А ведь все равно придется плестись в этот холод. За окном уже расстилалась темень — осенью солнце стало меньше греть и все раньше уходило в закат. Холоднее становилось с каждой минутой, проведенной на улице, но ни дождь, ни град не смущали нашего преподавателя по физподготовке и самообороне.
Каково же было мое удивление, когда я вышла на улицу для первого занятия и увидела перед выстроившимися в две шеренги аристелями ту самую молоденькую девушку, что явно была ненамного старше меня. Неизменные черные брюки, высокие сапоги и белая рубашка делали ее образ женственным, тогда как темные волосы, забранные в высокий хвост, придавали ей игривости.
Я удивленно хохотнула. Честное слово, просто не ожидала, что она может преподавать два таких тяжелых, я бы даже сказала, мужских предмета, и моя несдержанность уже не раз вышла мне боком. Кроме миловидной внешности, преподаватель Арлоси обладала невероятной памятью и до ужаса мстительным характером, а потому я почти каждую пару выступала сначала ее личным напарником — то есть девочкой для битья, — а потом подрабатывала еще и самым нерадивым аристелем, которому за одну пару могло прилететь до сотни замечаний.
— Я еще сделаю из тебя человека! — зловеще улыбалась преподаватель Арлоси, когда я пыталась незаметно выползти с полигона.
— Вы лучше из меня некромантку сделайте, — неизменно отвечала я, молясь Светлой Деве, чтобы пара поскорее закончилась.
Вот и сейчас мне предстояло еще раз пережить всю любовь преподавательницы к моей персоне, но думала я о другом. Мы с Софкой и Угуком немного не успевали. Я не могла уйти и просто так бросить на произвол судьбы целое кладбище, а потому изо дня в день Софка, пока я спала, наполняла моей кровью все новые и новые бусины. Но проблема заключалась в том, что в день мы могли создать только одну такую бусину. Почему-то моя кровь теряла свои свойства в каждой последующей капле, и к сегодняшнему дню у нас имелось только восемьдесят семь артефактов для моих мертвяков, тогда как самих мертвяков было сто двадцать четыре.
Тащить оставшихся зомби вслед за собой не было никакого желания, да и опасно это. Такую большую компанию заметят очень быстро, а ведь мне предстояло по-настоящему скрываться. Я даже в родную деревеньку возвращаться не собиралась, чтобы попрощаться с родителями и сестрами, — слишком дорого это могло обойтись, и в первую очередь именно им.
— Нара, не зевай, — прошел мимо меня Арод, слегка дотронувшись до моего плеча.
Он вполне мило улыбнулся мне, едва мы встретились с ним взглядами, но меня эти его жесты несказанно раздражали. То дотронется невзначай, то приобнимет как бы между прочим. Нет, с того самого дня, как мы вместе с ним провели ночь на кладбище, поведение парня изменилось до неузнаваемости. Он больше мне не грубил, старался помогать, хотя я его и не просила, вдруг заговаривал со мной ни с того ни с сего, но я до сих пор оставалась настороже.
Во-первых, на первом же его подарке, благодаря Софке, я обнаружила подчиняющее заклятие. Настороженная хвостатая уверенно заявила, что милая безделушка — кулон с камешком — не что иное, как весьма дорогой ведьмовской артефакт, полностью подавляющий волю. Что уж говорить, после такого подарочка я обходила Арода десятой дорогой, старалась ничего не пить и не есть в его присутствии, а все последующие подарки, которые он неизменно мне дарил, когда никто не видел, я даже в руки не брала.
Конечно, я безумно переживала, что парень из-за моих категоричных отказов все-таки наведается к ректору и расскажет ему о том, что своими глазами видел, как я на кладбище подняла больше сотни умертвий да еще и разговаривала с ними, но Арод почему-то обличать мои способности не спешил. Посоветоваться на этот счет мне было не с кем, но, если верить Софке, некроманты — жуткие собственники и жадины, а значит, ни к кому с докладом парень не побежит хотя бы потому, что такую ценность, как я, могут запросто увести у него из-под носа. Но проще от этого не становилось.
Из-за этого совершенно ненужного интереса к моей персоне Арелия злилась на меня все больше и от слов уже перешла к действиям. Так у меня под подушкой оказались болотные водоросли, а одна из рубашек приобрела дыры, но обвинить девушку никак не получалось, потому что не удавалось застать на месте преступления. Беспочвенная зависть ее никак не утихала со временем, а скорее наоборот — лишь усиливалась, потому что, несмотря ни на что, по академии я ходила настолько счастливая, будто пирожных с кремом из чертополоха объелась.
И у этого были свои причины: каждую неделю я получала небольшие букетики цветов или коробочки со сладостями от своего тайного поклонника. До сих пор не знала, кто он, потому что коротенькие записки никогда не были подписаны, но неизменно грели душу.
«Мы скоро увидимся…» — писал он мне, присылая алые цветки маливы.
«В твоих глазах собрана вся зелень лета…» — оставлял он мне послание, угощая коробочкой шоколадных конфет с гранатовым ликером.
«От твоей улыбки любой день становится солнечным…» — где-то раздобыл он для меня ромашки.
А я терялась в догадках и не знала, кто прячется от меня за маской. Подарки всегда приносил гос Азен — караульный, чья сторожка прилегала к воротам, но, сколько бы я ни выспрашивала, кто является отправителем, мужчина мне ничего не говорил. Лишь загадочно улыбался, произнося:
— Эх, молодежь…
Звонок уже ворвался в стены академии, обозначая начало первой пары. Столовая опустела, но я лишь только сейчас отставила чашку, чтобы обреченно подняться и поплестись на выход в холл академии. Черный костюм — брюки, футболка и куртка — не слишком согревал, и прохладный воздух тут же пробрался под ткань, едва я выползла на улицу. На полигоне преподаватель Арлоси уже построила первокурсников, но я не торопилась. Неспешно шла, любуясь темнеющим небом, осенними листьями, что выделялись на дорожках под светом фонарей яркими пятнами. Шелест дождя окутывал, звучал мелодией грусти. Нестерпимо хотелось забраться под теплый плед и выпить еще одну кружечку отвара, но…
— Аристель Релти, мы еще долго вас будем ждать? — прозвучал невыносимо бодрый голос преподавателя.
— Да ползу я, ползу… — пробурчала я, кое-как переставляя ноги. Куртка уже промокла, а я думала о том, что вот возьму, заболею и умру, и тогда ей точно будет стыдно!
Но какой там стыд?
— Что-что вы сказали, аристель Релти? Хотите побегать? Ваше желание для меня закон, — елейным голосом произнесла эта чернявая змея, чтобы кааак гаркнуть: — Десять кругов вокруг полигона, выполнять! Скажите спасибо Нарилии!
И да, мои однокурсники меня ненавидели. Они прожигали меня взглядами, пока бегали по полигону, утопая по колено в грязи. Что уж говорить, я бежала впереди всех. Во-первых, потому что меня догоняли разъяренные аристели. Во-вторых, потому что разъяренных аристелей догоняли не менее разъяренные мертвяки.
— Нарка, мы тебя догоним и убьем! — шипела Бери, пытаясь ухватить меня за косу.
— А потом поднимем! — зло выплюнул Леошь, все-таки добираясь до меня.
