Она так улыбалась — тепло, искренне. Отец что-то говорил, возможно, знакомил нас, но я не услышал ничего кроме ее имени. Оценивал фигуру, а воображение рисовало картины, которые никогда не покажут по телевизору. Она стала моим миражом.
Видел ее каждый день с утра до вечера, но не мог прикоснуться, обнять, ощутить. Она снова и снова выскальзывала из пальцев, оставаясь лишь видением. Чем-то недосягаемым. Тем, чего хочешь больше всего на свете.
Она игнорировала намеки. Словно не понимала внимания, не видела его, выставляя меня дураком.
— Подвезти до дома?
— Нет.
— Пообедаем вместе?
— Нет.
— Есть планы на выходные? Я…
— Да!
И это было ее единственное да, которое я услышал.
Она обрывала все и махом. Не давала и шанса, а я все больше привыкал к ней. Получал истинное наслаждение от того, как она злится. Это были единственные эмоции, которые она испытывала по отношению ко мне, и я словно наркоман хотел еще и еще.
Серьезно, собирался держаться от нее особняком здесь в Испании. Понятно, что для бабули и родителей мы должны были играть в любовь, но наедине…
Смс-сообщение от владельца компании, которая предоставляла эскорт услуги, пришло как раз в тот момент, когда мы свалились с веранды вниз в розовые кусты. Пока все охали над Наташей, ожидая врача, я сидел рядом, держал ее за руку и читал о том, что я сам дурак. Девушка сделала все, чтобы других кандидатур для этой поездки у меня не осталось. Поражался ее буйной фантазии, а уж как надо мной смеялся Евгений Сергеевич.
«С такой секретаршей и жены не надо» — пришло последнее сообщение от него, а я всматривался в ее несчастное лицо, соглашаясь с каждым прочитанным словом.
Еще вчера хотел спросить, зачем она это сделала. В чем причина? Во мне или в деньгах? Но когда решился, Наташа уже спала, а сегодня язык не поворачивался. Моя колючка оказалась внутри маленьким беззащитным котенком, которому так сильно требовались ласка, забота и любовь.
Боялся спугнуть ее. Боялся, что она вот-вот перестанет улыбаться, перестанет откликаться на мою ласку, снова захлопнет свою раковину и у меня уже не будет шанса прорваться внутрь. Она будто слегка отодвинула кирпичную стену в сторону, разрешая мне заглянуть на огонек, а возможно, и остаться, поэтому не мог самолично все испортить.
Весь день носил ее на руках, а мог бы и намного дольше. Не хотел ее отпускать, да она и сама не горела желанием. Так доверчиво цеплялась за мои руки и заглядывала в глаза, будто спрашивала: «Ты меня точно не обидишь?».
А я готов был обидеть. Принудить к браку и откупиться деньгами, потому что здесь и сейчас это нужно было именно мне. А теперь сомневался.
Сомнения съедали, уничтожали изнутри. Наверняка, после такого она больше не станет работать секретарем, вообще больше не появится в нашей компании. Навряд ли хоть раз возьмет трубку, если я позвоню, да и вообще не захочет знаться. Жениться на ней, означает потерять ее, даже не узнав, а возможно ли между нами что-то большее.
Мне хотелось большего. Просто не представлял как это — развестись и тут же предложить серьезные отношения. Это верх безумия и что-то из ряда вон выходящее. Мы конечно ненормальные, но не настолько. Или настолько?
Пребывал в смятении. На одной чаше весов была мечта последних лет и независимость, а на другой — Наташа. Та, от которой начинает учащаться пульс, едва она заходит в кабинет. Та, с которой хочется быть рядом, несмотря на настроение и погоду за окном. Та, от которой непроизвольно улыбаешься, когда она злится. И та, ради которой готов бежать на край света, если это облегчит ее боль.
В таком тяжело признаваться даже самому себе. Уже думал о том, чтобы тянуть время и подольше не разводиться, а там может и не захочет, но что если у нас все-таки не сложится? Мы уже будем в браке. Это не простые отношения, с которых все начинается, а совместный быт, совместные планы, придирки и один дом на двоих, где не спрячешься, чтобы проветрить голову, если вдруг поругаемся.
Да и дом. Я ведь собирался его продать, а без развода как я объясню этот акт бабуле? Прости, нам не понравился твой подарок и мы поживем у меня в квартире, а деньги потратим на мой бизнес?
Сейчас абсолютно все казалось абсурдом. Да все с самого начала было абсурдом, но если бы не Наташа, я бы не сомневался. Это она вытаскивала на поверхность остатки моей совести, отчаянно их реанимируя. Да к черту все…
Автомобили остановились на парковке перед баром, зажигательная музыка из которого звучала на все ближайшие районы. Продолжал копаться в своих мыслях, вяло участвуя в поединке, который устроил отец. Он страсть как любил бильярд, да и я тоже, но именно сегодня не было никакого настроения. Мой бокал по-прежнему оставался полным — не сделал ни глотка, хотя куда проще было бы напиться. Забыться, а утром отступать уже будет некуда.
— Эй, ты чего это совсем приуныл? — привалил ко мне на диван Темыч, стукаясь своим бокалом о мой. — Мы тут с твоей холостяцкой жизнью прощаемся, между прочим. Теперь даже на гулянки не пригласишь. Придется Андрея цеплять, а он, сам знаешь, постоянно самых красивых девчонок себе забирает.
— Как-нибудь поделите. — усмехнулся я, припоминая, как они один раз подрались прямо в клубе, а девчонка под шумок свинтила, опасаясь, что и ей ненароком достанется.
— Так, хватит тут рассиживаться. Ну-ка пошли. Сейчас будет сюрприииз!
Последнее слово друг выкрикнул громко и откуда-то из-за угла выплыл Андрей. Он вез низкий стол, на котором красовался огромный торт — мечта сладкоежки. Вот это я понимаю подарок, да только чувствовал я, что все не так просто.
Свет резко погас, а один из прожекторов осветил торт, крышка которого под медленную музыку поднялась. Ожидал увидеть зажигательный испанский танец. На крайний случай обычный стриптиз от какой-нибудь красотки, не обремененной моральными принцами. Однако оттуда появилась Екатерина во всей своей бесстыжей красе.
Раздвинув руками торт, она вышла вперед, извиваясь в такт мелодии словно змея. Облизывала пальцы, глядя на меня с таким выражением лица, будто в этот самый момент делала мне минет. Ее наряд состоял из нескольких кусочков ткани и ниточек, а я просто был шокирован ее безрассудством. Здесь ведь все наши родственники и даже мой отец. Где, черт возьми, ее голова?
Она вертелась, крутила задницей, давая обсмотреть себя со всех сторон, но я уже отвлекся на телефон. Звонила Наташа, а потому я вышел на улицу, чтобы слышать ее, а не эту чертову музыку.
— Уже соскучилась? — спросил, а сам улыбался, словно кто-то щелкнул пальцами, и вечер прекратил быть таким безрадостным.
— Сережа, а забери меня отсюда, а? — жалобно шмыгнула носом девушка.
— Что случилось? Тебя кто-то обидел? — улыбка сошла, но не только из-за Наташи. Вслед за мной на улицу выперлась Катя. Она прикрывалась каким-то блестящим платком, через который один черт все было видно.
