— Конечно, конечно. Первородный грех, Божье милосердие… где-то я это уже слышал, — я вздохнул. — Однако я не собираюсь нападать на них. Я просто хочу узнать о них как можно больше, прежде чем сталкиваться с ними снова.
Майкл кивнул.
— Я правильно понимаю, мы поэтому стоим на снегу, не входя в дом?
— Мне нужна вся информация, какой вы можете меня снабдить. И мне не нужны новые философские дебаты.
Майкл хмыкнул.
— Я уже связался с Отцом Фортхиллом. Он переслал список тех, кто, по нашему мнению, может находиться здесь вместе с Тессой.
Пару секунд я молчал как набедокуривший идиот.
— Ох, — выдавил я из себя наконец. — Спасибо. Это… это может здорово мне помочь.
Майкл пожал плечами.
— Мы привыкли не до конца доверять даже собственной разведке. Падшие — мастера вводить в заблуждение, Гарри. Порой у нас уходит несколько веков, чтобы поймать одного из них на лжи.
— Я понимаю, — кивнул я. — Но у вас, должно быть, имеется что-то надежное.
— Немного, — сказал он. — Мы знаем наверняка, что Тесса и Имариил — из самых старейших динарианцев. Дольше их орудуют только Никодимус и Андуриил.
Я хмыкнул.
— И Тесса с Никодимусом соперничают?
— Как правило, — подтвердил Майкл. — Хотя полагаю, стоит упомянуть, что они также муж и жена.
— Брак, заключенный в Аду, так?
— Ну, не думаю, чтобы это слишком много для них обоих значило. Они редко работают вместе, а когда так случается, это не приводит ни к чему хорошему. Последний раз, если верить церковным записям, такое имело место как раз перед тем, как в Европу пришла Черная Смерть — чума.
— Чума? Монетоголовые проделывали это в прошлый свой визит, — я покачал головой. — Можно было бы ожидать чего-нибудь новенького от мужа и жены, проживших столько вместе.
— Разнообразие — ключ к счастливому браку, — с серьезным видом согласился Майкл. Уголок рта его дернулся. — Монетоголовые?
— Мне показалось, их обычное название для них слишком благозвучно звучит — с учетом того, кто они на деле. Ну, я это и исправил.
— Те, кто их недооценивал, обыкновенно жили очень недолго, — заметил Майкл. — Осторожнее, Гарри.
— Вы меня знаете.
— Да, — кивнул он. — На чем мы остановились?
— Чума.
— Ах, да. В прошлом монетоголовые использовали чуму для того, чтобы сеять хаос и смятение.
Я справился с улыбкой, которая грозила подпортить мой твердозадый образ. Майкл тем временем продолжал.
— В общем-то эта тактика оказалась успешной, и не раз. Стоит эпидемии набрать обороты, и количество жизней, на которые они могут претендовать, и страданий, которые они могут причинять, почти не поддается исчислению.
Я нахмурился и скрестил руки на груди.
— Саня говорил, что Тесса предпочитает тех, кто готов… ну, и одаренных в том смысле, что интересен ей.
Майкл кивнул.
— Падшие, следующие за Имариилом, довольно часто меняют носителей. Никто из них, в общем-то не особенно жалеет тех, с кем они связаны, но команда Имариила в этом отношении худшие из худших. Теса выбирает своих хозяев в среде downtrodden, отчаявшихся, тех, кто верит, что терять им уже нечего. Тех, кто быстрее других поддастся искушению.
— В разгар эпидемии таких всегда предостаточно. Ну, и вообще при хаосе.
— Да. Мы полагаем, что это единственная причина, по которой она время от времени сотрудничает с Никодимусом.
— Она сосредоточена на ближней перспективе, — сообразил я. — А он — на долгосрочной.
— Вот именно, — подтвердил Майкл. — Когда он кидал монету Ласкиэли моему сыну, это был тщательно продуманный шаг.
— Просчитанный с целью схомутать меня? — спросил я.
— Вас, — кивнул Майкл. — Или моего сына.
Меня снова пробрал озноб — и не из-за погоды.
— Монету — ребенку?
— Ребенку, который не в состоянии защитить себя. Который может расти под нашептывание Падшего ему на ухо. Который превратится в оружие Падших, нацеленное на его же собственную семью. Только подумайте.
Я огляделся по сторонам. Черт, а всего несколько часов назад в этом дворе царило такое веселье…
— Даже думать не хочу, — сказал я.
— Обычно, — продолжал Майкл вполголоса, — семьи носителей Меча ограждены от такого зла. Но нечто подобное случалось и в прошлом. А Никодимус владеет своей монетой не один десяток столетий. Ему ничего не стоит подождать лет десять или двадцать ради того, чтобы добиться своего.
— Вы считаете, он поэтому здесь? — спросил я. — Ведь охотиться на человека вроде Марконе не в обычаях Тессы.
— Не в ее стиле, да, — согласился Майкл. — Но мне кажется, если, помогая ему, она сможет создать те условия, какие ей нравятся больше всего, полные хаоса и отчаяния, это было бы для нее достаточным поводом объединить усилия с мужем.
— Так сколько их?
— Вокруг Тессы группируются пятеро Падших, — он на мгновение улыбнулся мне. — Извините. Теперь уже четверо.
— Это спасибо Томасу, — сказал я. — Не мне.
— Я это и имел в виду, — кивнул Майкл. — Никодимус… — Майкл покачал головой. — Полагаю, вам говорили уже, что Никодимус особенно старается уничтожить все касающиеся его записи, которые имеются у Церкви. Ну, в будущем это будет сложнее…
— Да здравствует век информации, — не удержался я.
— …но наши досье на него далеко не полны. Мы полагали, постоянных спутников у него только трое — однако он сумел добыть монету Ласкиэли, которая хранилась, как нам казалось, в надежном месте, в чилийском монастыре. Боюсь, делать любые предположения на этот счет пока опасно.
— Допустим наихудший сценарий, — сказал я. — Сколько монет он может иметь при себе?
Майкл пожал плечами.
— Шесть, возможно. Но это всего лишь мое предположение.
Я внимательно смотрел на него.
— Вы говорите, с ними на этот раз может оказаться дюжина ходячих кошмаров?
Он кивнул.
— В прошлый раз, когда они развлекались здесь, на нашей стороне были все три Меча. Против четверых динарианцев. И мы едва выбрались из этого живыми.
— Я знаю.
— Но вы ведь привыкли к этому, правда? — спросил я его. — Рыцари то и дело идут на такой риск.
Он посмотрел на меня, словно извиняясь.
— Мы предпочитаем иметь двойное численное превосходство над ними. Если получается — то и тройное.
— Но Широ говорил, он несколько раз бился с ними на дуэли, — возразил я. — Один на один.
