннее ответил я. — Невозможно.
— Потому что они такие милые, полные терпимости люди? — не сдавалась она.
— Нет. Потому, что я знаю Рамиреса, регионального командующего, ответственного за большую часть этих городов. Он ни за что не принял бы участия ни в чем подобном, — я тряхнул головой. — И потом, у нас и так острая нехватка людей. Стражей чертовски не хватает. И у них нет ни малейшего повода убивать людей за просто так.
