Дорога стала тропой, поднялся отвесной стеной противоположный берег Слая. Теперь Хастингс отчетливо различал в воздухе запах хвои. Ему пришлось отпустить руку Джил и пропустить девушку вперед.
— С тех пор, как мы вернулись, — сказала она. — В ущелье еще два раза спускался туман.
— Если сделать все, как сказал Ворон, — откликнулся Дилан, — он там постоянно будет. Так надо.
Будет туман, и будет Граница. Проход на Ту сторону, чужую, опасную. Завораживающую. И обязательно будет нужен кто-нибудь, кто сможет без страха перейти через Границу и вернуть то, что Другая сторона взяла. Они много говорили об этом и с мистером Керринджером, и в сиде Короля-Охотника.
Какое-то время они шли молча, потом Джил обернулась и спросила:
— Ты ведь был еще раз в Бенморе? Той Бенморе, я имею в виду.
— Был, — Бен Хастингс кивнул. — Король-Ворон открыл мне дорогу, а с его волей не станет спорить даже гвиллионская княжна. Так что я сходил. Плащ свой забрал, рюкзак.
Он задумался на несколько мгновений, почесал бритый висок, потом продолжил:
— Они насыпали курган, один для всех троих. Там, где заканчивается власть Короля-Охотника и начинается власть Короля-Ворона. Я принес им саженцы рябины для этого кургана. У сидов раньше был такой обычай — высаживать рябину на могилах. То ли чтобы усмирить духи умерших, то ли чтобы защитить их от чего-то снаружи.
Зажатый в тиски каменных берегов, отчаянно шумел Слай. Ущелье все больше напоминало Бену ту Бенмору, которая принадлежала Другой стороне. Но здесь было биение жизни, которого так мало осталось там. Может, когда Граница будет открыта, станет лучше.
Плутающая между сосен тропа стала шире, и Джил снова пошла рядом с Беном. Она хмурилась, кусала губу, словно сомневалась в чем-то, потом неожиданно спросила:
— Ты к нам надолго?
— Не знаю, — Хастингс замялся, так же мучительно соображая, с какого конца лучше начать. — У меня тут еще дело есть. Если будет Граница, люди будут теряться в тумане. Будут украденные дети, как в Байле. Кто-то должен разбираться со всем этим.
— Наверное, — Джил смотрела на него в упор.
— В общем, я поговорил с мистером Керринджером, он мой наставник или что-то вроде того, он мне поможет. Даст денег без процентов, сведет с нужными людьми. Буду открывать в Иннерглене оружейный магазин. Вроде того, в котором работаю у Керринджера в Байле. А заодно буду ходить на Другую сторону.
— То есть, — Джил прищурилась. — Ты останешься здесь?
Бен кивнул. У него на это были причины. Никто из байльских охотников не знает ни Бенмору, ни Короля-Ворона. В подземных залах гвиллионов родится его сын. Когда-нибудь в родник юности вернется вода. Но самая главная причина шла сейчас рядом с Хастингсом. Он улыбнулся:
- Не прямо сейчас. Нужно кучу всего подготовить. Но останусь. Поможешь мне найти жилье?
- Конечно, — она привстала на цыпочки и поцеловала Бена в щеку.
- Вы там идете вообще? — требовательно позвал Дилан. — Вон, башня уже.
Она действительно была уже совсем близко, зубчатая корона руины, венчающая скалу. Слай огибал ее по крутой дуге, тропа карабкалась по склону. И во всем этом было такое неуловимое сходство с владениями Короля-Ворона, что Хастингс с трудом удержался, чтобы не протереть глаза.
— Они даже называются одинаково — Воронья башня, — проговорила Джил задумчиво. — В моем учебнике по истории архитектуры такая путаница. То ли башня одна, то ли их было две, то ли принадлежали они какому-то древнему королю, то ли не принадлежали. Ничего не понятно. Ни кто построил, ни кто разрушил.
— Я думаю, замок был разрушен, когда появилась Граница. Часть оказалась здесь, вторая там. А построили его гвиллионы. Вроде бы.
Тропа петляла между остатков древних оборонительных валов и сосновых корней. Здесь было так сумрачно, что Бен невольно запрокинул голову, чтобы убедиться — над головой синее небо летней Бенморы, а не свинцово-серое Другой стороны.
Впрочем, иллюзия развеялась, когда они поднялись к остову башни. Слишком мало осталось здесь от стен и укреплений. Только руина башни до сих пор поднималась выше человеческого роста.
— Сюда, — негромко сказал Дилан. Он обогнул остатки крепостной стены и первым вошел во двор, заросший кусками можжевельника. Остановился возле большого серого камня, лежащего наособицу, начал рыться в карманах. — Вот это место. А ключ всегда один.
— Возьми, — сообразив, Бен протянул ему свой собственный перочинный нож. Обычный. — Если подойдет.
— Пойдет, — мальчишка кивнул. Джил прикусила губу. Хастингс снова взял ее за руку, потом обнял за плечи. Девушка отвела глаза, чтобы не смотреть, как ее брат чертит по ладони линию, быстро наливающуюся красным, как прижимает порезанную ладонь к камню, как на сером остаются красные разводы.
Что-то неуловимо менялось, словно до Бена Хастингса внезапно долетел отголосок далекой песни, едва различимый тревожный запах.
— Смотри, — Джил дернула его за руку.
Над петлей Слая, у дальнего отвесного берега медленно-медленно поднимался туман. Вначале прозрачный, он густел прямо на глазах, и Хастингс с ужасом и предвкушением узнавал Границу. На мгновение ему померещилось — на берегу стоят женщина и мужчина, потом видение пропало. А Граница — осталась.
— Вот так, — к ним подошел Дилан. — Теперь будет проход, да? Я бы сходил. Посмотрел. Глазами, я имею в виду.
Конец
