Он поднял на нее глаза — ни намека на слезы, только усталость.
— Не надо, — сказал он. — Не смей.
Она встретилась с ним взглядом. Никогда прежде мне не доводилось видеть на ее лице такой боли — мягкой, сочувственной боли.
— У тебя жар. Дональд, прошу тебя. Тебе нужно в постель.
Он устало опустил голову на ковер и закрыл глаза.
— Теперь уже все равно.
— Дональд…
— Все равно, — упрямо повторил он.
Анастасия беззвучно заплакала. Она так и осталась сидеть рядом с ним, гладя его по каштановым с проседью волосам.
Часом позже Морган снова лежал без чувств в постели. Молли спустилась в лабораторию и, закрыв за собой люк, притворялась, будто делает домашнюю работу по эликсирам. Я сидел на том же месте с пустой банкой колы.
Анастасия вышла из спальни, бесшумно закрыла за собой дверь и привалилась к ней спиной.
— Когда я его здесь увидела, — сказала она, — я решила, что он пришел, чтобы расправиться с тобой. Узнал про наши отношения и захотел с тобой расправиться.
— Ты? — спросил я. — И Морган?
Она помолчала, прежде чем ответить.
— Я не позволяла ничего такого. Это было бы несправедливо по отношению к нему.
— Но он все равно хотел этого, — предположил я.
Она кивнула.
— Блин-тарарам, — вздохнул я.
Она сложила руки на животе, не поднимая глаз.
— А разве у тебя с твоей ученицей было по-другому, Гарри?
Молли не всегда была таким Кузнечиком, как теперь. В самом начале обучения у меня она вообразила, что я научу ее всяким вещам, не имеющим никакого отношения к магии, зато требующим от нее умения быстренько раздеваться догола. И что это ей вполне подходит.
Но не мне.
— Не совсем, — признался я. — Но ведь он недолго ходил у тебя в учениках, верно?
— Я всегда считала, что романтические отношения делают меня уязвимой, чего я позволить никак не могла. Не на моем посту.
— Не всегда, — заметил я. — По крайней мере в последнее время.
Она медленно вздохнула.
— В прошлом моем теле с этим было гораздо проще справляться. Оно было старше. И меньше подвержено…
— Жизни? — предположил я.
Она пожала плечами:
— Страстям. Одиночеству. Радости. Боли.
— Жизни, — подытожил я.
— Возможно. — Она постояла немного с закрытыми глазами. — В молодые годы я купалась в любви, Гарри. В страсти. В открытиях, в новых ощущениях и в жизни. — Она ткнула пальцем себе в грудь. — Я даже не понимала, сколько этого я забыла, до тех пор пока Похититель Тел не оставил меня вот такой. — Она открыла полные боли глаза и посмотрела на меня. — Я не понимала, как мне этого не хватало, пока ты не напомнил. А к этому времени Морган уже не… Стал таким, какой была я. Отрешенным.
— Другими словами, — сказал я, — он сделал себя таким же, как ты. По твоему образу и подобию. И именно поэтому, когда ты изменилась, он не смог дать тебе того, что ты хотела.
Она кивнула.
Я покачал головой.
— Трудно нести факел сотню лет без перерыва. Должно быть, жжет как черт знает что.
— Я знаю. Я и в мыслях не держала причинить ему боль. Поверь мне.
— Тот самый случай, — вздохнул я. — Все как ты говорила. Сердце хочет того, чего хочет сердце.
— Банально, — сказала она. — Но все равно верно. — Она повернулась, опершись о дверь правым плечом и продолжая смотреть на меня. — Надо обсудить, что это значит теперь для нас.
Я покрутил в пальцах пустую жестянку из-под колы.
— Надо, — согласился я. — Но не прежде, чем мы обсудим Моргана и Ла Фортье.
Она медленно перевела дух.
— Да.
— Что ты намерена делать? — поинтересовался я.
— Его разыскивает Совет, Гарри, — мягко произнесла она. — Я не знаю, каким образом ему удалось до сих пор избежать обнаружения магическими средствами, но рано или поздно, через несколько часов или дней это все-таки произойдет. Его найдут. И когда это случится, схватят не только его, но и вас с Молли. Вы оба погибнете вместе с ним. — Она сделала глубокий вдох. — И если я не доложу Совету о том, что мне стало известно, и я с вами.
— Угу, — согласился я.
— Ты действительно считаешь, что он невиновен? — спросила она.
— В убийстве Ла Фортье? Да.
— У тебя есть доказательства?
— Я нарыл достаточно, чтобы полагать, что я прав. Но недостаточно, чтобы оправдать его, — пока недостаточно.
— Но если это не Морган, — тихо произнесла она, — значит, предатель до сих пор разгуливает на свободе.
— Угу.
— И ты просишь меня отказаться от преследования подозреваемого, на виновность которого указывает множество прямых улик, а вместо этого преследовать какого-то призрака, Гарри? Кого-то, кого мы не то что идентифицировать не можем — даже доказать само существование, и то не наверняка. И не только это — ты просишь меня поставить на карту твою жизнь, жизнь твоей ученицы и мою жизнь, и все ради погони за этим призраком?
— Да. Прошу.
Она покачала головой:
— Весь мой опыт Стража говорит, что Морган более чем вероятно виновен.
— Что возвращает нас к главному вопросу, — сказал я. — Что ты намерена делать.
Последовало молчание.
Она оттолкнулась от двери и села на стул лицом ко мне.
— Ладно, — сказала она. — Расскажи все.
Глава двадцать четвертая
— Так дипломатию не ведут, — сказала Анастасия, когда мы подъехали к воротам Шато-Рейт.
— Ты теперь в Америке, — возразил я. — Наше понятие дипломатии сводится к тому, чтобы вломиться с пистолетом в одной руке, сандвичем в другой, а потом спросить, что бы ты из этого предпочел.
Анастасия улыбнулась краешком губ.
— И где твой сандвич?
— Я что, похож на Киссинджера?
Мне приходилось уже бывать в Шато-Рейт, но как-то так получалось, что дело происходило ночью или по крайней мере в сумерки. Рейты владеют огромным поместьем примерно в часе езды от Чикаго, и в настоящее время их дворец является резиденцией правящего клана Белой Коллегии. Примерно на полмили от дворца тянется лес — старый лес, превращенный заботливым уходом в идиллический парк, какие можно увидеть в старых европейских поместьях. Парк состоит преимущественно из древних, мощных деревьев и ровной травы, хотя кое-где виднеются редкие, подозрительно симметричные купы цветущих кустов; многие из них располагаются в центре золотых столбов солнечного света, пробивающегося сквозь зеленый свод древесных крон. Сами столбы эти тоже располагаются с подозрительно правильными интервалами.
