Квартира оказалась самой обычной: двухкомнатная, со стандартной обстановкой: диван, кресла, телевизор и журнальный столик. А еще один в углу — компьютерный. На нем возвышался древний монитор, огромный, с пузатым экраном. А рядом стоял неизменный кактус.
— Степанида Петровка дала?
— Что? — куратор проследил за моим взглядом и покачал головой: — нет, обычный. Не отвлекайся. Кирилл, что ты там по телефону плел, я не очень понял, давай в подробностях.
— В подробностях — это к ней.
Пришлось повторять рассказ. И в этот раз мне устроили форменный допрос. Судя по тому, как мрачнел Павел Сергеевич, не последний.
Так и получилось. Не прошло и получаса, как в дверь позвонили, и в квартиру ураганом ворвалась Баба Яга. Не заведующая в своем обычном строгом костюме, а настоящая «нечистая сила». А вместе с ней пришла и застывшая холодным клейстером тревога.
Вышитая рубаха, черно-красная клетчатая понева, душегрея на меху и усыпанный мелким жемчугом головной убор — сорока. От женщины веяло величием и властью, а в ее глазах свирепствовала буря. Хотелось вскочить и вытянуться по струнке, как учил военрук: пятки вместе, носки врозь; руки по швам… Я едва усидела на диване.
— Ну, что там у вас такого срочного? Не по чину уж косплеи на улицах устраивать.
Современное словечко никак не вязалась с обликом этой боярыни, и когда я очередной раз начала свой рассказ, во рту пересохло и язык лип к небу.
— Попробуй вспомнить, что было не так? Холодок какой почувствовала? Жар? Или мурашки по коже?
— Нет, — я честно попыталась понять, воскрешая в памяти происшествия того дня.
— Просто в ней было что-то неправильное. Что именно — не скажу. Не знаю.
— А ведь сходится! — хлопнула она себя по бокам. — Грудея да Огня явились, не иначе. Ну, Кумоха, ну удружила… А главное, вовремя! И как только момент угадала!
— Думаешь, угадала?
— Паша, — Баба Яга развернулась к нему всем телом. — Ты сам понял, что сказал?
Тот кивнул.
— Так, дети, — от ее взгляда у меня ноги отнялись. Захотелось спрятаться куда угодно, да вон хоть под диван, жаль, щель маловата, не забиться. — Сейчас дружно идем на выход и никому ничего не рассказываем. Всем все ясно?
Кирилл кивнул и вытащил меня из квартиры, едва дав время накинуть пуховик — на улице заметно похолодало, хотя снега еще не было.
— Вот так всегда: как начинается самое интересное, "детишек" побоку.
— Дуреха. Нас просто берегут. Кому знать об опасности, как не Бабе Яге?
— Все равно, — я понимала, что дуться глупо, но прекратить не могла. И переключилась на остальных: — А, вообще, не пойму: мне что, больше всех надо? Артем с Майкой отказались даже в поисках помочь!
— Просто они лучше знают Кромку и понимают, я не на все вопросы надо искать ответ. Иногда безопаснее оставаться в неведении.
— Ага. И лезть к черту на рога. Как я совсем недавно. А предупредили бы, и не было бы ничего. И Зареслав…
— Думаешь, у него был шанс выжить?
— А что — нет? Если бы я…
— С Лихом шутки плохи. Их встреча с князем была делом времени. Неделей раньше, неделей позже… А без тебя у Зареслава и шанса бы не было земли свои спасти. Так что хватит распускать нюни. Теряла не только ты.
Кирилл резко оборвал разговор и устремился вперед, а я застыла на тротуаре, глядя во след. Неужели он кого-то потерял на Кромке? Может, и остальные… тоже? И решение остаться они принимали точно так же, как и я — чтобы искупить вину?
14.3
Но эту догадку быстро вытеснила повседневная суета. Несмотря на авантюру с «обменом» мне все-таки пришлось сдавать анатомию: в отличие от других преподавателей, которым хватило справки, Ведьма заявила, что она обязана проверить мои знания. Пытка продолжилась, и за время подготовки я оценила помощь Васи, как никогда: названия костей, в том числе и латинские, от зубов отлетали. Их, кстати тоже пришлось запоминать — всю зубную формулу. И детскую, и взрослую.
— Говорите спасибо, что сроки прорезывания будете изучать на педиатрии, — подбадривала нас преподаватель. Только легче почему-то не становилось, хотя «хвостов» почти не осталось.
Наверное, сказывалось волнение.
Несмотря на молчание куратора и заведующей, а скорее, благодаря ему, мы начали выстраивать свои теории случившегося. Обсуждали, спорили, приходили к общему мнению…Кирилл тоже присоединился, хотя больше молчал, изредка вставляя пару фраз, которые иногда полностью меняли картину.
Но в одном сошлись все: пожар был неслучаен.
Ну не мог же Павел Семенович просто так заявить об этом Бабе Яге? Значит, у него были подозрения?
— Да чего тут думать… спецом это, — доказывала неугомонная Майя. — Ну не водятся жар-птицы в нашем мире!
— Согласен! — кивал Артем. — Я уточнял — поблизости ни одной аномальной зоны. Отсюда вывод: кто-то ее протащил. Но вот кто?
— Ты кое-что забыл, — Кирилл оторвался от смартфона, в котором что-то вычитывал. — Нужен мотив. А его нет. Зачем такие сложности? Ради обычного пожара? Так его можно и по-другому устроить.
Я слушала вполуха. И очень жалела, что не обладаю талантом художника. Может быть, сумей я нарисовать портрет той странной берегини, поиски прошли бы быстрее и тайн стало поменьше?
— Ребята, я вот чего не понимаю: лихоманки приносят болезни. Но болезни лечатся обычными средствами. Зачем берегини и травницы? И как…
— Любая лихоманка — это болезнь. Но не всякая болезнь — лихоманка. Так понятнее? — оборвала мня Майя. И застыла. А потом хлопнула себя по лбу: — Ну мы придурки! Все ведь на поверхности!
И пояснила в ответ на непонимающие взгляды:
— Эти твари на берегинь похожи! Им в толпе затеряться — раз плюнуть! Ну? Не понимаете? Артем! Кирилл!
— Точно! Пожар, паника, берегини сновали туда-сюда… Идеальное прикрытие. Но кому это было надо?
— Кому-то достаточно сильному. Тому, кто смог протащить в наш мир жар-птицу, — Кирилл оглядел каждого из присутствующих: — Вот что. Мы только сейчас догадались, а Павел Семенович сразу просек. Думаю, будет лучше делать вид, что ничего не произошло и просто учиться.
— Как это ничего? Они пробрались в наш мир, хозяйничали тут, убивали, жгли… а мы — молчать? — я возмутилась до глубины души.
— Кирилл прав, — поддержал товарища Артем. — Этот враг нам не по зубам. Иначе бы старшие не скрывали. Так что… притворяемся, что ни о чем не догадываемся.
Притворяться я могла сколько угодно. Как оказалось, Майя тоже.
— Ну их, — прошипела вослед парням и завернула в мою комнату.
— Прокуда!
Тот запрыгал вокруг, ожидая угощение. Майя тут же выдала ему печенье из моих запасов и, мило улыбаясь, сообщила:
