Девушка осведомилась:
— Я правильно понимаю, что это помещение — фамильный особняк?
Мужчина виновато опустил глаза:
— Да, госпожа. Он принадлежит мадам Россмерте, она вдова. Бездетна. Получает совсем небольшое пособие. Конечно, его не хватит, чтобы содержать такой большой дом! Но мадам не стала жаловаться на судьбу и организовала небольшое предприятие, достойное леди — прачечная. Чистота и опрятность во внешности — первый шаг к чистоте душевной — это наш девиз.
— Как мило. — хмыкнула детектив и уточнила. — Вы говорили о технике безопасности? У вас есть документы, подтверждающие, что сотрудницы с ними ознакомлены?
— Ну, конечно!
Он немедленно показал Эльзе ведомость с подписями, та пробежалась по ней глазами и нахмурилась:
— Здесь каждая девушка расписалась за технику безопасности по одной операции, связанной с чисткой или глажкой. А если ее поставят на другое место?
Управляющий всполошился:
— Это невозможно! Каждая наша девушка четко знает свои обязанности и имеет собственное рабочее место! Никто не переставляет сотрудниц с места на место!
Девушка резко поднялась со стула:
— Я хотела бы осмотреть помещение.
— Конечно, госпожа…. — закивал он, убирая документы.
К счастью, мужчина не заметил, что в ведомости, где расписывались девушки, значилась фамилия Ставэй. И место, где она работала. И, если, по словам управляющего, девушек не переставляют, ее соседка должна работать там же.
* * *
Пока Эльза перемещалась по прачечной, осторожно приближаясь к нужной локации, она отвлекала своего провожатого разговорами:
— С какими тканями чаще всего приходится работать?
— Шелк, кружева….
— Вы чистите бальные платья?
Тот слегка смутился:
— Направленность нашей прачечной — все для леди. Мы помогаем достойным дамам соблюдать чистоту и опрятность. Во всех … хмм… во всем.
— Ясно.
Наконец, они приблизились к тому прессу, за которым должна была стоять Викки. Сейчас он пустовал и выглядел нерабочим. А вот его сосед справа был занят миловидной девушкой.
Увидев будущую жертву допроса, Эльза быстро сориентировалась и аккуратно, чтобы не заметил ее проводник, пнула носком какую-то открытую бутыль с мутной жидкостью (возможно, отбеливателем или чем-то в этом роде). Та шлепнулась на пол и, булькнув, вылила половину содержимого прямо детективу под ноги, слегка замочив подошвы. Ну, а девушка уж молчать не стала:
— ПРОКЛЯТЬЕ!!! И это вы называет техникой безопасности?! Какого черта эта бутылка стоит открытой!!! Черт!!! Вы знаете, сколько стоит моя обувь?!
К счастью, управляющий как раз не знал, что эти кроссовки из прошлогодней коллекции были куплены со скидкой 70 %, поэтому испугался и засуетился:
— Сейчас! Я принесу щетку! И… и … сейчас!
И он в панике убежал, не зная за что хвататься, чтобы спасти обувь детектива.
Эльза повернулась спиной к очередной камере и, сделав вид, что с остервенением стряхивает с кроссовок «всякую дрянь понаставили тут», вполголоса осведомилась у близстоящей сотрудницы:
— Ты давно здесь работаешь?
Та явно удивилась, что громогласная представительница органов правопорядка вдруг заговорила с ней в таком тоне, но ответила:
— Полгода.
— Ты очень нелюдимая?
— Простите?
— Как так вышло, что ты не знакома с собственной соседкой по рабочему месту?
Девушка испуганно округлила глаза, потом тоже повернулась к камере спиной и сделала вид, что занята прессом:
— Она здесь больше не работает, госпожа.
— Я знаю. А ты знаешь, куда она перешла работать?
— Я не могу сейчас говорить, госпожа…
Детектив наклонилась и принялась отряхивать джинсы от воображаемого сора:
— Хорошо, назови место и время, когда мы сможем поговорить.
— Нам запрещено покидать особняк, госпожа.
— Что? Совсем?!
— Нет…. Мы выходим очень редко и по договоренности.
— Хорошо. — заторопилась Эльза, понимая, что ее провожатый сейчас вернется. — Когда?
— Нас возят в магазин по средам, но всех вместе….
— А ты выходишь куда-нибудь одна? К врачу, например?
— Я… я хожу в церковь. Одна.
— Отлично! Когда?
— По воскресеньям, госпожа.
Детектив мысленно чертыхнулась. Естественно, в церковь ходят по воскресеньям! Да еще с утра. Проблема была в том, что сегодня как раз воскресенье. И уже вечер. Значит, только через неделю…
— Что за церковь? Местная?
— Да. Пресвятой Богородицы, на углу.
— Хорошо. Не волнуйся, никто не узнает, что я к тебе подхо…
Тут вернулся управляющий, крича на ходу:
— Госпожа! Я нашел щетку, растворитель и гуталин! Сейчас все сделаем!
«Звучит пугающе». — хмыкнула про себе девушка.
А вслух набросилась на мужчину:
— Вас только за смертью посылать! Сколько можно ходить за щеткой?!
* * *
Чтобы проникнуть в жилище куртизанки, Стронгу все-таки пришлось воспользоваться полицейским удостоверением, ибо секьюрити при входе стояли весьма мощные. Но, к счастью, жрица любви аристократов принадлежала к миру людей, и ее люди обязаны были чтить закон. Поэтому нехотя пропустили детектива внутрь.
Куртизанка Элизабет жила в уютном доме, обставленном с большим вкусом, так, что ни одна статуэтка, подушка или книга не выделялась из общей цветовой гаммы.
«И зачем людям столько мелкого хлама?» — подумал Тим, весьма далекий от чувства прекрасного, если, конечно, это был не прекрасный пол: «Какие-то мелкие статуэтки, шкатулки, коврики, подушки, пуфики…. Пылесборники».
— Детектив?
Хозяйка дома вышла навстречу мужчине, одетая в легкий, почти невесомый халат, наброшенный на гибкое тело в кружевном белье, хорошо видном через полупрозрачную ткань.
— Госпожа….
— Бет. Зовите меня Бет. Вы по делу детектив? — она пошла к столику и наполнила два бокала красным вином.
— Да. По делу. Но неофициально.
— Вот как. — улыбнулась куртизанка, протягивая ему бокал. — И что же это за неофициальное дело?
— Герцог Сэфрейд и барон Дорф.
Бет надула губки:
— О, какая жалость! Клиенты не обсуждают свои дела со мной.
— Ладно…. — Тим решил зайти с другого конца. — Супруга герцога? Ее … пристрастия?
