Прижимает ладони к лицу и снова смотрит на девушку, перед которой стоит стакан с янтарной жидкостью.
— Выпей, тебе легче будет, — сажусь рядом с ней.
Света пьет, даже не морщится, снова погрузилась в свои мысли. Потом с благодарностью кивает и уходит в ванную. И уже через минуту слышу, как она плачет, захлебывается слезами, и со злости ударяю кулаком по стене. Дверь в ванную, естественно, закрыта. И мне остается только опуститься рядом на пол и ждать. Родители тихо переговариваются на кухне и не вмешиваются, прекрасно понимая, что ничего пока говорить не буду, чуть позже.
Светлана выходить минут через тридцать.
— Извини, — садиться рядом со мной, — мне уже легче.
— Это самое главное, — притягиваю к себе и обнимаю. Девушка доверчиво опускает голову мне на плечо и прикрывает глаза.
— Я так испугалась за сына, ты даже себе представить не можешь…
Она только что назвала Артёма сыном. Мне ведь не показалось, нет?
— Свет, выходи за меня замуж…
Светлана приподнимает голову, заглядывает мне в глаза и утвердительно кивает.
Глава 20. Светлана
Дома и стены лечат. Это я поняла, когда переступила порог квартиры. Стало действительно легче, да так, что все накопившееся в душе неожиданно стало потоком вырываться из меня. Сбежала в ванную, забралась прямо в одежде под струи горячей воды и разревелась. Мне кажется, даже немного подвывала как побитая собака, потому что перед глазами еще раз пронесся этот день…. И когда слезы кончились, стало намного легче, боль и страх ушел, оставляя на своем месте звенящую пустоту.
Денис, как оказалось, все время пока была в ванной, сидел под дверью и ждал меня. Вышла, опустилась на пол рядом с ним и прижалась. Если бы не он, то чтобы было?
Так, не думать. Не нужно вновь ворошить память, когда только-только дает мне шанс отдохнуть. Еще и спиртное помогает расслабить напряженные мышцы и отключить голову, которая кружится.
Мы сидели в обнимку прямо на полу в коридоре, и в объятьях Дениса чувствовала себя очень защищенной.
— Свет, выходи за меня замуж…
Приподнимаю голову и заглядываю в серьезные, полные решимости глаза. А еще на самом дне плещется боль и переживание.
Я не могу ответить, сил не хватает, глаза сами собой закрываются. Поэтому просто киваю, улыбаюсь и вновь прижимаюсь к горячему телу, чтобы мгновенно провалиться в сон.
А ночью вскакиваем с Денисом от громкого детского плача. И пока мужчина пытается спросонья понять, что происходит, успеваю запутаться к простыне и рухнуть на пол.
— Артем! — кричу, выбегая в коридор, — я здесь, сынок.
Мы сталкиваемся с мальчиком в дверях его комнаты. Малыш мгновенно оказывается у меня на руках и сразу успокаивается.
За спиной вырастает фигуры Дениса, который тянет меня обратно в комнату. В эту ночь мы ночевали все вместе: малыш в центре огромной кровати, и мы по краям стерегли его сон.
Утром проснулась как всегда без будильника и впервые поняла, что не знаю, как быть. Вчера ведь написала заявление и нужно вернуться и забрать свои вещи, по-человечески попрощаться с классом, извиниться перед родителями.
— О чем задумалась? — спрашивает Денис, приподнимаясь на локтях.
— Идти в школу или нет, — смотрю на него, ища поддержку.
— Все вместе пойдем, мне уж больно хочется прочитать жалобу на тебя.
Но в восемь утра, директор звонит сам.
— Светлана Николаевна?
— Я вас слушаю…., - подперла рукой щеку и наблюдаю, как кушает Артем.
— А вы сегодня на работу выйдете? — меня в макушку целует Денис и улыбается.
— Нет, я же написала заявление, и отрабатывать не буду, вдруг ваш Титаник разобьется раньше времени…., - мой любимый мужчины удивленно приподнимает бровь, а я отмахиваюсь.
— У нас, наверное, возникли некоторые недопонимания. Я извиняюсь за вспыльчивость. Но заявления с жалобой никакого нет, — слышу, как рвет бумагу и, прикрывая динамик, произношу для Дениса.
— Жалобу только что порвали, не удастся тебе прочитать, — хихикаю.
— Ничего, все равно зайду поговорить, — пожимаю плечами, ничего не имея против решения папы Артема.
— Светлана Николаевна? — ой, кажется, что-то пропустила.
— Я приеду к первому уроку, до свидания.
— Мам, ты остаешься? — спрашивает Тёма.
— Угу, — отвечаю, рассматривая улыбающегося ребенка.
— Тогда я быстро собираю портфель! — кричит уже из коридора.
— Точно хочешь работать в школе? — спрашивает Денис, заключая меня в кольцо своих рук.
— Хочу, по крайней мере, пока что.
— Я вас отвезу, и уж извини, но под дверьми класса посижу!
Вот если будет сидеть именно он, то ничего против не имею. Хотя, если вспомнить, в первый день была совершенно другого мнения об этом потрясающем человеке, который за такое короткое время изменил всю мою жизнь, перевернул её с ног на голову.
— А после работы все вместе поедем выбирать кольца!
— Как? Уже? — у меня даже сердце от волнения вновь стало стучать быстро-быстро.
— А чего тянуть? — смеется Денис, — я уже не могу ждать, если честно.
— Ладно, уговорил!
В школу успею как раз к первому уроку. И когда захожу в класс, дети несутся мимо завуча, которая открыла детям кабинет и все это время следила за порядком. Она тихонечко вышла, прикрыв за собой дверь.
— Светлана Николаевна, — зовет меня Коля и уже становится страшно. Этот мальчик задает такие провокационные вопросы, что часто теряюсь, — а правда, что вы мама Артема?
— Правда!
И все дети резко повернулись к моему мальчику, чтобы завалить его вопросами. Только и слышно, как со всех сторон звучит: «Тебя заставляют делать уроки?», «А выполнять дополнительные задания?», «Ты много читаешь?»
Я же смеюсь и сажусь за свой стол.
Денис.
Мы подъехали к зданию школы за пять минут до начала уроков. Когда вышли из машины, то заметил, как дернулась шторка на окнах в кабинете директора. Придерживая за руку Свету и следя за сыном, зашел в школы.
— Я вас буду ждать после уроков, — говорю и смотрю на губы своей любимой красавицы, так бы и поцеловал. Но кругом дети. А делать такие вещи при них я немного стесняюсь, особенно при малышах. Старшеклассники нам еще фору дадут в этом деле.
Захожу в приемную и прошу разрешения у секретаря пройти в кабинет директора. Но Серафим Аркадьевич меня опередил. Сам открыл дверь и в приглашающем жесте предложил войти.
— Я переживал! — начинает говорить, как только сел на стул, — такие новости, даже жутко стало.
