Все еще до невозможности узкую, стройную и с прекрасной, слегка потяжелевшей грудью. Которая когда-то была полной молока… Коротко застонав, Руслан скользнул вниз, накрывая губами возбужденный сосок.
Да, он помнил этот запах. Тоненькую нотку, идеально гармонирующую с ее роскошным ароматом. Каждый раз заводился до предела. Млел от мысли, что однажды попробует его на вкус. Не успел.
— М-м-м, — выгнулась под ним Милолика. Вскинула бедра, сама впуская до упора.
Бархатная теснота вокруг члена сжалась еще крепче. Раз, другой… Нет! Только не сейчас!
Это было почти невозможно, но Руслан смог выпустить изо рта сладкую горошину.
Только для того, чтобы опять утонуть в поцелуе. Движения стали отрывистыми, глубокими. Разрядка приближалась с каждым вдохом, он весь горел, не пытаясь больше сопротивляться ни себе, ни ей.
Жадные ласки сделались совершенно хаотичными, он вжимался в нее всем телом, чувствуя, как в паху немеет и болит. Девочка под ним заметалась. Вскрикнула, впиваясь короткими ноготками в спину, и его накрыло следом. Мощно и быстро. До закатившихся глаз и острых спазмов удовольствия в каждой клеточке тела. Он кончал в свою девочку сильно и долго. Пил ее стоны и тонул в их, и только их, запахах. Прекрасный, хмельной коктейль, который он готов пробовать бесконечно.
Милолика под ним постепенно затихла. С трудом сфокусировав взгляд, Руслан посмотрел на розовеющее личико. Уснула. А у него на всю ночь запала бы хватило.
Вот просто без остановки, чтобы снова и снова наслаждаться ее томным мурчанием. Волк внутри, как игривый щенок, скулил от счастья. Радовался обретенной метке и своей паре.
Еще раз поцеловав припухшие губки, Руслан скатился в бок. Надо бы в ванну заглянуть, запястья в порядок привести. Но не мог отойти от нее даже на полметра.
Глупый страх, что его девочка просто исчезнет, держал рядом.
Кровать, отодвинутая к самой стенке, была узкой и неудобной, но это лучше, чем спать на полу. Устроившись спиной к холодной стене, Руслан уложил Милолику на бок и прижался сзади. Хотел ее жутко, но терпел. Теперь ему много терпения понадобится.
* * *
Владислав
Алкоголь не помогал. Влад уже бутылку в себя всадил. Хотел напиться, только чтобы вырубиться и хоть несколько часов, но провести без разрывающей на части боли. Собственная квартира мерещилась теснее того подвала, где нашли Руса. Его брата, которого он потерял. И Милолику тоже. Разрушил все своими руками…
— Сука ты Рус, — город перед ним затуманился. Или из-за дыхания, осевшего пленкой на панорамном окне, или… нет только из-за дыхания, — Сука и удачливый ублюдок.
На самое больное надавил. Как щенка ткнул носом в то дерьмо, которое Влад цветами прикрыть пытался. Не смотреть, как на другую…
Да, может он пытался заменить Альку! Хоть так, ну и что? Кто упрекнет его, что в сердце дыра не затянулась? И что до трясучки хотелось ее снова наполнить?
Милолика была бы с ним счастлива! И ребенка Влад бы полюбил — почти родной ведь. Племянник! И…
Влад тихонько застонал, утыкаясь носом в стекло. Хреново-то как! Хочется выскочить на крышу, подойти к краю, руки раскинуть и вниз… Вот оно решение всех проблем! Любит братишка ее… Ага, как же.
Но странно-трезвый рассудок подтверждал. Да, любит"! Он же видел эти два года, как в глазах Руслана разрастается так хорошо знакомая Владу тоска. И может потому, что чувствовал правильность своего поступка, сейчас тупо бухал, а не лез самоубиваться. Макс должен был приехать подстраховать, ведьмы морок наверняка на весь этаж навели. И, наверное, они и освободили Руслана. Больше некому.
А он тут — один. И уже считай без Стаи. Руслан не простит. И где найти сил, чтобы снова посмотреть в глаза брата? А волк внутри молчал. Лишь в начале сопротивлялся его решению отдать самку другому. но быстро присмирел. И отпустил легко, как будто она никогда не была ему дорога.
Оттолкнувшись от окна, Влад побрел на кровать. Зализывать те раны, которые все равно не затянутся.
Глава 10
Мягкие волны хлынули сразу со всех сторон и окутали Милолику собой. Ее как будто вытряхнули из дымных, невесомых облаков, прямо в океан света и тепла. И почему-то она совсем не боялась утонуть. Жадно дышала, позволяя живому теплу просочиться внутрь, и напитать ее собой. Наслаждалась их мягкими ласками и запахом. Океан пах странно. И смутно знакомо! В легкую горчинку морской соли вплеталась свежесть хвойного леса после дождя. Прозрачность горного ветра и едва заметный флер раскаленного и длинного, до самого горизонта, шоссе.
В горле пересохло. Ей очень хотелось поймать этот запах и растереть по телу, мешая со своим собственным. И она потянулась вперед, туда, где удивительный аромат чувствовался сильнее всего.
Океан заволновался. Мягкий рык заполнил пространство вокруг нее. Как странно…
Он умеет рычать… А потом произошло невозможное. Океан поцеловал ее.
Это было что-то невероятное! Прекрасное и волшебное, как ожившая сказка. Его губы и язык, ласкающие рот, сильные руки и горячая твердость. прижимающаяся к низу живота. Где вдруг стало очень влажно и пусто. Милолика застонала, обвивая нежный Океан руками, и распахнула глаза.
— Нет!
Громкий визг оцарапал горло. Оттолкнувшись руками и ногами, она шарахнулась в сторону.
— Милолика! Стой!
А ей и бежать было некуда! Тепло исчезло, и голую спину жег холод бетонной стены.
— Милолика! Тихо, тихо!
Ее персональный кошмар вскочил на ноги. В солнечном свете и растрепанный, Руслан приближался к ней мелким шагом, а она еще сильнее пыталась вжаться в стену.
— Нем! Не подходи!
Он замер. Выставил вперед руки, словно успокаивая взбесившееся животное, и больше не шагу. Милолика завертела головой. Что это за место? Где Олежка?
И, как спусковой механизм, мысль о сыне прорвала плотину воспоминаний. Побег, ведьмы, роды, обряд… И два года, покрытые тусклой пленкой безразличия.
Пустоты, в которой она проводила каждый день, и если бы не Олежка… Ее сын!
Альфа нашел их и отнимет у нее сына!
В голове больно кольнуло, и со всех сторон хлынула темнота.
* * *
Макс
— Пусти! Пусти меня!
Кира бесполезно пыталась вырваться из крепкой хватки полярника.
— Мама! Мама!
Олежка пытался сделать тоже самое.
— А ну тихо! — рыкнул Макс.
Правильно альфа весь этаж выкупил. Ночка не просто жаркая, а натуральное пекло в самом центре ада. Это Кира с Олежкой дремали, а он, как сторожевой пес, глаз не сомкнул. Все по коридору вышагивал и старался не смотреть в сторону болтающейся на соплях двери. Что-то тут произошло, определенно. Влад позвонил ему ночью. В приказном порядке вызвал сюда, и. не прощаясь, бросил трубку.
