— Я могу лишь посочувствовать тебе и тому, насколько сильно ты ошибалась. Я тоже когда-то была такой же наивной и доверчивой, как и ты. Желала видеть в людях только хорошее, и вот к чему это привело. Я осталась одна.
— Во всей империи? — покосилась я на слуг, что выглядели очень даже живыми.
— Нет. Нет, конечно, — усмехнулась женщина. — Империя процветает, как и прежде, но одиночество женщины заключается в том, что ей просто не для кого жить. У меня есть мои подданные, но я всего лишь регент, тогда как они до сих пор ждут возвращения своего императора… Как и я. Я жду возвращения своего сына.
— Ничего не понимаю, — честно призналась я, ощущая себя растерянной.
— Ты позволишь мне рассказать тебе одну историю?
— Конечно! — с готовностью отозвалась я.
— Наша война длится вот уже пятьдесят лет, хотя Гирт рассказывает совсем другую версию — удобную для него и насквозь пропитанную ложью. Это противостояние началось с любви, — грустно усмехнулась женщина, глядя на огонь в камине. — Надеюсь, что ей оно и закончится. Когда-то я была безумно влюблена в одного мужчину. Он стал моим мужем и впоследствии должен был стать императором, унаследовав это право от моего отца, но судьба сыграла с нами злую шутку. Некромантов не берут яды, однако одна травница в уплату долга приготовила настой, который подействовал на моего супруга. Тогда я уже была беременна Ролтианом, а потому мне даже не дали оправиться от смерти мужа, как вновь повели под венец.
Моим супругом стал первый министр, любезно согласившийся признать еще не рожденного ребенка своим. Он был обходительным, терпел все мои капризы и сопротивление, но это не продлилось слишком долго. Едва я родила, все тут же изменилось. Чудовище, насильник, меразвец — эти три слова, как никакие другие, хорошо охарактеризовывали Гирта. Несмотря на то, что императором по-прежнему являлся мой отец, супруг постоянно вмешивался абсолютно во все дела империи. В последние месяцы он был одержим желанием захватить человеческие королевства, что находятся через море от нас. Отец не поддерживал его в этих намерениях, но Гирт не оставлял попыток повлиять на императора.
Именно поэтому мой отец, едва Ролтиану исполнился год, передал корону не Гирту, а моему сыну, назначив нас его регентами с абсолютно одинаковой властью, ограниченной законами империи. Это и стало началом конца. Осознав, что императором ему не стать, Гирт хладнокровно убил моего отца сразу после церемонии, а той небольшой армии, что успел собрать, объявил о том, что это сделала именно я, обезумев от желания стать императрицей. Он подговорил их устроить переворот, но у него ничего не получилось. Я смогла защитить себя, смогла отстоять жизнь сына, дворец, свою империю. Доверив Ролтиана кормилице, я вышла на поле боя, на котором погибали мои подданные, защищая нас от того, кто решил ударить в спину.
Тогда впервые проявился мой дар. Я смогла поднять всех тех, кто только умер, и тех, кто уже давно был мертв. Гирт понимал, что он проигрывает, а я чувствовала вкус приближающейся победы. Я мстила за все унижения, за все удары, которые получила, за всю ту боль, которую испытала по его вине. Именно он опоил моего мужа ядом, и он же подговорил кормилицу, чтобы та выкрала моего сына.
Мне пришлось отпустить их, понимаешь? Я не могла даже подумать о том, чтобы навредить своему сыну, а он держал его, прикрывался, словно щитом, создавая портал для себя и своих приспешников. С тех пор я каждую неделю вот уже пятьдесят лет вновь и вновь открываю портал по остаточному следу, чтобы в империю могли вернуться те, кто этого желает. Чтобы остальные могли притронуться к мертвой земле, что питает нашу силу. И в надежде, что когда-нибудь мне все-таки удастся поговорить с моим сыном. Рассказать ему правду, чтобы он вернулся домой, вернулся к своим подданным и ко мне, — закончила женщина свой рассказ, а у меня от ужаса волосы на голове шевелились.
Я видела слезы на ее щеках — неподдельные слезы матери, что тоскует по своему ребенку. Я видела обреченность во взгляде и видела тот самый лучик надежды, что все еще не давал ей сдаться.
— Пятьдесят лет, — повторила я эхом. — Не сочтите за дерзость, но сколько вам лет?
— Восемьдесят шесть, — понимающе улыбнулась она сквозь слезы. — Некроманты живут очень долго, а на мертвых землях и подавно. Гирту сейчас больше ста тридцати, а моему сыну пятьдесят один.
При мыслях о ректоре меня всю передергивало, как если бы я вдруг съела что-то очень горькое и одновременно очень кислое. Старикашка! Меня пытался соблазнить и забрать мою силу старикашка!
Боялась ошибиться в своих предположениях. Думала о том, стоит ли говорить, но и молчать не видела смысла. А ведь ему пятьдесят один… Ох, Светлая дева! Он меня на двадцать три года старше!
— Знаете, я, наверное, видела вашего сына, — нервно усмехнулась я, осознавая, что Ролт, скорее всего, и есть тот самый император.
Как сказала бы Софка: «Вляпалась, так вляпалась!» А ведь эта некромантская зараза скрыл от меня такую важную информацию!
— Я вам даже больше того скажу: если это действительно он, то он очень сильно похож на вас. Правда, выглядит он лет на двадцать пять, но его совершенно точно зовут Ролт.
— Ролтиан! Это точно он! — воскликнула она, схватив меня за плечи. — Ты ведь о нем рассказывала. Да, Нарилия? Скажи мне, что ты рассказывала именно о нем.
— О нем, — смущенно согласилась я, ощущая, как к щекам прилипает краска стыда. — Только он не знает всего этого и не хочет возвращаться в империю. Правда, я не понимаю, почему вы до сих пор не поговорили с ним? Он ведь был здесь — на землях империи, прямо перед вашим дворцом. Вы должны рассказать ему.
— Я пыталась, Нарилия. Я пыталась много раз, но Гирт не подпускает меня к нему даже на сто метров. Мы никогда не вступаем с ними в бой. Только защищаемся, чтобы не навредить Ролтиану. Все живые прячутся в замке, как только я открываю портал, а снаружи остаются только мертвые. Я часто стою у окна, хоть издали смотрю на него. Гирт всегда им прикрывается. Что уж говорить, он даже раненых здесь бросает, а мои люди лечат и выхаживают, помогая обжиться в империи. Он не подпустит меня, — обреченно повторила она.
— Значит… Значит, это я расскажу Ролту правду, — ответила я, ощущая неизведанную доселе решимость.
— Я открою портал, — кивнула женщина, заразившись от меня уверенностью. — Только нужно подготовиться!
Мы не шли. Мы летели по воздуху, потому что так было намного быстрее и сподручнее. Внизу под нами строем вышагивала небольшая армия умертвий, а метрах в двадцати от открывающегося портала стояли мертвые некроманты. Именно перед ними мы и спикировали вниз. Я пошатнулась с непривычки, но Элайза меня удержала.
— Все будет хорошо, — прошептала я ей, сжимая ее руку в знак поддержки.
Женщина кивнула, и мы сосредоточились на плотном кольце, что разрасталось и разрасталось, образуя темный портал с зелеными всполохами. Того же цвета магия прокатывалась и по моей коже, окутывала Элайзу и захватывала подконтрольных нам умертвий. Мы ждали. Ждали и дождались.
