— И поэтому я бы просила, — уже тише продолжила волчица, — Не усугублять.
— Поясни, Ольга.
Белова даже ссутулилась.
— Половой покой, альфа, — тихо, но твердо произнесла врач и подвинула к нему стопку листов, — Вот посмотрите.
Он в медицине вообще ни черта не понимал. Все эти закорючки и диаграммы. дополненные чисто «врачебным» почерком для него были так же читаемы. как египетские иероглифы. Но то, что реакция Милолики выходит за рамки просто шоковой, осознавал достаточно хорошо и без врачебных нотаций. отношения к которым не считал нужным скрывать
— Я похож на того, кто насилует беременных женщин?! — от угрожающего рыка Ольга заерзала в кресле, как будто вместо него раскаленная сковородка.
— Нет, но…
— Или, по-твоему, я достаточно глуп, чтобы навредить паре и своему же детенышу?!
— Я… Простите, Руслан Александрович! Я… я обязана была!
Дрожащими руками Белова сгребла свои распечатки, но, не удержав, уронила на пол. С извинениями бросилась за ними. Из-под стола вылезла встрепанная и красная, в цвет собственной блузке.
— У тебя есть еще какие-то рекомендации, кроме очевидных?
— Нет! То есть да… Попробуйте окружить ее, э-э-э, знакомыми вещами, и может… людьми?
— Очевидные, Ольга! — гаркнул так, что волчица отбежала к двери.
— На данный момент нет! Я могу… идти?
— Иди!
Быстрый взгляд, в котором читалось облегчение, настроения не прибавил. А потом ему принесли эти долбаные распечатки!
Стул с грохотом отлетел в сторону. Торопливыми движениями Руслан сгреб все в одну папку и, на ходу одевая пиджак, направился к выходу. Секретарша в приемной так и подскочила
— Руслан Александрович! Вы куда? — и наращёнными ресницами хлоп-хлоп. Нет.
Машенька не пыталась обыграть с ним классическое «босс-секретарша» Это было в ее характере — кокетничать со всем, что движется. На деловых встречах очень помогало. мужики просто таяли. Даже те, кто знал, что Машенька давно счастлива замужем.
— Я домой. Отмени все личные встречи. Виригин пусть еще раз договора на поставку мяса глянет. И займется лицензиями на охоту! У нас новые клиенты.
Проворные пальчики волчицы бодро застучали по клавиатуре. А Руслан направился к лифту. Главное офисное здание компании «Зеленый берег» находилось, разумеется, в Озерках. Трудились тут исключительно оборотни. И Милоликина подруга, рискнувшая оскорбить вожака, тоже.
— Руслан!
У него от этого визга скоро нервный тик начнется. Свадьба еще не состоялась, а он уже обдумывал, как бы поменьше с будущей супругой пересекаться. Кристина походкой от бедра спешила к нему навстречу. Светлое платьице в облипку по фигуре, темные локоны до самой поясницы. Черт, надо было раньше сорваться.
Глава 21
— Дорогой, — женские пальчики пробежалась по лацкану пиджака. Волчица потянулась к нему, а Руслан приподнял голову, избегая измазанных помадой губ.
Кристина недовольно фыркнула, но продолжила, — а я к тебе! Звонила организатор…
Руслан внутренне поморщился. Опять про свадьбу. Она или не понимает, или просто дно прощупывает.
— Мы уже все обсудили, — окоротил взявшую разгон волчицу. Обошел по дуге и прямиком к лифту.
— Но прайс…
Все-таки пришлось развернуться и ещё раз объяснить очевидное.
— Прайс оговорен брачным договором. Ещё вопросы?
Волчица сразу губы поджала. Нет, ему было не жаль денег. Но и садиться себе на шею он никому не позволит. В брачном контракте по пунктам было расписано и денежное довольство на месяц, и кто где имеет право отдыхать, и куча остальных прав и обязанностей.
Кристина хоть и числилась альфа-самкой, но могла оперировать финансами только с его разрешения. То же касалось и распоряжений, которые она отдавала в его доме. И тем не менее волчица упорно пыталась расширить свои полномочия, и поднять и без того высокую планку своих карманных расходов. Уже весь шкаф шмотьем забила. Новым. А у Милолики и половины не наберётся. И это при том что ее идея с обновлением сайта компании выстрелила. Влад быстренько наработки в оборот взял. Руслан полагал, что ему назло. Но, неожиданно для них самих, посещаемость ощутимо подпрыгнула вверх.
Оставив недовольную волчицу за спиной. Руслан вышел на парковку. Черный Мерседес домчал его домой меньше, чем за десять минут.
Комната Милолики располагалась на втором этаже, как раз под его собственной. И надо было не отпускать Белову, а везти сюда, чтобы волчица сама убедилась в неактуальности своих советов на счет вещей. Ненормально пышные фиалки украшали подоконник. Новый стеллаж был под завязку забит книгами из ее коллекции. Но с тем же успехом он мог бы посадить Милолику ни в светлую, уютную комнату с шикарной ванной и гардеробной, а в клетку метр на полтора. Не заметила бы.
Девочка, как всегда, сидела на диване перед окном. Читала или делала вид, но головы в его сторону не повернула. Только плечи напряглись.
Руслан медленно прошел вперёд и опустил руки на те самые плечики. Пальцами приласкал лебединую шею.
Что же у нее за запах такой сумасшедший. А с приходом беременности так вообще крышу рвет. И желание, дикое, животное, уже почти невозможно контролировать. А вкус ее до сих пор во рту чувствуется. Так и подмывает опустить голову между стройных ног, отодвинуть трусики в сторону и судорог в яйцах вылизывать нежные, голенькие складочки. Ощутить, как она кончает от его языка… А потом дать девочке попробовать ее вкус с собственных губ.
— Любишь читать? — прохрипел над светлой макушкой.
— Да.
Да-нет, несколько кратких фраз. Вот и все, чего он от нее добиться мог. Забрав книгу из тонких пальцев, Руслан отложил ее на декоративные подушки.
— У меня есть кое-что гораздо интереснее.
Только мельком на листы глянула. И к книге отправила.
— Я вкурсе, что мой телефон на прослушке.
— А ты в курсе, что за оскорбление альфа имеет право изгнать оборотня из Стаи или вызвать на дуэль?
Вздрогнула.
— Чего ты хочешь?
Руслан много чего хотел. Особенно в постели. Но как раз про постель можно было забыть. За ним много грешков числилось, но насилия над женщиной — никогда. А ее и подавно не стал бы. Холодной дрожью от одной мысли пробивало.
— Встань.
Милолика ждала всего. Еще одной попытки залезть к ней в трусы, морального прессинга за слова Киры, или шантажа ими же. Но никак не поцелуя. Серов просто сгреб ее в охапку, сжимая до сбившегося дыхания, и поцеловал.
Сначала она растерялась. Причем на столько, что сама же вцепилась в лацканы темно-серого пиджака. А потом было поздно. Хотя как раз нет. Стоило бы сжать зубы, прокусывая его язык насквозь, но она послушно позволяла целовать себя. И даже отвечала, потому что на мягком плюшевом диванчике, напротив панорамного окна, валялись белые листы с таким компроматом, что ей впору было падать на колени и высасывать Кире прощение.
