— Привет, Бен, — сказала она. — Мать передала тебе подарок?
— Да, спасибо, — Хастингс опустил глаза, переступил с ноги на ногу. — Я себя лучше чувствую с тех пор.
— Рада слышать, — от горячего кофе и крыши над головой Рэй отделяло несколько ступенек и этот парень в промокшей насквозь толстовке. — Тебе что-то надо?
— Да, — Бен снова неуверенно посмотрел куда-то себе под ноги, потом вскинул голову и упрямо выпятил подбородок: — Ты можешь научить меня переходить через Границу?
— Могу. Но не буду. Другая сторона — опасное место. Это отрава, яд, наркотик. Ты получил даже не половину дозы, а еще меньше. Другая сторона отравит тебе жизнь, но дело даже не в этом. Ты ее не найдешь. Ты будешь гоняться за этим миражем, а жизнь будет проходить мимо. Я знаю.
Бен Хастингс смотрел на нее, широко открыв глаза. Рэй показалось, он ждал совсем не такого ответа. Она устало потерла переносицу. Сказала:
— Посмотри на меня, Бен. Посмотри внимательно. Я старше тебя лет на десять. У меня нет почти ничего, кроме туманов и мороков. Это не та жизнь, которую можно пожелать другому. Так что тащи свою задницу домой, выпей чаю с матерью, потом чего-нибудь с друзьями, и живи дальше.
Рэй обошла замершего Бена и начала подниматься по лестнице. У самой двери она оглянулась. Хастингс так и стоял внизу, понурая фигура в мокрой толстовке. Керринджер стиснула зубы. Сказала себе, что так будет лучше.
Она сама никогда не променяла бы свои мороки и туманы на нормальную жизнь. Жизнь, в которой никогда бы не было земляники с Другой стороны, скачки через ноябрьскую ночь и горького воздуха над холмами. Керринджер скинула ботинки в прихожей, устало привалилась к стене и закрыла глаза.
Из оцепенения ее вывел телефонный звонок. Звонил Ник О’Ши, и по его нарочито бодрому голосу Рэй могла бы посчитать точно, сколько чашек кофе влил в себя сегодня детектив.
— У тебя ничего? — спросил он.
— Я дала фотографии отцу. Он сам не знает, обещал поспрашивать.
На мгновение Рэй заколебалась, сказать или нет детективу о том, что девушка из другого его дела была когда-то украденным ребенком. Потом решила промолчать. Не хватало еще, чтобы старый Джерис узнал о гибели своей подопечной от копов, завалившихся к нему в дом. А О’Ши — о том, что Рэй стащила у него со стола фотографию.
— Ладно, отбой тогда, — буркнул О’Ши и отключился. Керринджер побрела на кухню.
Ей удалось заставить себя съесть несколько тостов и выпила стакан сока. Старенькие настенные часы, оставшиеся еще от прошлых хозяев квартиры, показывали два часа по полудни. По-хорошему, стоило бы поспать несколько часов, но Рэй не хотелось. В голове ее крутились то убитые в рыбацких кварталах, то девушка на жертвеннике, то Бен Хастингс с его дурацкими просьбами.
Рывком Рэй вздернула себя со стула. Ладно. Может быть, копов возле причалов стало чуть меньше, и получится нормально осмотреться по сторонам. Что бы не загрызло двух бедолаг, оно должно было оставить хоть какие-то следы.
Керринджер придвинула к себе ноутбук, вывела на экран карту. В рыбацких кварталах она была два или три раза в жизни. Район считался плохим, власти города время от времени говорили то о его расселении, то о полной реконструкции как памятника истории. Рыбаки продолжали жить, мало заботясь жизнью остального Байля. Единственным, что для них имело смысл, была Лох-Тара.
От дома Рэй до причалов было далековато. Она пешком дошла до стоянки, по дороге купила две пачки сигарет и спички. Ремень джинсов сбоку привычно оттягивала тяжелая кобура. С другой стороны висел нож. Давать себя сожрать Керринджер не собиралась.
От старого Байля до рыбацких кварталов ехать пришлось почти через весь город. Насколько Рэй помнила по школьным урокам истории, когда-то деревушка на берегу озера была сама по себе. Потом город разросся и поглотил ее. Добираться туда, впрочем, от этого легче не стало.
Попетляв по переулкам и каким-то подозрительным проездам, уже успев подумать, что заблудилась, Керринджер наконец-то выехала к пятачку свободного пространства перед желтой оградительной лентой.
Лента колыхалась на ветру, чуть в стороне мерз патрульный. В разрывах туч мелькало небо, но с Лох-Тары тянуло сыростью и холодом. Рэй вздохнула, проверила документы и вылезла из машины.
Полицейский вначале двинулся ей навстречу, потом узнал, махнул рукой и вернулся в свой закуток между двумя домами. Там как будто бы сквозило меньше. Керринджер подняла воротник куртки и поднырнула под ленту.
При свете дня место потеряло всю свою пугающую инфернальность. Там, где лежало тело, натянули тент, под ним нельзя было ничего разглядеть, пятка крови вокруг выглядели просто грязью. Рэй покрутилась там немного и пошла к воде, туда, где нашли первого убитого.
Кто-то копался в ящиках на причале. Прищурившись, она узнала старика, что-то бормотавшего про страшную жатву. Рэй стало зябко, она сунула руки глубже в карманы.
На воде покачивались лодки. Половина из них определенно знала лучше дни. Керринджер не спеша пошла вдоль берега. Миновала два лодочных причала, далеко вдающихся в озеро. За ними начиналось какое-то нагромождение контейнеров, сараев, лодок, сетей и еще черт знает, чего. Двое мужчин красили лодку, они проводили Керринджер хмурыми безрадостными взглядами.
Ветер с озера усилился. Рэй пришлось спуститься к самой воде, чтобы обойти сараи и контейнеры. На галечном берегу валялись кверху брюхом две дырявые моторки. За ними начинался старый забор, сложенный из вкопанных в землю бревен. Большая их часть потемнела от времени и влаги, но кое-где видно было свежее дерево.
Рэй нахмурилась. Почему-то этот забор вызвал у нее в памяти уроки истории. Он гораздо больше подходил к тем дням, когда рыбацкая деревушка еще не стала частью города и выживала, как умела. Из-за деревянного забора выглядывала металлическая сетка и витки колючей проволоки над ней. Все эти сооружения уходили вверх от берега. Кое-где дома стояли вплотную к забору.
За каким чертом здесь нужен этот забор, Керринджер понятия не имела. Он возвышался над ней где-то метра на пол. Она подпрыгнула, уцепилась руками за край и рывком подтянулась.
Коротко выругалась и разжала руки. Прибрежная галька жестко ударила по пяткам, Рэй тихо охнула. Распрямилась и торопливо пошла назад, к машине. От города к озеру медленно ползли сумерки.
Ей повезло. Возле мужчин, красящих лодку, обнаружился детектив О’Ши. Он был мрачен, что-то резко черкал в блокноте, отрывисто спрашивал. Рыбаки отвечали ему без особой охоты. Керринджер подошла, встала возле детектива. Послушала немного, потом спросила:
— От кого забор и сетка там дальше?
— Да он всегда там стоял, — тот, что выглядел помладше, пожал плечами.
О’Ши коротко покосился на Рэй, потом перевел взгляд на рыбаков:
— Так от кого?
Второй мужчина, бородатый и кряжистый, стянул с головы перепачканную краской шапку. Сказал не слишком внятно:
