— Если уж на то пошло, — пробормотал я, — почему ни один, ни второй не прибегли к магии? Почему все свелось к чисто физическому поединку?
— А не могли они блокировать магическую энергию друг друга?
— Чисто технически, пожалуй, могли. Но такие штуки требуют серьезной синхронизации. Случайно такое не выйдет.
— Что ж. Уже лучше, чем ничего, — хмыкнула она. — Оба соперника или сознательно воздержались от использования магии, или просто не смогли ее использовать. Та же фигня с проклятием. Ла Фортье либо сознательно не сделал этого, либо был не в состоянии. Остается один вопрос — почему?
Я кивнул:
— Не лишено логики. Только каким образом это приближает нас к поимке убийцы?
Она рассеянно пожала плечами.
— Понятия не имею.
Вот так, кстати, по большей части проходят расследования. Копы, детективы или донкихотствующие чародеи понятия не имеют, какая информация окажется для них важна, до тех пор пока не разберутся с тем, что произошло. Все, что приходится делать — это собирать всю доступную информацию в надежде, что рано или поздно она сложится в нечто, поддающееся прочтению.
— Мысль хорошая, но толку от нее пока немного, — вздохнул я. — Что у нас еще?
Мёрфи покачала головой.
— Пока ничего такого, что привлекло бы мое внимание. Но хочешь предложение?
— Еще бы.
Она помахала в воздухе листком, на котором описывался обличающий банковский счет.
— Проследите деньги.
— Деньги?
— Свидетели могут ошибаться или давать ложные показания. Их можно подкупить. Построенные на их показаниях теории и заключения могут завести тебя в тупик. — Она бросила листок обратно на журнальный столик. — А вот деньги всегда подскажут что-нибудь. Если ты, конечно, сможешь это найти.
Я взял листок и перечитал его внимательнее.
— Банк заграничный. Амстердам. Ты могла бы заставить их открыть отправителя перевода?
— Смеешься, — вздохнула Мёрфи. — На то, чтобы пройти все положенные формальности и получить такое хотя бы от американского банка, у меня ушли бы дни, если не месяцы. А уж от зарубежного банка с пунктиком на конфиденциальности? У меня больше шансов перепить на пари Майкла Джордана.
Я хмыкнул. Потом спохватился, достал из кармана свою разовую камеру и протянул ее Мёрфи.
— Я там пощелкал немного, на месте. Больше, чем в деле у Стражей. Хотелось бы, чтобы ты тоже посмотрела.
Она кивнула и взяла камеру.
— Идет. Отдам по дороге в проявку и…
Ее перебил звонок моего древнего дискового телефона. Я снял трубку.
— Гарри, — произнес Томас очень напряженным голосом. — Ты нужен здесь. Срочно.
Я разом напрягся как струна.
— Что случилось?
— Живо! — рявкнул мой брат. — Мне одному их не сдер…
В трубке послышались гудки.
Господи.
Я покосился на Мёрфи. Ей хватило одного взгляда на мое лицо, чтобы вскочить из-за стола. К двери она подошла, уже держа наготове ключи от машины.
— Неприятности?
— Неприятности.
— Где?
Я вскочил и взял стоявшие в углу жезл и посох.
— Аренда складских помещений у Дирфилд-сквер.
— Знаю это место, — кивнула Мёрфи. — Едем.
Глава восемнадцатая
Неоспоримое преимущество езды на полицейской машине состоит в том, что у нее есть всякие классные прибамбасы, позволяющие быстрее попасть в нужное место даже сквозь утренние чикагские пробки. Машина еще раскачивалась на пружинах подвески после того, как соскочила на проезжую часть с бордюра у моего дома, а Мёрфи уже нахлобучила на крышу синюю мигалку и включила сирену. Такое начало мне понравилось.
Остальная часть поездки понравилась мне значительно меньше. Понятие «быстрая» езда применительно к большому городу звучит весьма условно; не знаю, как в других местах, а в Чикаго оно означает чередование резких ускорений с еще более резкими торможениями. Мы попетляли по полудюжине переулков, избежали проблемного перекрестка, срезав поворот по стоянке, и меняли полосы движения с такой частотой, что только что выпитый кофе с пончиками начал вести себя в моем желудке самым неприятным образом.
— Выруби сирену и мигалку, — попросил я, когда от складов нас отделяла лишь пара кварталов.
Она послушно выполнила мою просьбу, но сморщила нос.
— Зачем?
— Затем, что кто бы там ни был, их несколько — иначе Томас не сомневался бы, что справится. — Я достал из кармана плаща револьвер и проверил его. — Дыма-огня вроде пока не видно. Будем надеяться, еще не все кончено, и умнее всего нам не слишком лезть на глаза — по крайней мере пока не разберемся, что происходит.
— Все таскаешься с револьвером, — сокрушенно покачала головой Мёрфи. Она проехала улицу, ведущую к складам, и лишь на следующей повернула и остановила машину. — Когда ты наконец заведешь себе нормальную пушку?
— Послушай, — начал я. — То, что у тебя боезапас вдвое больше моего, еще не…
— Втрое, — перебила меня Мёрфи. — У ЗИГа обойма на двадцать патронов.
— Двадцать?! Ты лучше подумай о том, что…
— И перезарядка на порядок быстрее. Тебе ведь нужно доставать патроны из кармана по одному или горстью, так? И вставлять в барабан по одному?
Я сунул револьвер обратно в карман, стараясь, чтобы ни один патрон не выскочил из барабана. Мы вышли из машины.
— Дело не в этом.
Мёрфи раздраженно тряхнула головой.
— Чтоб тебя, Дрезден.
— С револьвером я знаю, что он не откажет, — объяснил я, повернувшись в направлении складов. — А автоматы у меня сплошь да рядом заклинивает.
— И самые новые?
— Насчет новых не знаю.
Мёрфи тоже сунула пистолет в карман легкой спортивной куртки.
— Просто всегда лучше иметь выбор. Собственно, я только это хотела сказать.
— Если револьвер устраивал Индиану Джонса, — упрямо буркнул я, — он и мне сойдет.
— Это ведь вымышленный персонаж, Гарри. — Губы ее изогнулись в легкой улыбке. — И потом, у него был еще хлыст.
Я пристально посмотрел на нее.
Глаза ее искрились.
— А у тебя есть хлыст, Дрезден?
Я посмотрел на нее еще пристальнее.
— Мёрфи… ты собралась ко мне на ночь?
Она рассмеялась, блеснув белыми зубами. Мы свернули за угол и обнаружили взятый напрокат белый фургон там, где его оставил Томас — через дорогу от складов.
