В основном день Его Величество Царь проводил на работе. Занималась уборкой, готовкой и всем тем, чем априори должна заниматься женщина, чтобы вызывать у мужчины желание возвращаться домой. Радовала кулинарными шедеврами, вычитанными в интернете, а иногда пользовалась мамиными фирменными рецептами. Как ему понравился рассольник в моем исполнении — за ушами трещало. Собственно, от кастрюли его смог оторвать только десерт.
Как-то незаметно я подружилась со всеми этими пеньюарами и кружевными сорочками, которые совсем не скрывали тело, а наоборот — красиво показывали все, чем наделила мать-природа. Особенно Сергею понравился сиреневый комплект — ажурный коротенький топ и шортики. С меня он их стаскивал зубами, а уж что потом вытворял его язык. Каждый раз словно заново сводил с ума, разжигая внутренний пожар.
Горела под ним, сменяя нежность страстью. Мне нравилось заниматься с ним любовью — мягко, чувственно, медлительно, вновь и вновь изучая каждый сантиметр его тела, но больше всего мне нравилось заниматься с ним сексом. Когда каждый толчок — сумасшествие, когда каждый его рык — музыка. Он доказывал власть надо мной, завораживал темным взглядом. Никогда не причинял боль, но все, что мы вытворяли, — дико, невероятно, ненормально. Рваное дыхание, горячие губы, отрывистые движения. После нас постель превращалась в гнездо.
Краснела, когда впервые попросила попробовать новую позу. Стеснялась, когда стояла на коленях и держалась руками за спинку кровати. Его ладони гладили ягодицы — примерялся, чтобы уже в следующую секунду оставить на моей заднице красный след. Пошло? Чересчур откровенно? Бесстыдно? Да! Да! Да! Мне нравилось все, что он делал.
Когда вошел резким толчком, разве что звездочки из глаз не посыпались. Пальцы впивались в спинку, а я выгибалась в спине. Крепко удерживал бока, врываясь с характерным звуком, от которого щеки покрывались румянцем. Умудрялся ласкать пальцами самую чувствительную точку, помогая мне взорваться в оргазме, но не отпускал и после того, как достигла пика. Доводил до изнеможения, впитывал все мои крики и стоны. Прижимал к себе, когда уже не могла стоять. Его дыхание на шее возрождало новые волны. Я отдавалась ему целиком и полностью, растворялась в нем, нисколько не жалея о времени, проведенном вместе.
Вообще не жалела о нашем знакомстве, хоть и произошло оно не так, как у нормальных людей. Наверное, если бы могла вернуться в прошлое, то не стала бы ничего менять, разве что настояла бы на более длительном сроке сотрудничества. Представляю его физиономию, когда вдруг с умным видом говорю: меня не устраивает срок нашей сделки. Месяц, и все тут! А лучше целая жизнь…
Романтика романтикой, но до истечения нашего договора остается каких-то три дня. Три дня, по окончании которых я вновь вернусь в нашу съемную квартиру. В пустую съемную квартиру к Катьке. Придется выгонять ее нового хахаля — комната-то одна, но, думаю, с этим мы разберемся. В крайнем случае, буду ночевать в парикмахерской, которую гордо обзову салоном. Уже подыскала несколько вариантов, осталось только съездить посмотреть.
Все деньги, полученные от Сергея, хранила в прикроватной тумбе. Несмотря на то, что наш договор претерпел некоторые изменения, мужчина продолжал оставлять первичные суммы. Становилось мерзко, когда видела очередные купюры, но, как говорится, деньги не пахнут. Особенно если твоя мечта уже маячит перед самым носом.
Ту сумму, которую я отправила маме на билеты, Сергей у меня забрал. И вот, казалось бы, все правильно, и мужчина даже слова против не сказал, но подвох ожидала. Так и получилось. Он просто закинул их обратно в ящик тумбы. А я что? Пусть и принципиальная, но не дура. Дают — бери, бьют — беги. В этом плане ничего не изменилось.
Телефон зажужжал, вырывая из задумчивого состояния. Звонила мама. Ну все, отсчет до катастрофы пошел.
— Привет, мам. Уже села в поезд? — открыв крышку, размешала тушеные овощи. С минуты на минуту должен был вернуться Сергей.
— Да, Дарь. Тетя Марина впихнула и меня, и сумки. Передавала тебе большой привет.
— Понятно.
— Ждете меня? — спросила с хитринкой в голосе.
— Еще как ждем. Сейчас вот в супермаркет за продуктами поедем.
— Ой, я вам столько вкуснятины везу…
— Сколько? — в отчаянии села обратно на стул, предполагая худшее.
— Много. Целую сумку. И даже грибочки маринованные, из-за которых…
— Папа на тебе женился. Мааам, может, угостишь этими грибочками какого-нибудь соседа в поезде?
Вот люблю я свою маму. Очень. И стряпню ее люблю. Всю. Кроме этих самых проклятых грибочков. Все в них хорошо — и вкусные, и с кислинкой, и как закуска незаменимы, — да только есть у них странное отсроченное действие. На туалете потом сидишь часа два, не меньше, а на такой подвиг, думаю, даже Сергей не способен.
— Обижаешь ты маму, Дарь. Я ведь рецепт-то усовершенствовала…
Все. Считайте, что я была комсомолкой, спортсменкой и просто красавицей. Почему была? Да потому что чувствует моя жопонька, что как только мама уедет, меня будут убивать.
Глава 11. Гриф
Все тот же кабинет, тот же шкаф с документами, тот же массивный письменный стол, что и семь лет назад. Даже цветок тот же. Правда, подрос, собственно, как и мы подросли. Здесь не пахло стариной или роскошью. Не пахло свежесваренным кофе. В этом кабинете Сергей Михайлович работал.
Сколько помню — всегда все по полочкам, всегда все на своих местах. Ручки в одном стакане, карандаши в другом. Документы в алфавитном порядке. Он всегда был таким.
Лежал на кожаном диване и смотрел в потолок. Обычная серая плитка — такая же, как и в остальных помещениях. Сейчас все должно решиться. Я прямо чувствовал, что Сергей Михайлович позвал нас с Максом сюда не просто так.
— Задерживается. — Наручные часы отсчитывали минуту за минутой. Нервничал.
— А ты куда-то торопишься? — Макс сидел в кресле напротив и смотрел на меня с веселой ухмылкой. Он точно знал, куда я тороплюсь. Более того, он знал и почему.
— Даша дома ждет.
— Знаешь, ты стал таким… другим, когда она появилась в твоей жизни. Домашним, что ли. — подкалывал этот засранец.
— Я посмотрю на тебя, когда Лизавете все же удастся тебя окольцевать.
— Нет, друг. Я в этот ад ни ногой. Ты же знаешь, мне хорошо одному.
— Ты просто боишься, что кто-то сможет пересилить твою любовь к технике.
— А у тебя так? Она для тебя значит больше, чем все, что было в твоей жизни до нее? — нехороший вопрос. Нехороший, потому что пока я не готов отвечать на него даже самому себе. Уже не представлял без нее свою жизнь, но пока не понимал, что должно произойти с нами в будущем. Боялся, что когда-нибудь приду домой, а ее там нет. Это не она стала зависима от меня за эту неделю. Это я собственноручно вручил ей поводок от своей души.
— Так, ребятки. У меня мало времени. — В кабинете появился Сергей Михайлович. Я обрадовался, что не пришлось отвечать Максу. — Давайте быстро посвящу вас в одно дело, и разойдемся. Мне нужно проводить наших партнеров.
