Когда мы втроем – я, Анс и Лоя, – обсуждали какую-то проблему, нам не нужно было даже пить, чтобы перейти на иной уровень восприятия действительности. Мы настолько по-разному воспринимали реальность как в целом, так и в отдельных ее проявлениях, что невольно создавалось впечатление, будто каждый из нас наглотался какой-то своей дури. И, как ни странно, подобный бредово-наркотический мозговой штурм зачастую давал результат, которого вряд ли смогли бы достичь три общепризнанных и не уступающих друг другу гения. Примеров можно приводить сколько угодно. Чего стоит одно только дело о пропаже фамильного складня Богдановых. Или история с утечкой в Интернет рукописи нового, еще не законченного романа гения всех времен и народов, самим Президентом объявленного национальным достоянием Всея Московии, писателя-таксидермиста Федора Беликина.
Мы перебрались в мой кабинет. Удобно расположились вокруг компьютера. Выключили все телефоны, заблокировали дверной звонок.
И – началось!
Мы гоняли картинки вперед-назад. Фиксировали внимание на каждой мелочи, попадающей в кадр. Увеличивали, множили, спорили, стучали пальцами по экрану. Со стороны мы, наверное, смахивали на трех ненормальных, спорящих о том, в какой стороне сегодня сядет солнце. Мы же сами чувствовали, как атмосфера внутри нашей троицы постепенно уплотняется, начинает упруго вибрировать и вот-вот начнет сыпать искрами.
Что-то непременно должно было случиться.
Примерно через полчаса мы все почувствовали, что страшно проголодались. Лоя, естественно, тут же предложила заказать обед из китайского ресторана. Анс, само собой, поддержал ее. После чего мне, вроде как, оставалось только согласиться с мнением большинства. Но тут уж я решил проявить настойчивость и волю. Я заказал себе пиццу с беконом и буррито с острой красной фасолью. Пусть смотрят на меня как на извращенца – мне все равно.
Коробочки с китайской едой принесли на пару минут раньше пиццы. Зато пицца оказалась, ну, чуть ли не прямо из печи. С толстым слоем сыра и подрумяненной корочкой.
Заварив зеленый чай, мы устроились за столом в приемной. Анс с Лоей ловко орудовали палочками. Я ел руками. Каждый по-своему получал удовольствие.
– А что мы будем делать, когда найдем заказчика? – спросил Анс после того, как выскреб из свой коробочки последнюю полоску лапши. – Его ведь даже арестовать не за что. Камеру у Хуупов стащил Макак, ныне покойный. А то, что кражу заказал кто-то другой, доказать практически невозможно.
– Заказчик собирался подсидеть святош, – заметила Лоя. – И это уже хорошо.
– Вряд ли он захочет поделиться с нами своими планами.
– А какие у него могут быть планы? – спросил я.
Просто так, ни к кому не обращаясь. Меня вдруг всерьез заинтересовал этот вопрос, которым мы прежде вообще не задавались: какова была конечная цель заказчика?
– Он что-то знает про тайные планы святош, – сказала Лоя.
– И это, надо полагать, как-то связано с Райским институтом высоких технологий, в котором работает Айну Хууп, – добавил Анс.
– И он не ангел, – закончил я.
И тут все мы прекратили есть.
Вот оно!
Нам вдруг стало понятно, где следует искать человека, которого мы между собой давно уже называли «заказчиком».
– Это бывший сотрудник РИВТа, уволенный по какой-то причине из института.
– И затаивший зло и обиду на своих бывших работодателей.
– Значит, он собирался либо шантажировать святош, либо продать имеющуюся у него информацию демонам.
– Его бы не выпустили из Рая, если бы он действительно знал что-то стоящее.
– Он не знал, но собирался получить эту информацию.
– И для этого ему была нужна камера Хуупов.
Мы снова вернулись к тому, с чего начали. На мемори-карте из камеры Хуупов должна была храниться какая-то чрезвычайно важная информация. Поскольку ничего, кроме любительской видеосъемки самих Хуупов, на мемке не было, следовательно, то, что интересовало заказчика, должно было попасть в кадр случайно. И он был уверен, что именно так и произойдет. Уверен настолько, что заранее договорился о продаже.
