В комнате, оборудованной под спортзал, нашла беговую дорожку. От нечего делать испытала ее, еще раз убеждаясь, что спорт не для меня. Как носом не пропахала, не понятно, но ретировалась я оттуда, быстро перебирая лапками.
Кошку, кстати, привезли вместе с новыми пакетами. Откуда в них взялось столько барахла, не понятно. Список-то у меня был не сказать, чтобы большой. Теперь по квартире мы слонялись вместе. Немного напрягало, что этажом ниже работал Конт. Чувствовала себя под круглосуточным конвоем.
Оставшись наедине со своими мыслями, решила подумать о том, зачем меня все же похитили. Сама по себе я не представляла никакой ценности, являясь скорее оборванкой, нежели хотя бы женщиной со среднестатистическим доходом. И без уточнений понятно, что дело в Конте, но страшно осознавать, что из-за него меня могут в любой момент похитить, а то и убить. Это не маленькая пекарня на углу, а целая корпорация, которая ведет бизнес жестко и даже жестоко, желая вырваться наверх. Еще страшнее от того, что рядом с Александром, несмотря на его сдвиги по фазе, намного безопаснее, чем без него.
Шмыгнув носом, с удивлением осознала, что слезы лить не хочется, хотя надо бы пожалеть себя для проформы. Все же похитили и неизвестно что, могли сделать… Черт бы побрал Конта! Почему? Ну, почему нельзя было оказаться водителем, слесарем, да каменщиком, в конце-то концов? Жопонька давно поджидала надвигающуюся угрозу, но и представить не могла таких масштабов даже в самом страшном сне.
Дверь на закрытый лестничный пролет, сооруженный для личного пользования владельцем компании, находилась в гостиной. На крючке, что расположился рядышком на стене, висел ключ от нее. Всего один. Я приметила его сразу же, как только мы поднялись с закрытой стоянки на лифте, и попали в квартиру. Стоило заранее придумать пути отхода на тот случай, если все окажется ужаснее, чем я представляю. Боялась, что не отпустит, несмотря на все договоренности. Черт, да я просто боялась его…
Мой мобильник тоже привезли, да только в севшем состоянии. Как только я включила агрегат, сразу же посыпались сообщения от Мари. Видимо, беспокоилась… А может быть, заметила исчезновение автомобиля. В любом случае, пока звонить не хотелось. Мне нечего ей сказать. Я даже не знаю, можно ли поведать ей хоть о чем-то. Так и расстаются с подругами, отгораживаясь секретами и недомолвками. Жаль. Она действительно близкий для меня человек. Единственный… была.
— Пойдем, Мурлыка. Посмотрим, что припрятано в холодильнике у Мистера Конта. Ужинать-то нам чем-то надо, правда?
На одной из полок, обнимаемая железной подставкой с выемками, мирно лежала бутылка красного полусладкого «Kurni». На нее я поглядывала, когда доставала овощи для тушения. Наблюдала за ней, вытаскивая свежую зелень на салат. И даже доставая из морозильного отделения стейки, неминуемо заглянула и наверх, проверить, не пропала ли пузатая со своего места. Не пропала. Пурпурная жидкость заполнила бокал, обдавая ярким фруктовым ароматом. Сладость затопила вкусовые рецепторы, заставляя удовлетворенно зажмуриться. Настроение тут же поднялось, но остро не хватало шоколада. Горького шоколада. Такого же вкусного, как Конт.
***
— Два бокала красного для тебяяя…
И бутылка бееелого для меняяя…
Пусть зашкалит грааадус нашей любви!
Что же ты стоииишь? Ну же, подойди! — беззастенчиво напевала, танцуя босиком по кухне.
Мурлыка восседала на барном стуле и совсем не музыкально подвывала мне, сбивая с ритма. Что же, это ее право. В конце концов, она хотя бы поддерживает меня, пусть от этой поддержки и хочется зажать уши руками. Аромат жаренных стейков затуманивал разум, вынуждая захлебываться слюной. Неимоверно хотелось мяса: сочного, жареного, горячего.
Обжигающие пальцы коснулись бедер, а шею клеймили поцелуем. Откинулась спиной на мощную, очерченную мышцами грудь. Сейчас и море казалось бы по колено. Крутила ягодицами, обтираясь о его пах, о джинсовую грубую ткань. Короткие темно-зеленые шорты совершенно не прикрывали искательницу приключений. Порочный комплект нашла в одном из пакетов — оказывается, мужчины умеют выбирать что-то элегантное. Лямка майки поползла вниз, оголяя плечо.
— У тебя отличное настроение? — спросил, прикусывая мочку уха, посылая взрывные импульсы по всему телу.
— Великолепное… — отвечала с придыханием, обхватывая его шею руками.
— Как на счет того, чтобы немного развлечься? — ладони надавливали на кожу, поднимаясь по бокам вверх к груди, собирая ткань топа.
— Очень даже за, но только после ужина…
— Ангел, в тебе бутылка вина, выпитая натощак. Поверь мне, тебе лучше немного переждать, иначе может стать плохо.
— Ты знаток и в таких вещах?
— Нет, но мне случалось выпивать на голодный желудок. — подхватив меня на руки, понес в спальню, но кошку с нами не пустил.
Неужели стыд присущ и ему? Голова была такой легкой, невесомой, как и все тело, парящее в пустоте. Прижималась к нему, вдыхая аромат коньяка, хвои и чего-то древесного… Растворялась в этом запахе, упивалась одуряющей силой… Уложив меня на кровать, собирался отойти, но я поймала его за ворот рубашки, притягивая к себе. Губы коснулись губ. Язык прошелся по шершавому от щетины подбородку. Не выдержала — прикусила кожу, захватывая зубами.
— Ты такая игривая… — поддавался на ласку. — Ну что ж… поиграем.
Мои пальцы уже коснулись белоснежных пуговиц, как он увернулся, высвобождаясь из объятий. Шальная улыбка гуляла не только по моим губам.
— Погоди немного. Мне нужно кое-что взять.
Следила за тем, как он двигался в сторону комода. Наблюдала, как доставал кожаные наручники, повязку и что-то… неподдающееся описанию.
— Что это?
— То, что должно тебе понравиться. — предметы в его руках появлялись и укладывались на деревянную столешницу комода.
— То есть, ты не уверен?
— Я чувствую, что тебе понравится…
Веселье не сходило с лица. Отчего-то на душе было радостно. Я бы, наверное, и с Биг Бена в этот момент могла спрыгнуть с парашютом, да только никто не предлагал.
Подходил медленно, плавно, словно зверь, что уже загнал свою добычу в угол. Через пальцы пропускал черную широкую шелковую ленту. Дразнил. Закусывала губу, предвкушая, как эта лента коснется моих запястий, чуть щекоча, чтобы обвить их подобно змее. Но ткань легла на глаза — осела плотной повязкой, через которую ничего не просвечивалось.
— Зачем ты из раза в раз завязываешь мне глаза? — спросила, приподнимая голову.
Узел спрятался под высоким хвостом.
— Отсутствие зрения обостряет все остальные ощущения. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на чувствах, которые испытываешь.
Его руки коснулись сначала одного запястья, а затем и второго, перетягивая их ремнями. Немного подтянув мое податливое тело вверх, закрепил карабины на кольцах, которые я уже видела в изголовье кровати. В этот раз страха не было. Я точно знала, к чему мы двигаемся, хоть до конца и не ведала о том, как к этому придем.
