— Фон Бекк, выйдите, к вам пришли. Лекцию потом перепишете, я проверю.
Мы с Джульеттой переглянулись, и она кивнула, прошептав:
— Иди, конечно. Интересно, кому ты так срочно понадобилась? Потом всё расскажешь!
В коридоре стоял Джон Довертон, у его левой ноги мыкался Неро, любитель бирольдо и говяжьего тартара, а справа… Я глазам своим не поверила.
— Госпожа Редфилд!
— Лиза? Так вы и есть загадочная знакомая Джона с особыми способностями?
Слабо улыбнувшись, я развела руками:
— Ну… видимо, так и есть.
— Интере-есно… Надо же, как причудливо тасуется колода!
— Так вы знакомы? — отмер изрядно удивлённый Довертон.
— Да, я потом тебе расскажу историю нашего знакомства, — сказала Лавиния. — А сейчас нам бы пригодилась ваша помощь, Лиза. Может быть, вы бы попробовали посмотреть один предмет? Могу сразу сказать, вещь непростая и может оказаться небезопасной.
При этих словах я сделала полшага назад и спросила осторожно:
— И чем это может мне грозить?
Надо ли говорить, что уже через несколько минут повеселевший Довертон вёл нас на испытательный полигон университета, приговаривая:
— Вот я как чувствовал, взял у ректора пропуск и разрешение пользоваться помещением экспериментальной лаборатории.
Госпожа Редфилд тем временем просматривала извлечённую из пространственного кармана горстку амулетов. Наконец, выбрала три и протянула мне:
— Вот смотрите: кольцо — мощный щит полного воздействия. Этот кулон при возникновении опасности мгновенно создаёт личный кокон, полностью закрытый от любых магических воздействий. И серьга — от ментального воздействия.
Последний предмет я отодвинула:
— Как я буду считывать историю предмета, если ментальные воздействия для меня будут закрыты? Нет уж, придётся вам последить, чтобы мне мозги не сожгли.
— Нету там этого, — уверенно сказала госпожа Редфилд.
Мы вошли в отсек. Кот, доселе следовавший за нами в кильватере, перед дверью сел, зевнул и начал вылизывать переднюю лапу. Джон развёл руками:
— В силу особенностей биографии Неро не любит полностью закрытые помещения.
— Никогда не слышала о клаустрофобии среди кошек, — тихонько фыркнула Лавиния.
Я проглотила улыбку.
Наконец на столик легла небольшая деревянная шкатулка с латунным рисунком на крышке. Я протянула к ней руку — ничего, молния в меня не ударила и грозный голос с небес не произнёс проклятия. Тогда, мысленно произнеся молитву к святой Бригите, я погладила крышку и прошептала:
— Я тебя не обижу.
После чего накрыла её левой ладонью и постаралась обнять своей аурой, втянуть в самый ближний круг.
Вещь была очень, очень старая. Судя по тому, что я видела, мастер-эльф сделал её из древесины разбитой молнией яблони, выварив в древесном масле до тёмно-коричневого цвета, потом обработал настоем на двадцати двух травах и выложил по крышке латунный узор, твердя заклинания.
— Ей лет шестьсот, наверное, — я подняла взгляд на Джона. — И… вы можете мне не верить, но ей очень не нравится то. как её сейчас открывают… и вообще всё, что с ней происходит.
— К шкатулке привязана какая-нибудь бестелесная сущность? — подалась вперёд госпожа Редфилд.
Я снова закрыла глаза.
— Да, дух… тоже очень давний. Он просит его отпустить.
— Я это сделаю, — Лавиния коснулась моей руки. — Пожалуйста, попробуйте узнать что-то о нынешнем владельце.
По сей день я не знаю, я ли увидела этого самого владельца или мне показал его разобиженных дух, вселённый в шкатулку для охраны, но я его увидела. Увидела и обалдела настолько, что невольно разорвала контакт с предметом.
— Я его знаю! — воскликнула я и открыла глаза, чтобы увидеть, как подбираются маги, словно для пражка.
— Откуда?
— Вчера или позавчера… Нет, вчера. Я пришла в антикварную лавку Лавернье, чтобы начать работать. И этот мужчина… он там был, — невольно я содрогнулась. — Ужасно неприятный, потом долго не могла забывать этот взгляд.
— Он друг Лавернье? Клиент? Покупатель? — Довертон навис надо мной.
— Клиент, по-моему. Имени я не знаю…
— Это не проблема, Пьер скажет.
Он сдвинул брови и повернулся к госпоже Редфилд:
— Думаю, к вечеру мы сможем его взять.
— Очень хорошо. Сейчас я исполню обещание и отпущу духа, мы с тобой поблагодарим Лизу и отправим её дослушивать лекцию. А сами найдём этого самого Лавернье.
Пока она проводила ритуал — признаюсь, я не смотрела, как это делается, хватит с меня на сегодня тайн! — я подобралась поближе к Джону и тихонько спросила:
— Это связано с тем делом… со смертью мальчика и женщины?
Он кивнул:
— Да.
Поздней ночью, когда Мартенс — Мартуччи — Маэстрани был закован в орихалковые наручники, когда Лавиния с блеском провела экспресс-допрос и вышибла из него немало информации о сообщниках, подельниках и тайниках, когда в городскую стражу были переданы сведения о банде, на которую маг работал… в общем, по завершении этого долгого дня двое магов выходили из дверей особняка Службы.
— Завтра продолжим допрос, — Лавиния сладко зевнула.
— Прости, но я должен смотаться в Лукку, у меня там осталось незавершённое дело, — ответил Джон. — Вот когда вернусь — с удовольствием. Мне всё рано ещё отчёт по нему писать…
— Лукка… — мечтательно произнесла госпожа Редфилд. — Чудный город, я там была как-то. Может, и мне с тобой отправиться?
Довертон с трудом поймал себя за язык и не задал вопроса, не было ли полное разрушение башни Моццано следствием этого визита. Он лишь коротко поклонился и сказал:
— Почту за честь.
Лавиния рассмеялась:
— Ладно, не волнуйся. Я не стану тебя компрометировать. Останусь здесь и буду работать с задержанным.
Глава 24
Чувство некоего dйjа vu посетило Довертона, когда он, с котом под мышкой, в девять утра выходил из портальной кабины в Лукке. Неужели он наведывался сюда только вчера? Кажется, прошло много дней…
Он вошёл в здание городской стражи, раскланялся со знакомым сержантом у входа, поднялся на третий этаж и отворил дверь кабинета главы стражников.
Томмазо Арригони и Энцо Дальвени пили кофе.
Бледный солнечный луч высветил парок над тремя чашками, блюдце со сливками, аккуратно сложенные стопкой бумаги… Джон увидел на верхнем листе аурограмму, пересланную им ещё вчера, и сказал весело:
