Из раскрытой сумки торчал край пластиковой папки: стоит только заглянуть внутрь и все душевные терзания окончательно рассеются. Но она не хотела этого делать, она услышала его версию и больше не желала в этом копаться. Он этого не делал. Точка.
- Как ты? – бросила на него быстрый взгляд: непроницаемая маска не выдавала ни единой эмоции.
- Нормально, - коротко отрезал Назар, притормаживая у светофора. Стайка людей единым потоком хлынула переходить дорогу, какой-то парень в надвинутом на глаза капюшоне задел плечом грузную женщину, та поскользнулась и выронила из рук пакет - по грязно-серой снежной каше рассыпались мандарины. – Я рассказал тебе сегодня о том, что случилось тогда в горах. Мне бы хотелось, чтобы и ты честно ответила на мой вопрос, - не глядя на неё вдруг проговорил он.
- Ты это о чём? – Вера отвлеклась от суеты за окном и нахмурилась, предчувствуя неладное. Красный сменился зелёным – Назар плавно тронулся, следуя за заляпанной «десяткой».
- Кто он, тот парень, к которому ты ездишь? Тот блондин в инвалидном кресле.
Веру словно наотмашь ударили.
Он узнал о Сашке. О её тайне.
Она сжала кулаки, больно впиваясь ногтями в кожу. Дыхание получалось рваным, сердце выстукивало неровный ритм. То, что она так тщательно скрывала - всплыло на поверхность. Он всё знает. Но как он узнал? Кто ему рассказал?
Только два человека были в курсе: Нина и Новикова. Но нет, они не могли!
Опустила руку в карман, нашаривая упаковку таблеток. Блистер был пуст.
- Так кто он? – повторил Назар и уставился на неё пронизывающим, испытывающим на прочность взглядом.
Он всё знает и просто проверяет её на вшивость. Он был честен с ней, теперь настала и её очередь… Но как же трудно обнажать душу.
- Это Сашка, мой… друг, - вытолкнула из горла его имя, ощущая неприятное давление в висках.
Автомобиль застрял в огромной пробке: на проспекте снова столкнулись два спешащих куда-то лихача. Судя по силе удара на бампере - спешащих на тот свет.
- Что с ним случилось? Почему он в инвалидном кресле?
Простой вопрос, но ответить на него невозможно. Она молчала об этом долгих три года, запретила говорить об этом Нине, запретила себе даже думать о том, что произошло. Лишь единожды она рассказала всё психотерапевту и только потому, что иначе была вероятность не вынести эту боль в одиночестве. Она была на грани, как, наверное, и сейчас.
Мигая проблесковым маячком, сквозь затор пробивала дорогу карета скорой помощи. Следом на черепашьей скорости плелась машина инспектора ДПС.
Увиденная картина воскресила в памяти ту ночь. Яркие вспышки воспоминаний заставили зажмуриться, прогоняя навязчивые кадры прошлого. Страшные кадры. Ужасные.
- Три года назад Сашку сбила машина. Он шёл поздно вечером после тренировки и… - Вера выдохнула, пытаясь унять в голосе дрожь. – Девушка за рулём была пьяна…
- Это была ты, Вера? Это ты сбила его?
Его слова как острое лезвие полоснули по сердцу. Она зажмурилась, смаргивая две крупные слезинки.
Протяжно выдохнув, молча кивнула.
Глава 19
* * *
Три года назад.
- Москва-а-а, люблю тебя-а-а-а, Москва-а-а-а, - горланила Нина, отпивая шампанское прямо из бутылки. Машина резко затормозила на светофоре: Нина подалась вперёд, разлив добрую порцию липкого пойла себе на колготки. Выдав крепкое словцо, громогласно захохотала.
- Дура, сама будешь машину мыть, - засмеялась Вера, стряхивая попавшие на куртку капли.
На светофоре мелькали ножки зелёного человечка, Вера видела его слегка смазанным, как и мигающий вдалеке тусклый свет придорожного фонаря.
Кажется, она всё-таки выпила лишнего.
Вообще-то, за рулём она никогда не пила и, собираясь в ресторан на день рождения подруги, планировала максимум пригубить глоток вина за компанию, но как-то так вышло, что за глотком ушёл весь бокал, потом второй… Затем пришёл комплимент от соседнего столика – два убивающих наповал кислотного цвета коктейля.
Запьянела она резко и сразу хорошо: движения стали плавными, по телу разлилась приятная нега. Хотелось танцевать, заказать ещё порцию горячительного. Но нельзя.
- Нин, я, наверное, домой поеду, - засобиралась Вера, отставляя недопитый стакан. – На работу завтра рано, да и вообще – пора уже.
- Вер, ну ты чего, одну меня тут оставишь? – надулась Нина. – Я ребёнка на всю ночь у няни оставила зря, что ли?
- Нет, поеду, и так перебрала, не знаю, как за руль садиться теперь… Может, тут тачку оставить, как думаешь?
- Да ты что? Нафик надо! Слу-ушай, а поехали ко мне? У меня бутылка вина в холодильнике припрятана. Переночуешь, а утром на работу! Поехали-поехали, тут рядом совсем как раз, сейчас дворами юркнем и уже дома. У нас тут на районе и днём глухомань, а ночью так вообще дороги пустые, - с воодушевлением тараторила Нина, торопливо допивая остатки коктейля. – И шампанское заберём, заплачено же!
Вера замялась: перспектива бросать машину в чужом районе не грела, а тем более с её хлипкой сигнализацией, что работает через раз… Прикинула в уме, что до дома подруги минут пятнадцать всего, глядишь, пронесёт. Махнула рукой, соглашаясь, и Нина запрыгала на месте, хлопая в ладоши.
И действительно, дороги были совсем пустые, лишь изредка мимо пролетал заблудший в эту тьмутаракань бомбила.
Нина жила на окраине, бок о бок с промзоной - кругом посадки и лишь вдалеке кучка серых многоэтажек.
Вон, уже и огни окон торчат, осталось всего два светофора миновать - и дома.
Вера следила за передвижением ножек человечка, мечтая поскорее заглушить мотор и наконец спокойно выдохнуть.
- Да чего ты стоишь? Поехали, всё равно никого, - хохотнула Нина, толкнув Веру в бок. Крупные хлопья снега облепили стекло, дворники едва справлялись, разгоняя мокрую жижу по лобовому.
Осталось всего несколько секунд - и зелёный человечек сменится красным.
Пять, четыре…
И правда, чего они стоят - никого же.
Вера нажала педаль газа и резко тронулась, практически сразу ощутив громкий удар о капот. Нина дёрнулась, выронив под ноги бутылку. Протянув руку к лицу, смахнула с разбитой губы алые капли.
- Твою мать! Что это было?
- Не знаю, - язык не ворочался - словно ватный. Вера вцепилась в руль, не чувствуя онемевших пальцев. – Давай остановимся, глянем.
- Да ладно тебе. Наверное, собака или лисица. У нас в посадках кого только не водится, - проговорила бледная как полотно Нина, растеряв весь пыл.
Музыка орала, раздражая перепонки, в горле пересохло.
- Нет, я всё-таки посмотрю, - Вера юркнула правее и, едва не угодив в глубокую колею, заглушила мотор. Музыка стихла, в салоне повисла оглушающая тишина.
