— Если этот Скави не хочет внимания, это не в его интересах.
— Сам знаю. И что?
— Они ведь все вампиры, так? — пожала плечами Мёрфи. — Я думала, они действуют заодно.
— Это Белая Коллегия. Закулисные интриги — смысл их жизни. И делают они это исподтишка. Возможно, они рассчитали, что я узнаю об убийствах, вмешаюсь и уберу Скави — что им на руку. Тогда им останется только поздравить друг друга с тем, что они такие хитрые.
Мёрфи понимающе кивнула.
— Ну что ж, теперь ты благополучно выдернул клиентов у них из-под носа. И что дальше?
— Продолжить то, на что они не рассчитывали, — сказал я. — Сначала найду Беккит и вежливо попрошу ее не убивать больше никого, а также навести меня на Скави. Потом поговорю с ним, тоже вежливо. Потом займусь Серым Плащом и Пассажиром Мадригалом.
— А как ты собираешься найти Беккит?
— Э… — замялся я. — Наверняка чего-нибудь придумаю. Вся эта заваруха еще не утряслась у меня в голове.
— Угу, — кивнула Мёрфи. — Все эти убийства… До сих пор не вижу в них никакой логики.
— Логика есть. Просто мы ее еще не поняли, — я поморщился. — Чего-то недостает.
— А может, и нет, — возразила Мёрфи.
Я удивленно повел бровью.
— Помнишь наш странный труп?
— Джессика Бланш, — кивнул я. — Та, которую видела Молли.
— Верно. Я тут кое-что про нее нарыла.
— Она тоже из какой-нибудь секты, или еще что?
— Или еще что, — сказала Мёрфи. — Если верить одному знакомому из полиции нравов, она работала в «Бархатном Салоне».
— В «Бархатном Салоне»? А думал, я пожег это заведе… — то есть, что его сжег к чертовой матери не найденный до сих пор злоумышленник.
— Его отстроили заново. Только теперь у него владельцы другие.
Щелк! Еще пара кусочков мозаики встала на место.
— Марконе? — спросил я.
— Марконе.
Джентльмен Джонни Марконе был самым значительным и самым страшным гангстером в городе, знаменитом своими гангстерами. После того, как старые мафиозные кланы, погрязнув в междоусобных разборках, сошли со сцены, Марконе сделался чем-то вроде Александра Великого, выстроив одну из крупнейших в мире криминальных империй — ну, если не считать национальных правительств, конечно. Количество разбойных нападений в Чикаго снизилось — и еще неизвестно, кто приложил к этому больше усилий, городская полиция или Джентльмен Джонни Марконе с его драконовскими правилами ведения криминального бизнеса. Зато доходы мафии более чем удвоились, а власть Марконе продолжала расти.
Джонни Марконе был умен, жесток, опасен — и абсолютно бесстрашен. Такая комбинация смертельна, и я по возможности избегал пересекаться с ним.
Впрочем, судя по тому, как все складывалось, на этот раз я такой возможности был лишен.
— Ты, случайно, не знаешь, где расположен новый «Бархатный Салон»? — поинтересовался я у Мёрфи.
Она бросила на меня обиженный взгляд.
— Ладно, ладно. Извини, — я перевел дух. — Похоже, самое время переговорить с кем-нибудь из сослуживиц покойной. Готов поспорить, они не откажутся поговорить, чтобы избежать неприятностей с правосудием.
Она блеснула зубами в недоброй улыбке.
— Может, и так. А если не так, с тобой, возможно, захочет поговорить Марконе.
— Марконе меня не любит, — заявил я. — И это чувство взаимно.
— Марконе не любит никого, — ответила Мёрфи. — Но тебя он уважает.
— Можно подумать, это многое обо мне говорит.
— Может, да, а может, нет, — пожала плечами Мёрфи. — Марконе — сукин сын, но не дурак, и если он обещает что-то сделать, то делает.
— Поговорю с Элейн, когда все разместятся, — сказал я. — Попрошу ее остаться здесь с Мышом, присмотреть за происходящим.
Мёрфи кивнула.
— Элейн, говоришь? Бывшая?
— Угу.
— В прошлый свой приезд она, кажется, работал против тебя.
— Угу.
— И ты ей доверяешь?
Пару секунд я молча смотрел на Мёрфи, потом поднял взгляд на окно номера.
— Хотелось бы.
Она вздохнула.
— Мне почему-то кажется, что все обернется еще серьезнее. Тебе нужен кто-то, чтобы прикрывать тебя со спины.
— Принято, — сказал я, подняв кулак. — Ты.
Мёрфи осторожно стукнула кулачком о мой и фыркнула.
— Что-то ты подозрительно со мной мягок, Дрезден.
— Погода дождливая, вот я и потаял, — согласился я.
— Этого можно было ожидать, — заметила она. — Судя по тому, что ты у нас свежеиспеченный голубой…
— Я? К-кто?.. — Я зажмурился. — Ах, да. Томасова квартира. Блин-тарарам, ну у вас, копов, и связь налажена.
— Угу. Роулинз услышал это у кофейного автомата и сразу же перезвонил мне. Сообщил, что ты переругался со своим бойфрендом. Спросил, что тебе подарить на Рождество, саундтрек «Собора Парижской Богоматери» или «Призрака Оперы». Варетти с Фаррелом уже ставки принимают.
— Ребята, вам что, делать нечего? — спросил я. Она продолжала ухмыляться, и я встревожился. — А ты-то мне что собираешься дарить?
Глаза ее засияли.
— Мы со Столлинзом нашли на e-Bay портрет Джулии Ньюмер с автографом.
— Ох, ребята, вы ведь с этой темы не слезете? — вздохнул я.
— Мы же копы, — хихикнула Мёрфи. — Конечно, нет.
Мы переглянулись, продолжая улыбаться, и почти сразу же посерьезнели, всматриваясь в темноту. Некоторое время мы молчали. По улице проносились машины. Доносились гудки, скрип тормозов, завывание сигнализации в квартале от нас, далекие полицейские сирены. В летнем воздухе раскачивались лучи прожекторов, зазывавших зрителей в театр.
— Блин-тарарам, — произнес я, наконец. — Марконе.
— Угу, — согласилась Мёрфи. — Это меняет дело.
Марконе замешан в этой истории.
Значит, все просто делалось на несколько порядков опаснее.
Глава ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Новый «Бархатный Салон» ничем не напоминал прошлый.
— Оздоровительный клуб? — спросил я у Мёрфи. — Ты, наверное, шутишь.
Мёрфи остановила свой «Харлей» рядом с Жучком. Свободное место на стоянке оставалось только одно, но нам хватило на двоих и его. В конце концов, что такое несколько царапин или вмятин на крыле Жучка по сравнению с десятками тех, что красуются там уже давно?
— Это прогрессивно, — сказала Мёрфи. — Ты можешь улучшить фигуру, повысить содержание тестостерона и найти ему применение — все под одной крышей.
