— Маргарита, я уже накидала план. Деткам сейчас нужно отлучиться, поэтому я сама тебе все расскажу. Оленька, пойдем.
Собственно, после всего этого сказку я не ожидала, но мстительно изо всех сил желала, чтобы бабуля отчебучила чего-нибудь по полной. Удовлетворенно поглаживала свое самолюбие, представляя, как будет зол мой начальник. Во что, во что, а в фантазию будущей родственницы я верила.
— Мама сбросила адрес магазина. Мы уже опаздываем, поэтому стоит поторопиться. — убирая мобильник в карман брюк, проговорил Сергей.
С самым невинным выражением лица я потянула руки к его шее. Нет, ни за тем, чтобы придушить, хотя и очень хотелось временами. Просто… Сегодня я получала от жизни все, а Сергей Юрьевич получал от жизни меня. В наказание.
Он все утро таскал меня на руках, хотя в этом и не было особой нужды. Нога, конечно, все еще болела, но я вполне могла передвигаться сама. Не очень быстро, но тем не менее. Правда, на руках все же было комфортнее.
Вдыхала терпкий парфюм, склонив голову к плечу мужчины. И вот все бы хорошо, если бы в двери клиники мы проходили аккуратно и мои многострадальные конечности, закованные в кеды, не стукались о косяки. А уж голова, которая ударилась о машину…
— Не видать тебе особняка, как своих собственных ушей. — простонала я, пристегивая ремень безопасности.
— Это еще почему? — обошел начальник автомобиль, занимая водительское место.
— А потому что, чувствую, с твоей медвежьей аккуратностью я до свадьбы не доживу.
Сначала сказала, а потом вспомнила, что передо мной не только жених, но и начальник. Точнее начальник в первую очередь и за такие слова можно и отхватить. Штраф, например, или выговор с занесением в личное дело. Время то сейчас рабочее, хоть и оформлено все командировкой!
Сергей Юрьевич смотрел на меня как удав на мышь. То есть прямо в глазах читалось, что задушить хочет очень сильно, но руки держал на руле. Крепко так держал, опасно.
Натянув на лицо самую милую улыбочку, я слегка погладила его по руке, поправила ворот рубашки, но на моменте когда у него дернулся глаз, все-таки конечности спрятала от греха подальше:
— Мы там это, опаздываем. — напомнила я, не претендуя на оригинальность в словах. Под таким взглядом вообще чудо, что я смогла что-то вымолвить.
Машина тронулась и всю дорогу до магазина я предпочитала молчать, рассматривая узкие улочки, по которым люди передвигались в основном на байках или мопедах. Машины тоже встречались, но не так много, как у нас в столице. Пятиэтажки в светлых тонах потрясали своим дизайном — красиво, необычно, неповторимо.
Почти у каждого магазинчика что-то стояло на улице. Стойки с вещами по распродаже, фруктами, цветами, очками. Зеленые деревья создавали ощущения парковой зоны, где свободно прямо по дороге прогуливались люди. Никто не давил на газ, не кричал, чтобы уступили дорогу, как это было бы у нас. В воздухе витали спокойствие и неторопливость солнечного дня, которым горожане действительно наслаждались.
Прямо на улицах можно было увидеть неогороженные кафе, высокие заборы, расписанные красками под настоящие произведения искусства. Стеклянные витрины, пальмы, длинные балконы. Здесь буквально пахло другим миром — чужим, необычным. Наверное, я бы хотела остаться здесь навсегда.
— Нам сюда. — кивнул мужчина на витрину магазина, за стеклом которой с одной стороны стояли пышные свадебные платья, а с другой — классические мужские костюмы.
Он вышел из авто, а я осталась сидеть. Минуту жду, вторую, третью. На ручки меня никто брать не собирается. Смотрю, как медленно по направлению к челке у Сергея ползет правая бровь. Мстительно сижу.
Выругавшись, мужчина посмотрел на ясное небо, словно просил, чтобы в меня вот прямо сейчас ударила молния. Там ему естественно никто не ответил, потому что все уже перебрались на сторону печенек и зла. Пришлось снова брать меня на ручки, ощущая на своей шее милую удушающую хватку.
В салоне нас сразу взяли в оборот. Как там было? Девочки направо, а мальчики налево? Вот именно так нас и разъединили. Поначалу к примерке платьев я относилась спокойно и без должного энтузиазма. Если бы я вправду выходила замуж по собственному желанию, то наверное, реакция была бы другой. А так я тупо стояла на одной ноге, стараясь не наступать на другую.
Но все изменилось в ту же секунду, как я увидела их… Красивые пышные платья из тонкой, невесомой ткани, сделанные под старину. Наряды для настоящих принцесс.
— Вот это! И вот это! И вот то! И вот это со стразиками! — указывала я консультантам на модели, потому что слов моих они все равно не понимали.
Стояла перед огромным зеркалом в одном нижнем белье и в белоснежных туфлях с высокими каблуками, а на меня с безумным горящим взглядом смотрело мое отражение. Подпрыгивала от нетерпения, когда за моей спиной появился он.
— Да чтоб тебе сканер только половину документа сканировал! — выругалась я, пытаясь прикрыться хоть чем-то.
Хоть чем-то не получилось, поэтому я как могла, закрылась руками, согнувшись в позу «три погибели и веник». Веник, кстати, действительно был в моих руках, изображая букет невесты. Но то ли невест его лапало слишком много, то ли самому венику уже было много лет, а вид он имел крайне непрезентабельный.
Консультанты что-то кричали, стараясь загородить меня собой, но кто они против этого айсберга, который уже самоуверенно плыл к своему Титанику? Правильно, незначительная помеха.
Сергей что-то шепнул женщинам на испанском языке и их как ветром сдуло. Вот предательницы! А где же женская солидарность?
— Прикоснешься ко мне, и я побью тебя букетом! — совершенно серьезно заявила я, помахивая оружием массового поражения. Цветочки-то в нем были искусственными.
Чужие руки легли на обнаженные плечи, томительно медленно прокатились вниз до талии, вызывая неконтролируемую дрожь и мурашки на коже. Обнимал, мягко прижимая спиной к своей груди. Взгляды встретились в отражении: мой — испуганный, и его — уверенный. Нельзя так играть.
— Мы отлично смотримся вместе. — прошептал Сергей, касаясь губами моей шеи. Щекотал кожу дыханием, а мне неудержимо хотелось прижаться еще крепче. — Я уже закончил и зашел предупредить, что ненадолго выйду в соседнее кафе. Тебе кофе заказать?
Нет, таким голосом не предлагают кофе. Таким голосом можно только совращать, а потом лепить из того, что осталось все, что тебе вздумается. И ведь видит гад, как действует на меня.
Короткие невесомые поцелуи ложились на плечо и шею, а я млела и растекалась лужицей, жадно вдыхая терпкий парфюм, от которого буквально сносило крышу. Ну за что мне это мучение? Он ведь гад. Как есть, гад! Эгоистичный, самовлюбленный…
— Ммм… — не сдержала я стона.
Так и стояла с закрытыми глазами, ожидая продолжения, но чужие руки пропали. Открыв веки, с недоумением оглядела салон, в котором кроме меня больше никого не было. Только девушка-консультант осторожно выглядывала в щелочку между дверью и косяком, удовлетворяя свое любопытство. Мне же удовлетворять уже было не с кем. Да и нечего.
