– Он передал мне записку, – проговорила я и только потом осознала. – Хотел что-то сказать. Предупредить. Больше я ничего не знаю, ваша светлость.
– Это многое объясняет. – Герцог наконец отпустил меня. – Хоть и не указывает на то, кто это мог сделать. Но вы не беспокойтесь, вас никто не подозревает.
Я хмыкнула, поправляя распахнувшийся плащ. Пусть и выпила горячий отвар, а согреться до сих пор не могла. Будто болезнь вернулась.
– Справиться с Тедором я уж точно не смогла бы.
Финнавар понимающе усмехнулся.
– Его величество очень за вас встревожился. Но вы сами понимаете, почему он не пришёл лично. Однако я хотел, чтобы вы знали о его настроении.
Конечно, монаршей особе не к лицу таскаться по подземельям за девицами. Пусть я и являлась его так называемой невестой, но, кажется, он всё же затаил на меня обиду из-за того случая с лилиями.
– Я очень много слышу от вас о его величестве, – я вновь подняла взгляд на герцога, разглядывая его усталое лицо, – и ничего о вас самом.
Дунфорт сделал шаг назад, взмахнув рукой, словно хотел от меня отгородиться.
– Вас не должно волновать что-то, связанное со мной. Спокойной ночи, миледи.
Поспешно отвернувшись, Финнавар скрылся в глубине коридора.
Пока он шёл, я наблюдала, как развевается его накидка за спиной, как он уверенно впечатывает шаг в камни пола, словно злится за что-то на меня. Или на себя тоже. И почему день ото дня мне хотелось узнать о герцоге как можно больше? Не потому ли, что он нарочно хранил таинственность…
Только вернувшись в свою комнату, я вспомнила, какой теперь час. Вокруг было тихо: никто, верно, еще не знал, что случилось. Счастливые люди. А мне вот теперь попробуй усни. Кто-то явно не желал мне добра, раз Тедора убили за то, что он хотел мне рассказать. Кто-то из невест оказался столь жесток и влиятелен? Или угроза исходила с другой стороны?
Скоро пришла и Полин, бледная и заплаканная. Её лорд Суини допрашивал гораздо дольше, хоть знала она гораздо меньше меня. Но даже находясь в таком убитом состоянии, служанка не забыла о своих обязанностях. Она тут же принялась помогать мне переодеться. Рёбра просто ныли от тугого корсета, в котором пришлось сегодня пробыть слишком долго. Я с облегчением вздохнула, избавившись от него. Затем Полин взялась разбирать причёску.
– Надеюсь, ты не рассказала никому о той записке?
От строгого тона девушка только ещё больше сникла.
– Я правда не знаю, что в ней было написано, – завела она оправдания, будто я уже в чём-то её обвинила. – И никому о ней не сказала.
– Вот и хорошо, – вздохнула я, коря себя за то, что сама же и проболталась герцогу. Вот кто за язык тянул?
Руки Полин дрогнули – и она больно уколола меня шпилькой.
– Простите, миледи!
– Пустяки.
Если взъесться на неё ещё из-за такой мелочи, она вовсе расплачется. И придётся успокаивать её до утра. А несмотря на все потрясения, спать всё же хотелось. И чем дальше, тем сильнее. Но когда довелось наконец улечься, оказалось, что сон совсем не идёт. В голове крутились нерадостные мысли о смерти Тедора, о том, что он хотел мне сказать. О подозрениях, которые неизбежно начнут окружать теперь, будто и так к моей персоне до того было мало внимания. Не всегда приятного. И всё больше меня охватывало ощущение, что я сама загоняю себя в ловушку. В какую – неизвестно.
Размышляя о том положении, в котором оказалась, я всё же уснула.
Но сон не принёс успокоения и отдыха: в нём мне снова явилась Ида. Как в последние дни своей жизни: измученная, бледная, больше похожая на мумию, чем на молодую девушку. Она просила меня отомстить за неё и за смерть всех, кто сначала пострадал от желания короля призвать силы Бездны в помощь своей армии. А после – не дождался от него спасения, когда Мор вышел из-под контроля. Она хватала меня за руки необычайно сильно, и её пальцы были ледяными, словно она уже умерла.
Я проснулась резко, без слёз и учащённого дыхания. Можно было сказать, что к этому сну я привыкла. Видела его очень часто весь последний год. И раз за разом он селил в душе уверенность в том, что я должна отомстить. Но последней каплей стало то, что Ида начала мерещиться мне наяву. Тогда-то и пришло решение ехать в столицу, чтобы подобраться к королю. Может, с его смертью успокоится дух сестры и мой тоже.
Стремительно светало, словно на дворе не зима, а лето с короткими ночами. Сегодня было солнечно; резкое пятно от окна упало на стену и медленно поползло вниз. Глаза резало от бессонницы, но что поделать, надо вставать. Я привычным движением дёрнула колокольчик. Муки совести за то, что разбужу Полин, вовсе не тревожили. Однако служанка не поспешила ко мне: пришла Дарана. Она-то, видно, спала, ни о чём не подозревая.
– Вы снова проснулись рано, миледи, – без упрёка, а скорее с тревогой пробормотала она, наливая в латунный умывальник тёплой воды.
– Что-то жизнь в замке выдалась очень насыщенная, – хмыкнула я, расчёсывая волосы густой щёткой. – Вот и не спится.
Девушка улыбнулась.
– О вас много говорят остальные леди. И мало кому из них вы нравитесь. Они просто переживают, потому как видят в вас фаворитку его величества.
– Это же хорошо.
Я ополоснула лицо, смывая стягивающую кожу маску бессонной ночи. Надо бы снова обратиться к волшебному маслу, иначе тёмные круги под глазами точно меня не украсят.
– Хорошо-то хорошо, – Дарана замялась. – Но не поэтому ли против вас что-то задумали? Не зря ведь убили Тедора.
Стало быть, уже знает. Верно, Полин и рассказала, когда вернулась в комнату. Небось ещё и страстей каких наговорила, напугала сверх меры. Впрочем, служанка выглядела вполне спокойной. Видно, с лакеем они были не так уж дружны.
– Я справлюсь с происками соперниц, не волнуйся.
Девушка тяжко вздохнула и подала полотенце.
– Если бы я не знала, как вы сюда попали, миледи, то волновалась бы гораздо сильнее.
Я невольно усмехнулась такой витиеватой похвале. Несмотря на первое впечатление и порой излишнюю восторженность, Дарана вовсе не была дурочкой, способной только лишь подавать тапочки. Так и подмывало спросить, волнуется ли она за свою бывшую госпожу. Но не стоит нарушать свой собственный запрет на разговоры о ней.
Когда я уже была готова и с пристрастием разглядывала своё отражение в зеркале, после короткого стука в комнату вошла Лия. Окинула нас взглядом, точно надзирательница нерадивых воспитанниц, – и сложила руки перед собой.
– Сегодня её величество вдовствующая королева желает встретиться со всеми леди. Отдельно. Потому после завтрака его величество просит не покидать своих покоев. Я позову вас, как придёт время.
Замолчав, она просто развернулась и ушла. До чего неприятная дама! Из таких к старости получаются строгие экономки, перед которыми ходят по струнке все: начиная с садовника и заканчивая едва не самим королём.
