— Что ж, хорошо, — кивнул Билли. — Ты знаешь, какова цена.
Он стоял, твердо глядя мне в глаза, и до меня вдруг дошло то, о чем я раньше даже не задумывался: он больше не мальчик. Не потому, что закончил университет, и даже не потому, что умел теперь гораздо больше, чем во времена нашего знакомства. Он видел худшее, что могло произойти, — смерть, безжалостную и отвратительную, превращавшую в прах все, до чего смогла дотянуться. Он знал теперь, сердцем прочувствовал то, что она может явиться и за ним — с той же легкостью, с какой она забрала Кирби.
И он принял решение стоять на своем.
Билли Борден, юный оборотень, исчез.
А со мной остался — осознанно остался — Уилл.
Я больше не мог обращаться с ним как с младшим. Уилл ничего не знал о сверхъестественном мире, не считая тех мелких жутиков, что попадались ему в окрестностях чикагского университета. Десять лет назад он и другие оборотни были обычными подростками, обучившимися одному-единственному, но приятному и полезному магическому трюку. Я мало чего им рассказывал — в нашем паранормальном сообществе вообще с опаской делятся информацией с чужаками. Поэтому он имел весьма отдаленное представление о состоянии дел в потустороннем мире, а о том, как опасно находиться рядом со мной сейчас, — и вовсе практически никакого.
Уилл решил не отступать. Я не мог оставить его в неведении, продолжая убеждать себя, что это ради его же блага.
Я мотнул головой в сторону нескольких стульев у стены.
— Пойдем сядем. У меня мало времени, а рассказать надо много. При случае расскажу подробнее, пока обойдемся краткой сводкой.
К тому времени, когда я закончил излагать Уиллу свою версию краткого путеводителя по сверхъестественному миру, никакого плана дальнейших действий у меня так и не сложилось. Поэтому, исходя из теории, согласно которой на выпечку хороших мыслей требуется время — пусть попекутся еще в дороге, я вернулся к своей даденной напрокат машине и отправился в другое место, которое мне давно уже стоило бы навестить.
Раньше Мёрфи возглавляла отдел специальных расследований чикагской полиции. Потом она пожертвовала своим постом, прикрывая меня во время одной малоприятной заварушки. Она могла вообще лишиться работы, не будь она потомственным чикагским копом в третьем поколении. В результате Мёрфи удалось сохранить полицейский жетон, но ее понизили в звании до сержанта. Конец карьере.
Теперь в ее бывшем кабинете сидел Джон Столлинз, а Мёрфи переместилась в общий зал сотрудников ОСР. Стол ей выделили не из новых. Одна ножка опиралась на стопку третьих копий служебных отчетов. Впрочем, здесь такое в порядке вещей: ОСР — что-то вроде мусорного контейнера, куда спускают копов, ухитрившихся навлечь на себя гнев начальства или, что еще хуже, по наивности оступиться в беспощадном мире чикагской городской политики. Столы в ОСР шаткие и вытертые все до одного, стены и пол обшарпаны. В помещение напихано по меньшей мере вдвое больше рабочих мест, чем задумывалось при строительстве.
В этот поздний час здесь царила тишина, да и народа за столами почти не осталось. Те, кому полагалось сидеть на дежурстве, наверное, выехали на какой-нибудь вызов. Из трех находившихся в помещении копов я знал только одного — нынешнего напарника Мёрфи, коренастого, располневшего мужчину лет пятидесяти пяти, седая шевелюра которого казалась еще светлее на фоне цвета кожи крепкого кофе.
— Привет, Роулинз, — сказал я.
Он повернулся ко мне и вежливо кивнул:
— Вечер добрый.
— Чего это вы тут делаете так поздно?
— Вооружаю свою супругу на случай, если она раскачается дотащить мою задницу в суд разводиться, — ухмыльнулся он. — Славно, что заглянули.
— Мёрф здесь? — поинтересовался я.
Он фыркнул.
— В комнате для допросов номер два. С этим извращенцем из Британии. Вон туда по коридору.
— Спасибо, старина.
Я прошел по коридору и свернул за угол. Слева от меня была стальная дверь, ведущая к камерам предварительного заключения; справа — короткий тупик, в который открывалось четыре двери — две из туалетов и еще две из комнат для допросов. Я подошел к двери с цифрой «2» на табличке и постучал.
Отворившая мне Мёрфи до сих пор оставалась в той же одежде, что во время нашего приключения на складе. Вид у нее был усталый и раздраженный. Она фыркнула почти так же, как только что Роулинз (и как это у нее вышло при явном отсутствии Y-хромосом, ума не приложу), вышла ко мне в коридор и захлопнула за собой дверь.
Секунду-другую она скептически рассматривала мою голову.
— Что за черт, Гарри?
— Удостоился визита Страшилы-Перевертыша, когда заходил побеседовать к Ларе Рейт. Что, неприятности с Вязальщиком?
Она покачала головой.
— Думаю, ему непросто делать то, к чему он привык, если он не может встать со стула или пользоваться руками. Ну, и на случай, если он все-таки попробует выкинуть что-нибудь, я с ним сижу.
Я уважительно повел бровью. Я не успел посвятить ее в правила безопасного обращения с Вязальщиком, но она догадалась сама.
— Что ж, надежная методика, — заметил я. — Кстати, за что он задержан официально?
— Официальных обвинений я ему пока не предъявляла, — призналась Мёрфи. — Если мне потребуется припаять ему что-нибудь, я могу выбрать нарушение границ владения, нанесение ущерба имуществу и нападение на полицейского при исполнении. — Она вздохнула и покачала головой. — Но мы же не можем следить за ним до бесконечности. Стоит мне выдвинуть обвинения, и он очень скоро окажется в куда как более мягких условиях. И мне даже думать не хочется, что произойдет, если он выпустит этих своих тварей в следственном изоляторе или в тюрьме.
— Угу, — понимающе кивнул я. — Выходит, долго держать его вы не сможете.
Она горько скривила губы.
— Ненавижу, когда приходится отпускать засранцев вроде этого.
— А что, такое часто случается?
— Да все время. Прорехи в законодательстве, процессуальные ошибки, оспариваемые улики… Куча уродов, виновных, как черт знает что, выходят на свободу, даже не получив хорошей выволочки. — Она вздохнула и передернула плечами. — Ну ладно. Весь мир достаточно дерьмовый. Чего ты хотел?
— Обменяемся урожаем?
— Еще бы, — оживилась она. — Что у тебя?
Я изложил ей краткую сводку событий, имевших место со времени нашей последней встречи.
Когда я закончил, она фыркнула еще раз.
— Разве это типа не опасно? Подключать вампиров?
— Угу, — подтвердил я. — Но это ведь Томас. Мне кажется, Лара вполне искренне желает отбить его. И потом, стоит ли бояться курить в постели, когда весь дом в огне?
— Логично, — согласилась она. — Я получила фото. Ничего нового из них не узнала. Пыталась пробить номера счетов, которые ты мне дал. Глухо.