– Это должно находиться в квартире Айну Хуупа, – уверенно заявила Лоя. – Больше негде.
Это было понятно. Секретная информация на улице не валяется. А дальше ворот РИВТа Хуупов не пропустили. Значит, теперь зона поисков сужалась до двадцати трех минут, отснятых в квартире Айну Хуупа. И еще – мы знали, где искать заказчика.
Быстро покончив с едой – никакого удовольствия, тупое поглощение калорий, – мы снова принялись за дело. Лоя убежала в свою комнату, чтобы попытаться вычислить бывших сотрудников РИВТа, уволенных или самостоятельно покинувших институт. Мы же с Ансом вернулись к изучению интерьеров большой четырехкомнатной квартиры Айну Хуупа.
Что меня неизменно раздражает в работе райских дизайнеров, так это их неизбывное стремление делать любую мебель из прозрачных материалов. Ну, скажите, пожалуйста, как можно оценить красоту линий, изящество декоративных деталей и тщательность отделки, если их попросту не видно? Неплохо смотрятся прозрачные книжные шкафы. Кажется, что составленные в них книги опираются только друг на друга и от малейшего касания вся эта крайне неустойчивая конструкция обрушится, подобно увлекающей все за собой лавине в горах. Посуда на полках прозрачного серванта кажется висящей в воздухе – и это может оказаться даже красивым, если у хозяина или хозяйки есть чувство меры. Но прозрачные стулья – это откровенный кошмар. Всякий раз, прежде чем сесть на него, ощупываешь сиденье рукой. И все равно боишься упасть. А сидя за прозрачным обеденным столом, думаешь не о том, что ты ешь, а как бы вилка или нож не упали на пол.
Должно быть, Айну Хуупа райская мебель раздражала так же, как и меня. Поэтому он старательно закрывал и драпировал ее чем только можно. Старыми плакатами, затасканными майками, обрывками газет, кусками невесть откуда взявшейся ткани, листами разноцветного пластика. Рабочий стол у него был буквально застелен ковриками для мышек. Хотя ни одной мышки я там не увидел. Хууп пользовался более современным девайсом. Таким, как виртуальная клавиатура, трехмерный активный интерфейс, тач-экраны, сенсорные перчатки. И еще какие-то прибамбасы, названия которых я даже не знал. А если бы и узнал, вряд ли они мне что-то объяснили. Когда я смотрю на то, с какой непринужденной ловкостью человек обращается с невообразимо хитроумными на мой взгляд устройствами, то понимаю, что каждый в этой жизни должен заниматься своим делом. И самое главное – не перепутать!
Рабочий стол Айну Хуупа формой напоминал слегка разогнутую подкову. В центре стоял огромный плоский 3D-монитор, на экране которого медленно вращалась некая чудовищная пространственная структура. Я даже названия для нее подобрать не мог. Анс было попробовал, но не смог выговорить. Могла ли эта одиннадцатимерная улитка представлять какой-то интерес для заказчика? Очень даже может быть. Если он увлекался нестандартным пространственным компьютерным дизайном. В разговоре с родителями Айну Хууп вскользь упоминал о том, что большую часть работы выполняет дома. Значит, на экранах его мониторов вполне могли появляться секретные материалы. Но Хууп, хотя и был гением, вовсе не производил впечатления рассеянного полуидиота, какими любили показывать ученых в старых советских фильмах. Напротив, он казался собранным и хорошо организованным человеком. А значит, имел привычку убирать с экранов всю важную информацию, когда к нему заходили гости. Даже если это были его родители. Да и специалисты из НКГБ, просматривавшие запись, наверняка обратили бы внимание на картинку, если бы она представляла какой-то интерес. Так что удивительная пространственная структура на главном рабочем мониторе Айну Хуупа была, по всей видимости, всего лишь оригинальной экранной заставкой.
