— Входи. — подтолкнул меня мужчина, когда я застопорилась у шикарных дверей.
Ресторан? Он сказал ресторан? Это как минимум ресторация или салон, а может и заведение высокой кухни. Что мне там делать? Паника затопила, и весь наигранный образ слетел в тот же миг.
Хотела обернуться, но Александр был предельно настойчив. Войдя, пыталась не разглядывать обстановку с явным интересом и немым любопытством. А посмотреть было на что. Яркие начищенные до ослепительного блеска золотые лампы в виде свисающих с потолка канделябров. Массивные круглые резные деревянные столы, покрытые двойными скатертями — белоснежными и золотыми. Мягкие стулья, обитые бежевой кожей. Диваны той же цветовой гаммы. Картины в старинных рамах, зеркала на потолке. Но больше всего меня поразили небольшие букеты роз на столах. Все лепестки были полностью покрыты золотой блестящей краской. Это же, сколько денег они сюда вбухали? И прикасаться страшно. Я себя знаю — могу и сломать.
Один из мужчин отделился от стенки невидимой тенью и предложил мне помочь снять куртку. Лицо его светилось добродушием и проскальзывающей усталостью. Я даже растерялась немного и уже поворачивалась к нему спиной, как мою талию перехватил Александр. Зло сверкнув глазами на мужчину, он сам помог мне избавиться от верхней одежды. Такое явное выказывание прав на мою скромную персону покоробило. Все же это входит в обязанности персонала, а потому в устроенной молчаливой вспышке ревности я ничего нормального не видела. Лишь бы только вспышка, а не Армагеддон.
— Приветствую вас в нашем ресторане. Предпочитаете столик у окна? — администратор в белом пиджаке учтиво кивнул.
— Два рядом стоящих столика. — холодно ответил ревнивец.
— Пройдемте.
Хотела уже было сесть на стул, как вдруг за моей спиной очутился Александр. Ах, да… Правила приличия… Чувствовала себя полной дурой. Чуть посмеивался надо мной, усаживаясь рядом. И как ему удается быть таким грациозным?
Телохранители предусмотрительно заняли соседний столик, загораживая своими внушительными телами весь обзор посетителям. И правильно. Не хотела, чтобы кто-то наблюдал за тем, как я ем. Все же есть в этом что-то интимное.
Посмотрела на стол перед собой и все краски исчезли с лица. Что-что, а столовый этикет для меня всегда оставался чем-то сложным, неизведанным. Определенно наукой, да вот только совершенно ненужной в повседневной жизни. Выходит, ошибалась…
— Зачем нам столько приборов? — спросила шепотом, воровато оглядываясь по сторонам.
— Такая сервировка принята во всех мало-мальски хороших ресторанах, так как никто не знает заранее, что именно ты закажешь. — весело проговорил мой спутник.
Смеется. Ему-то хорошо. Наверняка знает, как пользоваться всеми этими вилками и ложками. А я что буду делать? На него смотреть?
Так не вовремя к нам подошел молоденький официант.
— Добрый день. Ваше меню. — он протянул вытянутые книжечки сначала мне, а потом и Александру.
Открыв, пробежалась глазами по неизвестным названиям и с тяжелым вздохом посмотрела на того, кто решил окончательно сегодня растоптать всю мою уверенность в себе. Увидев мой пылающий гневом взгляд, Александр изменился в лице и обратился к официанту пустым деловым тоном:
— Минестроне и лазанья. Для дамы тоже самое плюс фисташковое джелато на десерт.
Вот оно, опять. Он ничего не спрашивает, не помогает выбрать, а снова решает все сам.
— Могу предложить вам изумительное вино — Москато Пассито Ди Пантеллерия из региона Сицилия. Оно невероятно сладкое, с нотками орехов и меда и должно прийтись по вкусу вам и вашей даме.
— Хорошо.
А я злилась. Злилась на этого невероятного упрямца. Разве так можно? Мелочь, но так неприятно. Даже в такой крохотной эфемерной свободе отказывает, разрубая все планы на корню.
— Ты чем-то встревожена?
— Нет.
Зачем соврала? Я дала ему шанс, нам шанс. Спокойно. Я дышу. Все хорошо. Он исправится. Я помогу. Я все смогу…
К нашему столику приближалась улыбчивая женщина с корзиной багровых, почти черных роз. Цветы на длинных крепких ножках разместились целой охапкой, привлекая мое внимание полностью. Красивые, будто бархатные лепестки… Люблю эту ткань.
Вольф и Джереми поднялись со своих мест молниеносно, загораживая своими массивными телами узкий проход. Я даже встрепенулась, увидев, как страх поселился в глазах пожилой женщины. Александр проследил за моим взглядом и вдруг чему-то улыбнулся.
— Вольф. Пропусти даму.
Обернувшись, телохранитель кивнул и сделал шаг в сторону, давая перепугавшейся женщине возможность пройти к нашему уединенному столику.
— Добрый день, не хотите ли приобрести прекрасные цветы для столь же прекрасной дамы?
Смотрел только на меня, не обращая внимания на женщину. Ждал изменения в мимике, да только я ему не собиралась помогать с принятием решения. Вот так. Хочешь решать все за меня? Так попробуй, пойми хоть что-нибудь по моему лицу.
— Хочу. Всю корзину. И желательно вместе с корзиной.
Женщина еще что-то говорила, радуясь оптовому покупателю, который не жалел денег на большие приятности для своей спутницы. Я не слышала. Смотрела, пыталась поймать за хвост то и дело ускользающую мысль. Его поступки не входили в один типаж. Не романтик, точно, но захотел подарить цветы. Не тиран, но права голоса у меня нет. Словно две личности живут в этом человеке. А может быть, ту вторую я придумала сама? Что для него оплатить несколько десятков роз? Пустяк. Что для меня получить эти самые розы? Кажется, что ухаживает за мной, как тогда, с завтраком в постель, но что кроется в этом жесте на самом деле? Черт, похоже, у меня паранойя.
— Они тебе нравятся? — донесся вопрос через плотно выставленный вакуум.
— Кто? — сообразила не сразу.
— Цветы. — нахмурился, увидел, что отгородилась.
Но от немедленного ответа меня спас появившийся официант. Он поставил перед нами два подноса с крышками и одновременно поднял их, силясь создать грандиозное впечатление. В небольшой пузатой тарелке средь бульона горкой лежали бобы, еще какие-то овощи и рожки. Самые обыкновенные рожки, которые в простонародье называют ракушками. Глаз задергался. По логике вещей эти мучные изделия едят вилкой, как и овощи. Но исходя из бульона, который тоже присутствовал в тарелке, выходило самым правильным взять ложку. И видимо, самую большую ложку, что разместилась по правую сторону от подноса самой крайней после ножа и маленькой ложечки.
На Александра специально не смотрела, боясь увидеть на его лице снисходительную улыбку. Лучше бы как раньше и не улыбался вовсе, чем вот так. Расправляясь с первым блюдом, молчала. Вкуса не чувствовала. Ела скорее механически, чтобы чем-то себя занять. Спину старалась держать ровной, локти на стол не ставить. Эх, школа-школа! Знала бы, с чем придется столкнуться, не прогуливала бы уроки труда…
