Я положил руку ей на голову.
— Ну, или ты можешь пойти со мной. Сделать что-то правильное. Что-то, имеющее смысл.
Она подняла на меня взгляд; ее хорошенькое личико побледнело от страха.
— Все умирают, детка, — очень мягко произнес я. — Все до единого. Тут нет никаких «если». Вопрос только «когда». — Я дал ей время подумать. — И когда ты будешь умирать, захочется ли тебе испытывать стыд за то, что сделала со своей жизнью? За то, что в ней успела сделать?
С минуту она смотрела мне в глаза в полной тишине, если не считать, конечно, ее сдавленного всхлипывания. Потом голова ее дернулась в едва заметном кивке.
— Обещаю тебе, что буду рядом с тобой, — сказал я. — Я не могу тебе обещать больше ничего. Только то, что буду с тобой так долго, как смогу.
— Хорошо, — прошептала она и прижалась ко мне лбом.
С минуту я поглаживал ее по волосам. Потом осторожно отстранился.
— Времени у нас в обрез, — мягко произнес я. — Стражи узнают о том, что Морган в Чикаго, самое позднее через несколько часов. Возможно, они уже в пути.
— Хорошо, — повторила она. — Ч-что нам делать?
Я набрал в грудь воздуха.
— Помимо всего прочего, я собираюсь установить священную связь, — ответил я.
Глаза ее расширились.
— Но… вы же сами говорили, такие штуки жуть как опасны. Типа, что рисковать может только идиот.
— Я согласился помочь Дональду так-его-мать Моргану, когда он явился ко мне, — вздохнул я. — Так что я гожусь.
Она вытерла рукой глаза и нос.
— Что делать мне?
— Достань мою коробку с принадлежностями для ритуалов. И отнеси в машину, в которой сидит Мёрфи.
— Хорошо, — кивнула Молли. Она повернулась и сделала несколько шагов, но задержалась и оглянулась на меня через плечо: — Гарри?
— Ну?
— Я знаю, что это нехорошо, но…
Я строго нахмурился.
Она тряхнула головой и подняла руки вверх.
— Выслушайте меня все-таки. Я знаю, что это нехорошо, и я почти ничего не успела увидеть, но… Я правду говорю, Гарри. Мне кажется, кто-то залезал в голову капитану Люччо. Готова поспорить на свою жизнь.
Я решил не обращать внимания на холодок, пробежавший у меня по спине.
— Вполне может выйти, что ты ее проспоришь, — тихо произнес я. — И мою заодно. Иди принеси коробку.
Молли поспешила в лабораторию.
Я дождался, пока голова ее скрылась в люке, и повернулся посмотреть на Мыша. Пес с печальным видом сел. Раненого плеча он, казалось, не замечал, и от болезненной осторожности в его движениях не осталось и следа.
Пару лет назад Мыша уже сбил микроавтобусом один поганец. Мыш поднялся, догнал его и вернул долг с лихвой. Собаки фу вообще выносливы. Думаю, он выздоровел бы и без операции, хотя, конечно, это потребовало бы больше времени. Но я не догадывался, что на деле рана оказалась не такой серьезной, как с виду.
Другими словами, мой чертов пес надул разом и меня, и Молли.
— Так ты все это изображал? — спросил я. — Чтобы Молли как следует осознала вину?
Мыш гордо вильнул хвостом.
— Черт, — с уважением пробормотал я. — Может, стоило назвать тебя Дензелом?
Он оскалил зубы в собачьей ухмылке.
— Сегодня вечером, — сказал я, — когда я пытался придумать, как мне найти Томаса, ты мне помешал. Я не задумывался особенно над этим, но ведь это ты помог ему найти меня, когда Мадригал Рейт продавал меня с интернет-аукциона.
Хвост вильнул сильнее.
— Можешь найти Томаса?
— Гав! — отозвался он, и его передние лапы оторвались на пару дюймов от пола.
Я кивнул и задумался. Потом поднял голову.
— У меня для тебя другое задание. Возможно, более важное. Ты не против?
Он встряхнулся, распушив шерсть, и пошел к двери. У самого порога он остановился и вопросительно оглянулся на меня.
— О'кей, — сказал я, подходя к нему. — Слушай. Дело начинает пахнуть керосином…
Глава тридцать пятая
Я оглянулся на неподвижную фигуру Люччо. Стресс от руководства поисками Моргана на протяжении черт знает скольких дней вкупе с болью от травмы и действием лекарств, которыми я ее напичкал, не могли не сказаться: за все это время она ни разу не пошевелилась. Ни когда Морган стрелял из пистолета, ни когда мы разговаривали, ни когда мы втроем тащили Моргана вверх по лестнице, чтобы усадить в серебристый «ройс».
Я поправил укрывавшее ее одеяло. Стоило мне сделать это, как Мистер спрыгнул со своего наблюдательного поста на верху одной из моих книжных полок и, благостно мурлыча, улегся ей на ноги.
Я почесал кота за ухом.
— Побудь с ней, — сказал я. Он ответил на это непроницаемым взглядом, из чего следовало, что, может, побудет, а может, и нет. Мистер — кот, а кошки вообще считают основной обязанностью мироздания обеспечивать им кров, пищу и развлечения по мере необходимости. Мне кажется, Мистер полагает ниже своего достоинства задумываться о будущем.
Я взял ручку, лист бумаги и написал:
Анастасия,
времени у меня почти не осталось, а гости уже на подходе. Я собираюсь туда, где смогу спокойно обдумать новые решения проблемы. Очень скоро ты сама все поймешь.
Прости, что не беру тебя с собой. В твоем нынешнем состоянии ты вряд ли сможешь мне сильно помочь. Я знаю, тебе это вряд ли понравится, но ты наверняка понимаешь, что я прав.
Будь здесь как дома, ни в чем себе не отказывай. Надеюсь, мы сможем с тобой скоро поговорить.
Гарри.
Я сложил записку и положил ее на журнальный столик так, чтобы она увидела сразу, как проснется. Наклонился, поцеловал ее в волосы и вышел, оставив Анастасию в относительной безопасности моего дома.
Я остановил «ройс» на стоянке рядом с пристанью. У нас имелся еще неплохой шанс, поспешив, успеть в нужное место до полуночи — лучшего времени для того, чтобы призывать кого-либо из потустороннего мира. Ну, конечно, пытаться осуществить это, будучи израненным и усталым как собака, само по себе занятие почти безнадежное, тут и полночь не факт, что поможет, но времени у меня оставалось в обрез, так что я был не в том положении, чтобы капризничать.
— Позволь мне заметить, — подала голос Мёрфи, — что все это почему-то представляется мне неважной затеей.
— Замечание принимается к сведению, — кивнул я. — Но ты это сделаешь?
Она посмотрела сквозь плоское ветровое стекло «ройса» на гладь озера Мичиган — точнее, на непроглядную черноту, начинавшуюся там, где обрывались огни Чикаго.
