– А доспехи зачем такие блестящие? – спросил я, щурясь.
– А это чтоб дракон вообще заметил, с кем ему надо драться. Мелкие мы в их глазах, понимаешь? – вздохнул Хлодвиг, глядя в горизонт. – Так не знаешь, нет тут драконов в округе?
Я пожал плечами.
– Нет вроде. Был Злой Змей на Поле Вод тут неподалёку, так его я убил. Вот видишь, цепь из него сделал, – я показал Хлодвигу цепь.
Он разглядывал её какое-то время.
– Хорошая, – сказал он, помолчав. – Ну ладно, поеду искать дракона. А то мне уже за замок нечем платить в этом месяце.
– Слушай, а ты не мог бы на другое магическое существо поохотиться? – спросил я его.
– Например? – осведомился он.
– Например, на Волка С Тысячею Морд?
– Исключено, – Хлодвиг вздохнул. – Я ему в том году проиграл фору на убийство, и, боюсь, это поставит нас в неравные условия.
– У меня как раз есть одна, – сказал я, доставая её из-за пазухи. – Хочешь, подарю?
Он заинтересованно вскинул бровь.
– Если задержишь его на часок-другой, я пришлю тебе пару сотен серебром, только скажи адрес.
– Хорошо, – согласился Хлодвиг, – подожду его здесь. Мимо не проедет, он меня знает. А гонорар отошлёшь в Риэрдин, леди Рент. Я у неё замок снимаю.
– По рукам, – ответил я, и мы, скрепив сделку, разъехались.
Солнце достигло зенита и перевалило на западную половину неба. Наконец мы выехали к родному Полю Вод, и я дал Коню напиться, а сам умылся тёплой прозрачной водой. Я не ел уже несколько дней, и голова кружилась, но я не мог не залюбоваться голубой гладью воды под прядями тумана, что раскинулась от лесов слева до зарослей справа. Потом я снова сел на Коня, и мы шагом поехали по неглубокой, по колено, воде. Вокруг цвели кувшинки и лотосы, а серебряные змеи с мохнатыми гривами сопровождали нас, ныряя и выныривая, прошивая воду стежками. Кругом росли огромные кораллы, белые, красные и жёлтые, а иногда красные с зелёным или синие с жёлтым. Дальние дождевые леса скрывал влажный туман.
Мне оставалось проехать миль десять до границы моих владений. Поле Вод осталось позади, и вокруг теперь были невысокие холмы, поросшие травой и ягодами, и обычные деревья – клёны, ясени и бузина.
Я уже не спешил. Видно, Хлодвиг сдержал обещание и задержал Волка С Тысячею Морд. Я очень хотел поскорее оказаться дома, но я уже так устал от бешеной скачки, и Конь мой тоже устал.
Я вёз домой Самый Красивый Цветок, единственный в мире. Он стоил того, чтобы за него умереть, и я уже сделал это один раз, а Волк С Тысячею Морд – и не один. Цветок был невыносимо прекрасен, он был идеален. Он был главным сокровищем Волка С Тысячею Морд, пока я не обманул его в карты. Многие думали, что моим главным сокровищем является Конь, но это было не так. Моё главное сокровище всегда было дома.
Когда уже наметились сумерки, я услышал его позади.
До моих владений оставалось всего ничего, и мы припустили по дороге во всю прыть. Конь, отдохнувший и напившийся воды с Поля Вод, летел как стрела, тоже чуя близость дома. Позади гремел Волк С Тысячею Морд, прошивая воздух, который с рёвом закручивался в вихрь за его хвостом.
Он летел быстрее птицы, но он находился вдали от своей земли, был множество раз лишён жизни, участвовал в полудесятке драк и просто устал.
Какое-то время я видел его – даже теперь он плавно, но неумолимо догонял нас – а потом он рванулся вперёд в отчаянном броске, на мгновение слившись в сияющую полосу.
Но секундой раньше мы успели.
Конь легко и непринуждённо замедлил бег, пошёл по кругу и остановился. Я сполз на родную землю и рухнул на траву у дороги. Только теперь я понял, как же я устал.
Волк С Тысячею Морд лежал недалеко, шагах в десяти от меня, по ту сторону пограничного столба, и тяжело дышал.
– Это нечестно, – спустя какое-то время прохрипел он. – Это нечестно. Пригласи меня.
Я поднял голову и рассмеялся.
– Ну, я же пригласил тебя в свои владения, – обиженно сказал он.
Я покачал головой.
– Нет, Волк, – на своей земле я имел силу не именовать его полным титулом, чего не мог за её пределами; – я тебя никогда не приглашу. Можешь бегать взад и вперёд по транзитной дороге, сколько хочешь. Она прорезает мои земли западнее, и все имеют право ездить по ней, не ступая на обочину.
Волк устало отмахнулся лапой. Рваный и грязный халат на нём, бывший когда-то золотым, оказывается, был расшит серебряными розочками – я только сейчас заметил.
– Ладно, чего уж там. Посадишь его в тени, и поливай почаще. Рядом можешь зажечь свечу.
– Так ты признаёшь проигрыш? – спросил я, перевернувшись на живот.
– Ну ты же его довёз, – Волк почесал лапой под рёбрами. – А я ещё один выращу; лет через десять. Покажешь мне его ещё раз, перед тем как уйти?
– Конечно.
Я подумал о всей нашей гонке. Второй раз я бы такого не хотел.
– Слушай, а сколько ты заплатил Сестричкам? – спросил я его.
Он усмехнулся:
– Я просто перепрыгнул их дурацкую речку.
Я засмеялся.
– Ладно; а что ты сделал с Хлодвигом?
– С кем? – Волк нахмурил лоб, явно не понимая, о чём я.
– Ну, с драконобойцем. Такой верзила в латах, что поджидал тебя недалеко от Поля Вод.
– А, этот Хлодвиг? Вот не думал, что ты его знаешь! – удивился Волк С Тысячею Морд. – Так его там не было. Я видел его последний раз в прошлом году.
Я помолчал.
– А что, ты его нанял, что ли? – спросил Волк.
– Угу. У него теперь та фора на убийство, что у меня оставалась. Ну, твоя, в смысле.
Волк снова усмехнулся.
– Встречу его – верну на исходные позиции.
– У него клинок метра полтора, – предупредил я.
– Засуну ему в какое-нибудь естественное отверстие, – пообещал Волк, улыбаясь.
Я поднялся на ноги. Солнце уходило в дымку, и начинало вечереть.
– Смотри, – сказал я, снимая с хрусталя чехол. Самый Красивый Цветок засиял мягким светом. Волк С Тысячею Морд какое-то время смотрел на него, потом вздохнул и опустил голову.
– Передавай привет, – сказал он, поднялся на четыре лапы, и, попрощавшись, ускакал.
Мы с Конём остались одни. Отсюда до дома было ещё миль десять. Я снова сел в седло, и мы поехали домой.
Пели соловьи в тёмной листве, где-то шумел ручей, полевые колокольчики цвели у обочин. Дорога по родной земле, без спешки и драк, была просто наслаждением. Я улыбался.
Я подъехал к моему двухэтажному дому, когда уже начало темнеть. Я не знал, спит ли Эми или уже проснулась. Когда я уезжал, она спала, заснув, может быть, на неделю. Это иногда с ней бывало.
