— Пару лет назад он занимал неплохой пост в полиции в Джолиет, — сказала Мёрфи. — Узнал, что кто-то избивает тамошних девушек по вызову. Начал разбираться. Ему советовали не лезть в это дело, но он распутал-таки его и вышел на члена городского совета Чикаго, который любил мутузить своих женщин вместо предварительных ласк. Как там его звали?
— Дорнан, — подал голос Роулинз.
— Точно, Рикардо Дорнан, — кивнула Мёрфи.
— Ну, — сказал я. — Это говорит о некоторой храбрости.
— Еще бы, — согласился Роулинз. — И некоторой глупости.
— Верное замечание, — сказала Мёрфи. — В общем, он разозлил кое-кого наверху и опомниться не успел, как ему предложили написать заявление о переводе в чикагскую полицию.
— Угадайте, в какой отдел, — добавил Роулинз.
— Ну, он и уволился, — продолжала Мёрфи.
— Угу, — кивнул Роулинз. — Так мы с ним и не познакомились.
— Теперь он занялся частным сыском, — завершила рассказ Мёрфи. — Наверное, жить не может без неприятностей.
Роулинз ухмыльнулся.
— Он ездит на «мерседесе», — возразил я. — И живет в собственном доме.
Роулинз положил ручку на стол, и оба посмотрели на меня.
Я пожал плечами:
— Я просто хочу сказать, он не бедствует.
— Р-рр. — Роулинз, взял карандаш и вернулся к головоломке. — Нет в мире справедливости.
Мёрфи снова фыркнула — надо сказать, это получалось у нее здорово, почти по-мужски.
Минуты через две телефон зазвонил, и Мёрфи сняла трубку. Послушав немного, она протянула трубку мне.
— Ваш парень — стреляный воробей, — сообщил Винс.
— Знаю, — сказал я. — Что он делает?
— Взял такси и поехал в мотель на северном выезде из города, — ответил Винс. — По пути останавливался у магазина бытовых товаров. Зашел к себе в номер, побрился наголо, вышел в плавках, поплавал в чертовой реке. Вернулся в номер, принял душ…
— Откуда вы все это знаете?
— Проник к нему в номер, пока он все это проделывал, — буркнул Винс. — Вы можете подождать с вопросами до конца доклада?
— Не могу понять, как вы не поладили с копами, — заметил я.
Винс не обратил на эту реплику никакого внимания.
— Принял душ и вызвал другое такси.
— Надеюсь, вы последовали и за ним, — сказал я.
— Надеюсь, ваш чек обеспечен.
— Я свои обязательства выполняю.
— Ага. Так вот, как раз сейчас я еду за этим такси, — продолжал Винс. — Но это не обязательно. Он направляется в гостиницу «Сакс».
— Вы что, Дэвид Копперфилд?
— Слушал переговоры таксиста, — объяснил он. — УКВ, восемнадцать минут.
— Восемнадцать? Минут? — тупо переспросил я.
— Как правило, ловится между семнадцатью и девятнадцатью. Не могу обещать, что смогу удержаться у него на хвосте в гостинице, тем более он следит за обстановкой. Слишком много выходов.
— Дальше уже мои проблемы. Не подходите к нему слишком близко, дружище. Как только почувствуете, что он смотрит в вашу сторону, смывайтесь к чертовой матери. Этот тип опасен.
— Угу, — хмыкнул Винс. — Черт, да мне повезло, что я еще не наделал в штаны.
— Я не шучу.
— Я знаю. Все верно. Семнадцать минут.
— Я буду там.
— С чеком для меня. И минимальный платеж за два дня. Вы ведь не забыли, нет?
— Нет-нет, — заверил я его. — Я там буду.
— Ну, и что мы имеем? — поинтересовалась Мёрфи, когда я положил трубку.
— Вязальщик полагает, что от меня отделался, — ответил я. — Едет на встречу в гостиницу «Сакс».
Она встала из-за стола и взяла ключи от машины.
— Откуда ты знаешь, что у него там встреча?
— Потому что он на поводке. Если бы он оставался здесь один, он бы давно уже уехал. — Я кивнул. — Он бежит к тому, кто его нанял.
— А кто это? — спросила Мёрфи.
— Вот мы сейчас и узнаем.
Глава тридцать вторая
Гостиница «Сакс» может служить неплохим примером подобных заведений в самом центре Чикаго. Она расположена в Дирборне, прямо напротив Дома Блюза, и если вам, стоя прямо перед входом, вдруг захочется поднять взгляд вверх, вид будет такой, словно кто-то превратил небо в линзу от широкоугольного объектива. Дома растут вверх, к самому небу под совершенно невозможными с точки зрения геометрии углами.
Многие, подобные этому, районы Чикаго могут похвастать улицами шире, чем в большинстве мегаполисов, поэтому и ощущения клаустрофобии там меньше. Однако улица напротив «Сакса» всего трехполосная. Когда мы с Мёрфи подошли к гостинице, задрав голову, я ощутил себя муравьем, идущим по дну трещины в асфальте.
— Тебе это действует на нервы, да? — поинтересовалась Мёрфи.
Мы проходили мимо фонаря, и тени наши почти сравнялись по длине.
— Чего?
— Эти здоровенные громадины над головой.
— Да нет, я бы не сказал, чтобы они меня раздражали. Так… просто обращают на себя внимание.
Она с серьезным видом смотрела себе под ноги.
— Добро пожаловать в мой мир.
Я покосился на нее и негромко фыркнул.
Мы вступили в гостиничный вестибюль, отличавшийся обилием стекла и белого цвета с отдельными вкраплениями красного. С учетом позднего часа я не удивился тому, что в просторном помещении виднелся лишь один сотрудник гостиницы — девушка за стеклом стойки администратора. В кресле недалеко от стойки сидел, читая журнал, единственный посетитель; только со второго взгляда я узнал в нем Винса.
Винс отложил журнал, встал и подошел к нам. Взгляд его непримечательных карих глаз внимательно сканировал Мёрфи. Он вежливо кивнул ей и протянул мне руку.
Правой я ответил на рукопожатие, а левой достал из кармана чек. Винс взял, скользнул по нему равнодушным взглядом и сунул к себе в карман.
— Он поднялся на лифте на двенадцатый этаж. Находится в двести тридцать третьем номере.
Я уставился на него:
— Как, черт подери, вы это узнали? Поднимались с ним на лифте, что ли?
— Обижаете. Я оставался здесь. — Он пожал плечами. — Вы же сами сказали, что он опасен.
— Опасен. Так как вам это удалось?
Он невозмутимо посмотрел на меня.
— Умею. Хотите знать, на каком стуле он сидит?
— Нет. Хватит и номера, — заверил его я.
Винс снова посмотрел на Мёрфи, нахмурился, перевел взгляд на меня и нахмурился еще пуще.
