Поставила перед ним тарелку с кашей и быстро налила горячий и ароматный чай, даже вчерашней булочкой поделилась.
— Завтра в город, — зачем-то напомнила я.
— Помню-помню, — отозвался мужчина и чуть улыбнулся.
— У тебя есть подвал? — маг положительно качнул головой и указал в сторону небольшой двери.
Подошла и приоткрыла ее… Ну и запах… да еще и темно…
— Зачем тебе? — проговорил с набитым ртом Нарин.
— Хотела спрятать награбленное золото, — закрыла дверь и опечалилась. Не быть мне Кощеем, не иметь собственной сокровищницы.
— Приберу там все, но сам!
А вот это другой разговор!
Нарин не обманул и через три часа повел показывать подвал. Он был небольшим, но именно таким, каким себе и представляла. И все, я забыла обо всех и обо всем, стала бегать по мрачному помещению и думать, куда и что поставлю, какой ковер постелю. И главное, куда спрячу свою корону! Потому что сейчас она спрятана в сумке, коя покоится под грудой моих вещей и ждет своего часа.
— А вот тут будет красная дорожка, и надо два средних сундука купить. И два маленьких. Нет. Лучше три. Четыре! И здесь будет красивый стол. На него шкатулки поставлю… А здесь…
Нарин стоял у двери и что-то бормотал себе под нос.
— Что? — остановилась перед ним, когда бубнеж стал чуть громче.
— Думаю, как мы все твои идеи сможем осуществить.
Я даже руки опустила.
— А что, могут возникнуть проблемы?
— Ну, как тебе сказать… Чтобы притащить все сундуки и ковры, которые ты успела перечислить, то нужно заказывать транспорт. А за город никто и ничего везти не будет. Да и приметив меня — откажут в услуге.
Я немного огорчилась, но, взяв парня за руку, вытащила его в кухню, сдула со лба выбившуюся прядь и уверенно заявила:
— Не ссы, я что-нибудь придумаю! — Нарин только рот открыл, а я уже убежала дальше наводить порядок в гостиной.
Нарин
Ее последняя фраза меня ввела в ступор. Я как бы и не… собирался…
Так, ладно. Будем считать, что ничего не услышал и не обратил внимания. Поплелся в кабинет, чтобы дальше ломать голову над идеями девушки. Правда, несколько раз пришлось прижаться к стене, потому что мимо меня пробегала Даша со словами: «Поберегись». Я глупым не был, вжимался в стену, как только мог, лишь бы меня ничем не задело. Несколько раз успел вовремя нагнуться, потом даже присел, так как над головой неожиданно пролетело ведро с грязной водой.
В кабинете было тихо и спокойно. Ух, кажется, я сюда буду периодически сбегать, лишь бы не мешаться под ногами у Даши. Ну, и с ее приходом жизнь вокруг меня закипела, а мне пока сложно к этому привыкнуть. Иногда из-за частого мельтешения перед глазами терялся.
Но я готов терпеть, я готов менять и сделать все, чтобы моя помощница осталась рядом со мной как можно дольше, чтобы всегда радовала меня вкусными завтраками, улыбалась, как только видела меня и…
И неплохо бы что-то дать ей в замен, кроме чахлого дома, который Даша моет самостоятельно.
Открыл тетрадь и стал думать, что бы такого подарить. Опыта у меня в подобных вопросах не было совершенно. Но я точно помню, что отец часто дарил матери украшения: броши, серьги, кольца, подвески. И на каждый подарок обязательно крепил маячок и отслеживал передвижения своей любимой. Я бы вот тоже подарил Дарье какую-нибудь красивую вещь, и так же, как и отец, обязательно бы прицепил маячок. А еще защиту и…
За стеной что-то еле слышно загремело, застучало и скрипнуло. Я же вновь посмотрел на тетрадь и перевел взгляд на наши вчерашние разработки и прикрыл глаза, сейчас думаю не о своих проблемах, а о подарке. Но стук за стеной повторился, потом послышался сдавленный писк, кто-то закряхтел, и я выскочил из кабинета, сшибая по пути небольшой столик с книгами.
Богиня Любви лежала на полу, а на ней сидела Даша и душила покровительницу влюбленных сердец.
— Еще раз подкрадешься со спины, — шипела моя помощница, — убью.
При этом лицо было очень кровожадным, было ясно — если не остановлю ее, то в следующий раз убивать уже будет некого.
— Я помочь хотела, — прошептала девушка, когда Даша соизволила встать с богини (не без моей помощи).
— Если бы хотела, то зашла как все нормальные люди — через дверь!
Уж не знаю, чем бы скандал закончился, но пришлось повысить голос.
— Девочки, успокойтесь! — хотя успокаивать тут надо было только магиню. Богиня тихонько потирала шею и поглядывала на Дашу с ужасом в глазах. — Предлагаю выпить чаю и обсудить, что же случилось.
Даша протянула руку богине, и та неуверенно за нее ухватилась.
— Живи, — благородно сообщила девушка и первой потопала в кухню.
— У тебя все хорошо? — тихо спросила Любовь и покосилась на скрывающуюся фигуру Даши.
— Лучше не бывает! — улыбнулся.
— Это хорошо…
Когда зашли в кухню, Даша уже налила всей крепкого чаю, поставила на стол печенья, пирог, который сделала, судя по всему, совсем недавно, и уставилась на богиню.
— Ну?
— Что, ну? — переспросила Любовь, отправляя в рот первый кусочек пирога и блаженно прикрыв глаза.
— Чего пришла? — терпеливо переспросила Даша, хотя сама нервно постукивала пальцами по столу.
— Так я помочь хотела…
— Помощь — это хорошо! — улыбнулась девушка, рассматривая перед собой богиню, — помощь мне нужна!
Уж не знаю, что эта несносная красавица задумала, но мне уже страшно.
— Даш, а может, не надо?
— Надо, дорогой мой, надо!
После перекуса помощница утащила богиню в свою комнату и строго-настрого запретила мне даже к двери подходить.
— Да почему? — только и успел возмутиться.
— Узнаешь! Но потом! Главное — не мешай.
И я ушел в гостиную, чтобы отметить, как уютно там стало. Никогда не думал, что дом, который не нравился, который душил своими стенами и, казалось, что рано или поздно в котором придавит потолок, вдруг станет нравиться. Это ведь Даша постаралась, убрала то, что ей не хотелось видеть, переставила так, как мечтала, чтобы было. И сейчас в гостиной было пусто и чисто. Ни мебели, ни ковров и старых, покрывшихся пылью и грязью, картин. Ничего этого не было — только огромный камин с решеткой внизу. И я вспомнил, что вчера так и не дорубил деревья во дворе.
Недолго думая, вышел и обратил внимание на сваленную кучу хлама. Чуть передернул плечами, вовремя вспоминая, что вряд ли Даша тащила мебель на себе… Хотя, с нее станется. На старом, частично разобранном диване стояли два кресла, сверху лежал ковер и картины, и на верхушке это горы нашлась записка: «сжечь».
