Она повернулась и шагнула к канату, явно собираясь спускаться со стены.
— Но почему? — спросила Исана срывающимся голосом. — Ты спасла их. Почему?
Одиана склонила голову набок; взгляд ее оставался пустым, отрешенным.
— Почему? И в самом деле, почему? — Она тряхнула головой. — Ты ведь могла убить меня там, в Кордгольде. Или просто бросить. Ты не сделала ни того ни другого. Ты могла отдать меня этой девчонке, курсору. Ты этого не сделала. Это заслуживает благодарности. Вот она.
— Я не понимаю.
— Спасти твою жизнь, сдается мне, было бы слишком малой благодарностью. Спасти жизнь твоих родных — уже другое дело. Ты любишь мальчишку как родного сына. У меня глаза щиплет, глядя на это. Стедгольдер. Даже раб. Они важны для тебя. Вот я и дарю тебе их жизни. Теперь мы в расчете. Не жди от меня этого еще раз.
Исана кивнула.
— А девушка?
Одиана вздохнула.
— Мне бы хотелось, чтобы она умерла, но она будет жить. Я не помогала ей, но и не вредила. С ней уж разбирайся сама.
— Спасибо.
Водяная ведьма пожала плечами.
— Надеюсь, — буркнула она, и в голосе ее прозвучало что-то, похожее на искреннюю теплоту, — мы с тобой больше никогда не увидимся, Исана.
С этими словами она соскользнула вниз по канату и, оказавшись внизу, пошла, настороженно глядя по сторонам, куда-то в глубь крепости.
Исана отвернулась от уходящей наемницы и, опустившись на колени, коснулась рукой лба Тави, проверяя с помощью Рилл его состояние. Она сразу поняла, что ему больно, что его еще предстоит лечить и лечить, но что водяная ведьма сделала все, чтобы он выжил и дотянул до этого лечения.
За ее спиной скрипнула о камень кожа, и на стену забрался Линялый.
— Тави?
— С ним все в порядке, — прошептала Исана. — С ним все будет в порядке.
Линялый положил руку на плечо Исане.
— Он храбрый. Как его отец.
Исана подняла взгляд на Линялого и устало улыбнулась.
— Что битва? Окончилась?
Линялый кивнул, посмотрев в сторону ворот.
— Окончилась.
— Тогда помоги мне, — сказала Исана. — Их нужно как можно быстрее уложить в постель.
— А потом что? — спросил Линялый.
— А потом… — Исана закрыла глаза. — Потом мы вернемся домой.
ГЛАВА 45
Фиделиас очнулся в каком-то темном, холодном месте. Болело все тело. Он открыл глаза.
— Отлично, — произнесла Одиана вкрадчивым голосом. — Ты очнулся. — Она склонилась над ним и нежно потерла ему виски кончиками пальцев. На ее шее тускло блестел жесткий ошейник. — Кровь уже не течет.
— Что произошло? — спросил Фиделиас.
Она внимательно наблюдала за движениями его губ.
— Я нашла моего Олдрика, а потом нашла тебя. Пока мы не можем считать себя свободными и нуждаемся в твоей помощи.
— Где мы?
— В каком-то пакгаузе в Гаррисоне. Мой любимый сейчас выполняет одно задание, потом мы сможем уйти.
— Кинжал?
— В твоей руке. Ты не захотел выпускать его из рук.
Фиделиас поднял руку и посмотрел на кинжал.
— Где люди?
— Уже ушли.
Дверь в пакгауз со скрипом отворилась, и вошел Олдрик в тунике риванского легионера.
— Времени мало, — сказал он сдавленным голосом и, прихрамывая, подошел к Одиане и бросил к ее ногам несколько лоскутов кожи с длинными прядями тонких седых волос. Скальпы. — Мараты прочесывают здания в поисках отставших.
— Мы должны завершить еще один круг, — улыбаясь, сказала Одиана, поднимая с земли скальпы.
Она принялась что-то напевать про себя, потом направилась к горе ящиков и мусора в глубине пакгауза.
Фиделиас поднялся на ноги, закачался, судорожно ловя ртом воздух. Опустив взгляд, он увидел, что тоже облачен в риванскую тунику.
Олдрик подхватил его под руки, хотя и сам с трудом стоял на ногах.
— Спокойно. Рана серьезная. Одиана сделала все, что могла, чтобы состояние стало стабильным, но ты нуждаешься в серьезном уходе.
Фиделиас кивнул, убрал аквитанский кинжал в сумку и надежно завязал ее.
— Хорошо, — сказал он. — Как будем выбираться отсюда?
— Беспорядки не прекратились, — сообщил Олдрик. — Алеранцы находятся в замешательстве, много раненых, некоторые здания горят. Волки сбежали, оставив гербанцев гнить. Многие из них стояли насмерть, а некоторых до сих не удалось выкурить из подвалов и чердаков.
Фиделиас кивнул.
— Люди?
— Сильно потрепаны. Нам придется позаботиться о похоронах. Если выберемся из Гаррисона, сможем договориться о встрече с ними. Стоять можешь?
— Да.
Фиделиас, прищурившись, посмотрел на Одиану и заковылял к ней.
Она сидела на корточках рядом с казавшимся бездыханным телом землевладельца. Вокруг него валялись разбитые ящики и кровельные плитки. Раненый явно был без сознания. Одиана нежно гладила его по волосам, увидев Олдрика и Фиделиаса, она улыбнулась. Потом наклонилась и коснулась пальцами лба человека.
— Очнитесь, господин Корд.
Корд вздрогнул, его веки затрепетали. Через мгновение его взгляд остановился на них, и лицо исказилось от страха.
Одиана, не переставая улыбаться, наклонилась и поцеловала его в лоб.
Олдрик легонько коснулся острием меча щеки Корда.
— Сними с нее ошейник, — приказал он. — Немедленно.
Корд облизал губы.
— А если откажусь? — прошептал он.
Олдрик надавил на меч чуть сильнее. Человек сжался от страха.
— Хорошо-хорошо.
Он поднял руку и расстегнул ошейник. Одиана вздрогнула, освободившись от него, потом взяла в руки и долго рассматривала.
— Нам пора, — сказал Фиделиас.
— Это — еще не все, господин, — пробормотала она. — У меня есть для тебя подарок.
— Подожди, — заикаясь, произнес Корд. — Я сделал, что вы просили. Снял ошейник.
Одиана наклонилась, чтобы посмотреть Корду прямо в глаза, и пробормотала:
— Исана была слишком добра и не смогла убить тебя. И я не могу, несчастный. — Она снова поцеловала его в лоб.
Она взяла принесенные Олдриком скальпы и обмотала одним из них руку Корда. Второй она заправила ему за пояс, а третьим перевязала запястье.
— Это — скальпы членов клана Лошади, — сказала она. — А этот клан очень серьезно относится к скальпированию. Сейчас они осматривают дом за домом в поисках врагов. Могут появиться здесь в любой момент, мой бедный господин. Они вырвут сердце из твоей груди и сожрут, пока оно еще бьется. Ты увидишь это. — Она вздохнула и повернулась к Олдрику. — А мы нет?
