Полдня она то карабкалась на склоны, каменистые, серо-зеленые и ветреные, то спускалась с них. Небо над головой оставалось таким же свинцовым и пасмурным, но выбравшись из тени гор Джил как будто почувствовала себя лучше. Она даже приободрилась немного, пока не потянулась в очередной раз за флягой. Жалобно булькнувшей на дне воды хватало в лучшем случае до вечера. И то, если растягивать и пить совсем понемногу. Джил судорожно попыталась вспомнить, сколько времени человек может обходиться без воды.
Как назло, захотелось пить. И начало саднить горло. Вернее, начало оно еще вчера, но после ночевки стало еще хуже. Если бы у нее была возможность хотя бы нагреть чая… Спички были, не было ничего похожего на кружку, а поросшие травой и редким кустарником склоны не могли похвастаться обилием хвороста.
Джил попыталась экономить воду. Решила, что если встретит ручей или что-то вроде того, то наберет флягу, и пусть все запреты катятся к черту. Ей же нужно добраться к этой Скачущей-в-Охоте, чтобы вытащить Бена, вытащить Дилана.
Не думать о воде, когда ее осталось совсем немного, оказалось почти невозможно. Думать — еще хуже. В какой-то момент Джил захотелось есть, но она отлично представляла себе, что после галет или консервов пить ей захочется еще сильнее.
Постепенно холмы стали более пологими, кустарник сменили одинокие деревья и рощицы. Но никаких намеков на близость жилья или какой-то разумной жизни Джил так и не заметила. Только пересвистывались птицы да один раз мелькнула в траве рыжая лисья шерсть.
Запоздало Джил подумала о том, что в окрестностях могут водиться и другие дикие звери, не такие мелкие и безопасные. В довершение всех неприятностей не выдержала левая кроссовка, расклеилась возле подошвы. Первым порывом Джил было разуться и выкинуть обувь, потом она сообразила, что далеко босая не уйдет
Совсем отчаявшись, Джил все-таки заставила себя выбраться на вершину холма, надеясь, сверху разглядеть воду. И охнула от неожиданности. В реальном мире так не могло, не должно было быть. Здесь — было.
У подножья холма колыхалось темное море лесных крон. Даже сверху Джил видела, как древен и мрачен этот лес. Она даже заколебалась, стоит ли лезть туда или лучше вернуться обратно, когда заметила между деревьев тонкую блестящую нитку ручья.
Холодную воду, самую малость отдающую на вкус прелыми листьями, девушка пила так жадно, как не пила ничего в своей жизни. Даже горло болеть перестало.
Здесь же на берегу Джил решила остановиться на ночлег. Углубляться в чащу на ночь глядя показалось ей затеей совсем уж дурацкой. Девушка даже попыталась развести костер. У Хастингса это выходило максимум со второй спички, она сама чуть не обожгла пальцы, пока пламя не решило все-таки перекинуться на тонкие веточки растопки. То, что получилось в результате, давало больше дыма, чем тепла, но Джил долго смотрела на огонь, как на самое настоящее чудо.
Утро встретило ее холодом и туманом. Молочно-белая пелена обнимала старые древесные стволы, а где-то в глубине этой пелены маленькие серебристые искорки. Джил долго лежала, скорчившись в спальнике, бездумно смотрела на эти искорки. Потом в воздухе поплыл далекий низкий звук, похожий то ли на сирену старинного парохода, то ли на вой ветра в горах, и девушка окончательно проснулась.
Пока она умывалась и сражалась с холодной и отвратительной жирной свининой с бобами, туман успел поредеть. Вначале он стал прозрачнее, приник ближе к земле, потом развеялся окончательно, оставив только редкие пряди, запутавшиеся среди корней. К счастью, природа и географии в этот раз не пытались выкидывать никаких трюков, на месте остался и лес, и ручей, и склон холма, едва различимый за деревьями.
За неимением лучших вариантов, Джил двинулась по берегу ручья, глубже забираясь в чащу. Наверное, это была дурацкая идея, но холмы, оставленные за спиной, показались ей слишком пустынными, чтобы там отыскать помощь. Еще девушке хотелось оказаться как можно дальше от гор и Вороньей башни с ее королевами-ведьмами.
Саднило горло. Чтобы как-то приглушить это ощущение, Джил на ходу жевала галету. Помогало, но совсем немного.
Как она умудрилась не заметить, что вокруг стало темнее, а земля под ногами — совсем не такой твердой, Джил понятия не имела. Но под древними кронами сгустились зеленоватые сумерки, хотя девушка была твердо уверенна, что до вечера еще далеко.
Потом она разобрала запах близкого болота и всерьез задумалась, а не повернуть ли назад.
Словно в ответ на эти ее мысли между огромных замшелых стволов показалась тропа. Тропа в понимании Джил обозначала, что здесь есть кто-то, кто ее протоптал, так что она решительно отгрызла кусок галеты и свернула от ручья.
Решение это показалась ей скверным далеко не сразу. Поначалу тропа довольно бодро петляла среди деревьев, обходя выпирающие из земли корни, светлая на фоне зеленого ковра брусники и удивительно ровная. Между тем, лес вокруг стал заметно старше, среди живых деревьев все чаще торчали мертвые стволы, их черные ветки были похожи на тощие руки, застывшие в каком-то странном призыве. Усилился запах гнилой воды.
Где-то впереди между стволами определенно было открытое место. Джил тихо чертыхнулась. Пробираться через болото ей совсем не улыбалось. Но тропа оставалась все такой же прямой и ровной. И это неожиданно показалось Джил подозрительным. Раздумывая, а не вернуться ли к ручью, она бросила короткий взгляд через плечо и тихо чертыхнулась.
За спиной тропы не было. Ее жалкий огрызок обрывался среди листьев брусники, и с каждой секундой от него оставалось все меньше. Зеленый сумрак загустел и потемнел, он как будто надвигался на Джил из-за частокола старых деревьев.
Тропа под ногами задергалась и начала таять, намекая, что ждать она не будет, а пути другого здесь просто нет. Джил подчинилась.
Постепенно лес поредел. Мертвые деревья, поросшие мхом, выглядели совсем древними. Сочная трава потеснила бруснику, недвусмысленно намекая, что топь совсем близко. Где-то в отдалении поблескивали темные бочаги с водой.
Оборвалась тропа внезапно. Просто вильнула, огибая огромный, еще живой дуб и растаяла прямо у Джил под ногами. Земля, поросшая ярко-зеленой травой ощутимо просела под весом девушки. Та отступила ближе к дереву. Глубокие следы ее кроссовок почти сразу наполнились водой.
Джил в панике нащупала шершавый ствол дуба, сделала еще шаг назад и прижалась к нему спиной. Впереди, метрах в двадцати, начиналась вода, из воды торчали редкие кочки и острые листья ирисов.
А в ирисах посверкивали синеватые огоньки. Джил что-то смутно помнила про болотные огни, но в голове все смешалось в кучу: выход на поверхность горючего газа, сказки тети Сьюзен, странное и страшное волшебство Другой стороны.
Один огонек выбрался из зарослей, прокатился, как надувной мяч, по воде, потом пролетел над травой, едва не задев кроссовки Джил, и упорхнул куда-то в сторону. Завис, мигнул, отлетел чуть дальше, снова замер, как будто приглашая за собой.
