Ступенек было столько, что колено, до того легонько напоминавшее о себе, разболелось всерьез. О том, что придется как-то подниматься обратно, Джил постаралась не думать.
— Спеши, — торопил ее шепот. Чем ниже она спускалась, тем отчетливее становился голос. Теперь Джил была уверена — он принадлежит не женщине и не подростку, но определенно мужчине. Тревога за Дилана заставила ее идти быстрее, временами перескакивая через несколько ступенек.
Без подсказок голоса Джил никогда бы не отыскала путь в темных переходах под Вороньей башней. Но точно так же, как Дилан помог ей выбраться отсюда, теперь ей указывали дорогу вглубь.
Чем более густой становилась подземная тьма, тем заметнее светилась голубая трава в руках Джил. В этом неярком мерцании мимо плыли старые стены, кое-где прерванные проемами, забранными решеткой.
— Скоро, — шелестнуло эхо, и на этот раз девушка отчетливо расслышала хрипловатый мужской голос. И никакого следа Дилана. Джил только крепче прижала к себе звенящие стебли.
Самое смешное, что она почти не боялась. Ни пустого замка, ни вороньих ведьм, ни птичьих клювов и когтей. Как будто свой лимит страха исчерпала в ущелье и на озере, и для подземелий ничего не осталось ничего.
Следующий коридор был светлее прочих. Свет проникал сюда откуда-то сверху, на самом пределе слышимости журчала вода. Джил ускорила шаг.
Вскоре она стояла перед решеткой открытой камеры. Из дыры в потолке вниз смотрело серое небо Другой стороны. А на полу единственной оставленной ей подсказкой валялась обертка от шоколадного батончика. Точно такого же, как Бен Хастингс, охотник на фей, оставил ей.
— Бен, — крикнула Джил, и каменные своды насмешливо подхватили ее голос: — …ен!…ен!
— Его нет здесь, — тихо и хрипло сказал кто-то у девушки за спиной.
— Где он? — Джил обернулась так резко, что папоротник в руках почти вскрикнул.
— Ушел вызволять твоего брата, о дева, — в голосе появилось что-то, похожее на слабую насмешку. — Но, боюсь, и сам сейчас в беде.
Бледные руки проскользнули между прутьев решетки, отгораживающей от коридора темную камеру напротив. Звякнул кандальный браслет.
— И тебе нужно поспешить, если ты пришла освободить меня.
— Кто ты? — осторожно спросила Джил, отступая на шаг.
— Королем-Вороном называют меня. А еще Королем-Колдуном.
Джил вдохнула сырой воздух и медленно выдохнула, пытаясь успокоиться. Все верно, но при мысли о Бене и Дилане Джил начинало колотить. Страх вернулся. Не за себя — за них. Если Бен был здесь, в этой темнице, то как выбрался, куда ушел, и в какой беде? И Дилан. Что с Диланом?
— Где мой брат? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал твердо. — Что с ним?
— Ничего непоправимого не произошло. Пока не произошло, — снова звякнул металл. — Но нужно спешить.
— Что мне надо сделать? — Джил подошла ближе.
— Просто дай мне траву, — руки с когтистыми пальцами перевернулись ладонями вверх. — Этого будет достаточно.
Осторожно Джил вложила в них звенящие тысячей хрустальных колокольчиков голубые листья. Там, где они случайно задевали прутья, железо крошилось и рассыпалось блестящими осколками. На всякий случай, девушка отошла подальше.
Она еще успела увидеть, как разгорается ярче синяя трава, как это свечение выхватывает из темноты высокую фигуру, как искорки впиваются в оковы на запястьях Короля-Ворона. Звон достиг крещендо, потом как-то разом стих, свечение угасло.
Узник легко миновал решетку, рассыпающуюся от случайного прикосновения и вышел на свет. Прямо на ходу черные лохмотья становились шелками и бархатом, слипшиеся грязные космы рассыпались прядями, блестящими, словно вороново крыло. Простая деревянная чашка в его руках в один миг стала серебряной и полной каким-то питьем. Король-Ворон надолго припал к ней, и только потом перевел взгляд на Джил. У него были серо-голубые глаза с темным ободком по краю радужки, точно такие же, как у нее самой. Глаза Дилана.
— Зачем? — пораженно прошептала девушка. — Зачем ты ослепил его?
— Я верну взятое, — устало сказал Король-Ворон. — Если успею.
— Но зачем? — повторила Джил тихо.
— Мои глаза не видят по ту сторону Границы, — сказал ей сид. Он осторожно поставил чашу на пол. Широкий расшитый рукав от движения скользнул по руке. Там, где был железный браслет, остался кровоподтек.
— Что тебе нужно у нас? Почему Дилан? — вопросы сорвались раньше, чем Джил успела подумать, а не лучше ли придержать язык. Снова вернулась усталость, неподъемная, свинцовая, как небо, заглядывающее в эти мрачные подземелья.
Она снова перевела взгляд на фантик, валяющийся на каменном полу, и при мысли, что эта дурацкая бумажка может оказаться последним напоминанием о Бене Хастингсе, у Джил едва не подкосились ноги.
Король-Ворон взял ее за плечо и мягко подтолкнул к выходу.
— Мне нужен ключ, — сказал он. — Тот, которым я запер Границу. Он остался у вас, во второй башне, чтобы жены мои не сумели его отыскать. Я звал любого, кто услышит зов.
Голос его тек мягко, куда-то исчезла всякая хрипота. Сид вел Джил обратно через коридоры прочь от казематов, она послушно переставляла ноги, скорее по инерции, чем понимая на самом деле, куда они идут и зачем.
— Теперь мой черед прашивать. Кто рассказал тебе, как разрушить оковы?
— Скачущая-в-Охоте и Король-Охотник. И Королева Ущелий. Она дала мне нож, чтобы срезать траву.
— Я знал, что она умерла не до конца, — задумчиво проговорил Король-Колдун. — Но на глаза мне она так и не явилась после гибели. Жаль.
— Я видела ее несколько раз. Вначале в подземельях гвиллионов, потом в доме с тремя очагами. И у озера сегодня.
— Может быть, мне стоит самому ее разыскать.
Коридор закончился в лестничном колодце. Джил запрокинула голову, прикидывая, сколько ступенек ей сейчас придется преодолеть. Почему-то снаружи башня казалась гораздо меньше. Впрочем, холм Короля-Охотника тоже с виду не предполагал, что под ним есть не только залы и переходы, но леса, поляны и озера.
— Где Бен с Диланом? — Джил устало потерла колено.
— Не здесь, — Король-Ворон подставил лицо свету, падающему в лестничный колодец.
На Короля-Охотника он был совсем не похож, хотя Джил подсознательно ожидала чего-то такого. Всего на полголовы выше ее самой, тонкий, горбоносый. И очень уставший. Невольно она прищурилась, запоминая, как ложатся на бледное лицо косые лучи.
— Что ж, — сказал он. — Лестницы я люблю не более твоего.
Прошелестел оперенный плащ. А потом в плечи Джил вцепились здоровенные вороньи лапы, и пол ушел куда-то вниз. Хлопнули крылья. Девушка вскрикнула.
Огромная птица безо всякого труда подняла ее в воздух. Джил охнула, чувствуя, как к горлу комком подкатывается ужас, и зачем-то поджала ноги. Сама ухватилась за птицу, как будто боялась, что ворон разожмет когти. То ли лестничный колодец стал в разы глубже, то ли они быстро набирали высоту, но вниз Джил старалась не смотреть, чтобы не увидеть, насколько глубоко придется падать.
