— Кем он вам приходится?
— Я его люблю, — ответила Бэт просто. Керринджер мученически закатила глаза. Самый отвратительный вариант. Девушка добавила тверже: — Мне просто надо знать, что у него все хорошо там.
У нее был характер, у этой влюбленной девчонки. Тогда в пабе Рэй она показалась совсем молоденькой, при дневном свете Бэт выглядела старше, но все равно ей едва ли можно было дать больше двадцати трех. В двадцать три у Рэй сводило скулы от слова «любовь». Она сказала, тщательно подбирая слова:
— Ложь на Другой стороне опасна. Самообман еще опаснее.
— Я знаю. Том много мне рассказывал.
Керринджер задумчиво потерла переносицу. Вспомнила голос, ломающий грань между там и здесь, фигуру на сцене, окутанную туманом и тайной. Наверное, Томас Лери, Том-с-пустыми-руками стоил того, чтобы идти незнамо куда только ради нескольких слов короткого прощания. Сама Бэт ей скорее нравилась. В Байле, конечно, найдутся желающие отвести ее хоть к черту в пасть, если плата окажется соответствующей. Если не повезет с проводником, вляпается она сильно.
Деньги Керринджер были ой как нужны. Того, что платил ей отец за помощь в магазине, хватало только на счета. Машину нужно на что-то делать, без машины она как без рук. А если уж совсем честно, Рэй многое отдала бы за то, чтобы снова вдохнуть воздух над холмами. Может быть, Охотник действительно не сунется к ней после тех шести пуль.
Она задумчиво побарабанила пальцами по столешнице. Того, что хочет Бэт, не получить кровью и холодным железом. Требовать нельзя, только просить. Но может сослужить службу вся эта история с Гвинет и Гвинором.
— Беру день на размышление, — Керринджер наконец-то принесли ее кофе, она с наслаждением пригубила горячую черную жидкость. Нужно позвонить О’Ши, пусть расскажет, кому он раздает чужие телефоны.
Бэт допила свой кофе, расплатилась и ушла. Темнело, зажглись фонари. Керринджер проводила взглядом фигурку в тяжелой куртке. Где-то внутри нее уже зрела уверенность, что завтра она позвонит Бэт и скажет, что готова вести ее на Другую сторону. Но номер Ника О’Ши она набрала.
— Чего тебе? — не слишком внятно отозвался детектив.
— Бэт, подружка Тома Лери. Мне нужно все, что у тебя есть по ней. Раз уж ты дал ей мой номер, — сказала Рэй.
— А где спасибо за подкинутую работу? — кажется, О’Ши пытался жевать.
— Если я за нее возьмусь, будет тебе спасибо. Мне нужна информация.
— А можно я вначале доем? — в голосе детектива звучала беспросветная тоска. Рэй поглядела на свою чашку, еще наполовину полную. Проговорила:
— Доедай. И приходи в то кафе на рыночной площади.
— Черт! Ты что, у меня под окнами? А, все, вижу. Ты знаешь, что это называется сталкинг?
Против воли Керринджер рассмеялась:
— Я понятия не имела, что ты живешь настолько близко. Давай там, жуй. Кофе у меня не бесконечный.
Ник О’Ши пришел раньше, чем кофе успел безнадежно остыть. Он явился в шортах, тапках поверх носков, с мрачной физиономией обреченного человека и рухнул на тот стул, с которого недавно встала Бэт.
— Возьми мне пива, — потребовал детектив. — Я на мели.
— Я тоже, — хмыкнула Рэй.
— Брось. Ты возьмешься за эту работу. Я видел эту девчонку, видел того парня, я знаю тебя. Так что давай.
Керринджер вздохнула, подумала, что кружка или две пива — не такая уж большая взятка полицейскому, махнула рукой официантке, потребовала пива и еще одну порцию кофе.
До тех пор, пока на столе перед ним не появился здоровенный запотевший бокал, О’Ши держал паузу. Присосался к нему он надолго и с видимым наслаждением. И только оторвавшись от пива, детектив пригладил встрепанные волосы, откинулся на спинку стула и начал рассказывать:
— Элизабет Биннори, двадцать три года, работает менеджером у этих фолкеров, «Пограничья». По ее словам, знает Томаса Лери едва ли не с детства, жили по соседству. Томас старше ее на десять лет или около того. Последние три года они вроде как в отношениях. Примерно столько же Лери выступает… выступал с группой. И не ходил на Другую сторону.
Проговорив это нарочито пресным голосом, О’Ши снова припал к пивному бокалу. Рэй задумчиво помешивала кофе, ложечка тихо бряцала о чашку.
— Если тебя интересует, есть ли у нее деньги, — чуть более живо сказал Ник, — то есть. «Пограничье» в последнее время получало неплохие гонорары. Что удивительно, конечно, но не криминально.
— Меня скорее интересует, почему ей так хочется их потратить, — Керринджер отпила кофе и подумала, что лучше бы тоже взяла себе пива.
— А у нее кроме Лери и его группы никого нет. Семья из тех, к которым социальный работник приходит чаще, чем курьер с пиццей. Группа без Тома-с-пустыми-руками распадется, считай, что они были у него на подтанцовке.
— Тем больше шансов, что она наделает глупостей, — вздохнула Рэй.
— Не думаю, — О’Ши покачал белобрысой головой. — Если уж ей хватило мозгов сделать так, чтобы ее друзья-музыканты получали деньги.
— Может, и так. А что с Томом? Узнали, кто его так отделал?
— Этим я не занимаюсь. Отрабатывают разные версии, начиная от наркотиков и заканчивая случайной стычкой. Но мне кажется, что это тоже как-то связано с долбаными феями. Должно быть, ты заразила меня своей паранойей.
— Это не паранойя. Это ты начинаешь все-таки делать свою работу, — Рэй усмехнулась.
— Иди ты знаешь куда с таким экспертным мнением, — огрызнулся О’Ши.
Днем следующего дня, где-то между двенадцатью и часом Керринджер позвонила Бэт Биннори. Топливный насос сдох окончательно, так что на Другую сторону идти предстояло пешком. Это значило, что еду и питьевую воду им придется тащить на себе. Но может, так оно случилось к лучшему. Едва ли кому-то в холмах нравилось, когда к ним под порог подкатывало бронированное чудовище, оставляя за собой примятую траву и вонючий выхлоп. А расстояние и скорость на Другой стороне были понятиями очень, очень условными.
Они встретились через два дня ранним утром на повороте, там, где от трассы в сторону уходил растрескавшийся асфальт боковой дороги. С озера дул прохладный ветер, солнце медленно поднималось над дымкой, и в целом день обещал быть хорошим для начала любого путешествия.
Рэй выбралась из автобуса, закинула тяжелый рюкзак на плечи и подумала с удивлением, что ждет того момента, когда туман Границы окутает ее, а потом сквозь пелену проступят очертания холмов. Другая сторона была отравой, которая пока и не думала ее отпускать. К радости Рэй, левое, простреленное на «Волшебной мельнице» плечо безо всяких протестов приняло на себя вес рюкзака.
Подъехало такси. Водитель помог Элизабет Биннори вытащить из багажника ее рюкзак. Лицо девушки было глубоко задумчивым, как будто бы мыслями она была где-то в другом месте. Рэй хмуро окинула взглядом новенький анатомический рюкзак, растоптанные кеды и потертую ветровку Бэт, кивнула ей коротко, поправила кобуру на поясе, спросила:
