Инвидия кивнула:
— Насколько безопасно это место?
— Не настолько, как мне бы хотелось, — ответил Фиделиас. — Однако меня заранее предупредят, если придет время уносить ноги. На большее рассчитывать не приходится, если не перейти в подземелья или в ваш особняк.
— Нет, только не это, — решительно сказала Инвидия. — Приспешники Калара рыщут и в подземельях — если твои подозрения верны, — а если тебя найдут в особняке моего мужа, это приведет к ненужным осложнениям. К тому же я уверена, за тобой охотятся многие. Если курсоры уже пришли в себя, то они сразу же сообразят, что тебя следует искать в моем особняке.
Фиделиас кивнул:
— Тогда, ваша милость, я предлагаю перенести в ваш особняк хотя бы Исану.
— Она плохо ко мне относится, мой дорогой шпион.
На губах Фиделиаса мелькнула улыбка:
— Могу вас заверить, ко мне она относится еще хуже.
— Не сомневаюсь, ты справишься с этой проблемой, — ответила Инвидия. — Я хочу, чтобы ты лично за ней ухаживал до тех пор, пока она не придет в себя. Сделай все необходимое — но позаботься о том, чтобы она понимала свою уязвимость, перед тем как снова связаться со мной. — Леди Аквитейн немного помолчала. — Послания, которые она отправляла, люди, которые ее окружали. Исана вела себя как женщина, попавшая в отчаянное положение. Выясни, в чем дело.
— Едва ли она станет мне доверять, — сухо заметил Фиделиас.
— Если я права, то это не будет иметь значения, — сказала Инвидия и опустила капюшон, закрывая лицо. — Ею руководят сильные чувства. Думаю, ее семья в опасности. И чтобы защитить свою семью, она будет готова меня поддержать.
— Вполне возможно, — согласился Фиделиас. — Но вряд ли ее память окажется столь же короткой, как у других игроков в эту игру, ваша милость. Мы с вами понимаем необходимость сегодняшнего союза с теми, с кем мы были политическими противниками вчера. Но для таких людей, как Исана, вы всегда будете оставаться женой и помощницей человека, который пытался уничтожить ее дом и семью. Таковы люди, живущие в провинции.
— Она больше не живет в провинции, Фиделиас. И ей необходимо это понять. Попытайся произвести на нее впечатление и объяснить ей новые реалии. И свяжись со мной, когда она будет готова сотрудничать.
— Я все понял.
— Она очень важна для нас, мой дорогой шпион. Если она умрет, лорды поймут, что Калар выиграл этот раунд. Если же она появится в Сенате как сторонник Гая, Первый лорд возьмет ситуацию под контроль. А нам нужно, чтобы она появилась в Сенате как сторонница моего мужа. Тогда мы сумеем обыграть не только Калара, но и Гая.
— Я понимаю, ваша милость, — сказал Фиделиас. — Но я не уверен, что такая победа возможна.
— Не говори так, Фиделиас. Конечно, это возможно, если действовать умно и старательно. — Она подошла к двери и осторожно ее открыла. — И постарайся не тянуть, мой шпион, — предупредила она. — Время уходит.
— А когда было иначе? — ответил он.
Из-под капюшона сверкнула белозубая улыбка Инвидии. Потом она выскользнула из комнаты и прикрыла за собой дверь.
Фиделиас запер дверь и уселся на единственный стул. Все тело у него болело, он устал, но не мог позволить себе расслабиться. За его поимку предлагалась немалая сумма, которую многие хотели бы получить. Но сейчас это заботило его меньше всего. Подручные Калара гораздо опаснее, среди них есть опытные следопыты. Уже один тот факт, что им удалось стать влиятельными игроками в подземельях, где всегда господствовали курсоры и преступный мир столицы, говорил очень о многом.
А теперь Фиделиасу придется беспокоиться не только из-за охотников за наградой и убийц Калара, но и из-за Исаны, которая успела показать себя способной на решительные и опасные действия. И если он заснет, пока она без сознания, а Исана придет в себя, пока он спит, ему совсем не хотелось оказаться в ее власти. Что ж, он не раз бывал в подобных переделках и сумеет дождаться, пока она очнется.
А что будет дальше, Фиделиас не знал. Не исключено, что Инвидия требует от него невозможного. Но она не из тех, кто спокойно относится к неудачам. Отказ Исаны от сотрудничества может стоить ему жизни.
Фиделиас попытался об этом не думать. Если бы он поступал иначе, то не сумел бы так долго оставаться в живых, занимаясь столь опасной работой.
Поэтому он сидел на своем стуле, прислушиваясь к звукам музыки и голосам тех, кто наслаждался прелестями борделя, и ждал, пока Исана придет в себя, чтобы убедить ее выступить на стороне лорда и леди Аквитейн против Первого лорда Алеры.
ГЛАВА 28
Киллиан поднес дрожащую руку к лицу и прикоснулся ладонью ко лбу. Он молчал совсем недолго, но Тави показалось, будто это продолжалось несколько дней. Или даже дольше.
Тави облизнул губы и посмотрел на Линялого — казалось, тот спал возле койки Гая. На самом деле Линялый не спал. Тави и сам не знал, откуда у него такая уверенность, но он не сомневался, что тот проснулся и внимательно слушает. Первый лорд почти не изменился с тех пор, как Тави ушел. Лицо Гая оставалось бледным и изможденным.
Сэр Майлс, который внимательно прочитывал послания Первому лорду, сидя за письменным столом в углу, выглядел как человек, получивший сильнейший удар в живот.
— Я не хотел, чтобы все случилось именно так, — нарушил молчание Тави. — Не хотел этого и Макс.
— Я очень на это надеюсь, — кротко сказал Киллиан.
— Вы… — Майлс сделал глубокий вдох, стараясь сдержать гнев. Потом он оскалил зубы, явно проигрывая борьбу. — Вы идиоты! — заорал он. — Вы безмозглые дураки, проклятые воронами! Как вы могли устроить такое? Какой предатель похитил мозги из ваших бездарных черепов? — Он несколько раз сжал руки в кулаки, словно душил утят. — Ты хотя бы понимаешь, что вы наделали?
Тави почувствовал, как горит его лицо.
— Это произошло случайно.
Майлс зарычал и взмахнул рукой.
— Вы оба случайно покинули цитадель, хотя знали, что должны находиться рядом? Знали, что поставлено на карту!
— Все дело в моей тете, — сказал Тави. — Я хотел ей помочь. Я думал, она попала в беду. — Тави почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы, и сердито стер их рукавом. — И я оказался прав.
— Твоя тетя, — прорычал Майлс, — это один человек, Тави. А то, что сделал ты, ставит под удар всю Алеру.
— Я не родственник всей Алере, — парировал Тави. — Тетя едва ли не единственная оставшаяся у меня родня. Она — это моя семья. Вы понимаете, что это значит? У вас есть семья, сэр Майлс?
Наступило долгое молчание. Гнев покинул капитана.
— Теперь уже нет, — наконец ответил Майлс.
Глаза Тави вернулись к Линялому, который за все это время не шевельнулся. Тави решил, что тот напрягся, когда Майлс упомянул о своей семье.
