В это очень хотелось верить. Я готова была литрами пить приготовленные травницей отвары, лишь бы избавиться от липкого чувства.
А еще очень ждала возвращения заведующей.
Разумеется, она не пришла докладывать о результатах, зато явился Павел Семнович. Мы с Кириллом получили еще и от него, после чего нам сообщили, что Грудея вернулась на Кромку и бояться нечего.
— А вторая? — встряла Майя. — Их же две было!
Смутить куратора не удалось:
— Не все так просто. Мы склоняемся к мнению, что это все-таки какая-то инфекция, а не трясовица.
Спорить никто не стал. Но и верить — тоже.
Внешне все оставалось, как прежде: мы ходили на занятия, Кирилл с Дашей пропадали в прозекторской, Майя носилась где-то с друзьями — такими же бешеными и неуловимыми, Артем тоже не изменился — ежедневно убирался в комнате, зубрил и готовил так, что у меня живот подводило, а рот наполнялся слюной.
И, самое неприятное, мы снова перестали общаться. Произошедшее словно разъединило. Каждый занимался своим делом и не лез к другим. Даже Прокуда вечно пропадал где-то, появляясь время от времени на часок-другой. Напускал на себя загадочный вид и молчал, вызывая все больше подозрений: на Кромке что-то назревало!
To, что Васю оставили в общежитие, служило косвенным подтверждением. Но напрямую никто ничего не спрашивал.
И тем не менее напряжение нарастало, как нарастает снежный ком, и настал момент, когда этот ком превратился в лавину, сметая тщательно выстроенный мирок равнодушия.
Заболела Ведьма. Потеряла сознание прямо на уроке. Примчавшаяся из кабинета медсестра разогнала учеников и отправила одного за преподавателем инфекционных болезней — он был клиницистом. Тот сделал коллеге укол и вызвал «Скорую помощь».
Студенты перешептывались, наблюдая, как преподавателя транспортируют в машину. Те, мимо кого прокатили носилки клялись, что почувствовали жар. А спецкурсники не сомневались: Огнея решила нанести удар в самое сердце Академии.
16.3
Игнорировать это было уже опасно. И заведующая устроила собрание.
— Я понимаю, что вы еще студенты. Но сейчас нам понадобится любая помощь. Майя, поступаешь в распоряжение фармаколога из Института. Артем, ты — к диагностам. Кирилл и Даша — в общую группу.
— А я?
— Антонина… — Баба Яга поморщилась, словно увидела что-то неприятное. — А ты, катастрофа ходячая, остаешься на подхвате. Вызовут, когда удача понадобиться. Центр — в городской поликлинике. Карантин не объявляем, Огнее он не помеха.
Но его пришлось объявить уже через три дня. Город не закрыли, смертельной опасности не было. Но учебные заведения прекратили работу до окончания эпидемии. Больничные давали сразу и надолго. Город затих в ожидании продолжения.
Я очень боялась маминого звонка. Хватило истерики после пожара. Но, поскольку на обходы и борьбу с заразой студентов не привлекли, она не возмущалась. Только удивлялась, почему нас не распустили по домам.
Ответ оказался банальным: несмотря на то, что преподаватель заболел, других случаев заражения в академии не наблюдалось.
— Как заговоренные, — удивлялся Павел Семенович. — Степанида Пертовка, ваша работа?
Та только головой качала:
— Это предупреждение; показывают, что в любой момент могут добраться до академии, и тогда мало не покажется.
Я, хотя и было велено не высовываться, не смогла остаться в стороне. Пусть не в лечебной части, куда не было хода из-за недостатка опыта, но помочь хотелось. В координационном центре всегда много бумажной работы, особенно если учесть, что большая часть людей там не имела о Кромке ни малейшего понятия. Воспользоваться помощью Берегинь могли только командированные из Института, но их было немного.
И я заступила на пост. Очень быстро вокруг образовался целый штат незримых помощников. Результаты совместной работы впечатляли. Вскоре меня считали очень ответственной и способной личностью. Было даже неловко — все же основная часть была сделана другими… существами.
— Не тушуйся, — посоветовал врач из Института. — Для кромешников ты руководитель группы. И пока сама воспринимаешь успех как общий, никаких претензий не будет.
Так я и стала думать.
Иногда видела, как мимо пробегает кто-то из спецкурсников. Даша как-то остановилась и протянула пакет:
— Тревожность не прошла? Держи!
Я вдруг поняла — кет, ничего не изменилось. В общежитие возвращалась нехотя, долго гуляя перед тем, как подняться на крыльцо, а потом еще какое-то время сидела в рекреации, не в силах открыть дверь. Списывала на усталость, но, может быть, причина была в другом?
Об этом и сказала.
— Ну, тем более подарок поможет. Ты же в эпицентре событий! Конечно, нахватаешься всякой дряни, оттого сон и бежит.
И умчалась. А я долго разглядывала подарок — маленький, чуть больше ладони, ловец снов. Его украшали бусины рыжеватые перья, перечерченные поперек волнистыми линиями. Совиные?
Проходившая мимо берегиня скользнула по Ловцу взглядом и одобрительно кивнула, а я той же ночью повесила его над кроватью.
И впервые за долгое время не почувствовала прилипчивого взгляда.
Наверное, выспавшись, я смогла обращать внимание на происходящее. И поняла, что чувство тревоги не ограничивается общежитием. В больнице интуиция просто вопила от ужаса, призывая бежать немедля — взгляд снова прилип к спине.
Доработала с трудом, зато ночью, когда стихли даже обычные звуки общежития, и я погрузилась в то странное состояние между сном и явью, начались чудеса. Ловец мерно покачивался в изголовье и мне казалось, бусины на подвесках тихо ударяют друг о друга, вызванивая нежную мелодию, словно серебряные колокольчики. Музыка напоминала колыбельную, и впервые за долгое время я не провалилась в пустоту беспамятства, а погрузилась в волшебный мир.
Вспомнить, что снилось, утром не получилось. Но осталось ощущение чего-то светлого и очень яркого, словно на какое-то время я вернулась в детство, когда новые бантики в косичках и леденец на палочке — уже причина для счастья.
— Ты чего такая? Прям светишься, — удивленно проводил меня взглядом Артем.
— Настроение хорошее. Хочется петь и танцевать. А еще…
— «Отчего люди не летают?» — ухмыльнулся Артем и тут же улыбнулся, заглаживая резкость: — Причина хоть есть?
— Объективно — никакой, — задумалась я. — Но если поразмыслить… Даша вчера Ловец Снов подарила!
— Покажи, — он даже отложил ложку, которой помешивал кашу. — Дашкины ловцы
— это нечто!
— У меня не убрано, — я отчего-то засмущалась, но Артем только похохатывал, направляясь ко мне в комнату.
