Все.
Дабы усладить свою чувствительность, а заодно и потешить чувство прекрасного, я включил диск Бесси Смит. В минуты, когда на душе тягостно и муторно, как в предчувствии судного дня, и не хочется думать ни о чем, кроме как о всех тех ошибках, что ты успел совершить, пожив на этом свете совсем не так уж много, как хотелось бы, ничто не помогает так, как Бесси Смит. Ее протяжные, немного неровные баллады действуют, как мантры, несущие в души мир и покой. Если это чудо, то я готов верить в чудеса.
Ну а включив музыку, я перебазировался на кухню, чтобы наконец приготовить себе нормальный завтрак. Во-первых, нужно было чем-то занять время, а во-вторых, было предчувствие, что на обед у меня сегодня снова окажется пицца или еще чего похуже. Вроде шаурмы, которой третьего дня пытался накормить меня полковник Малинин.
Время подходило к восьми. Собственно, можно было уже и Гамигину позвонить. Рассказать обо всем, что случилось нынешним утром. Но я решил не торопиться. Мне хотелось видеть лицо Анса, когда он узнает обо всем, что со мной произошло. Да и на Лою взглянуть в этот миг я бы тоже не отказался. Хотя, я готов глядеть на нее когда угодно и сколько угодно. Ранним утром и поздним вечером, ночью и днем…
Стоп!
Меня повело при одной только мысли о Лое. Это можно было объяснить побочным действием препарата «два-двенадцать» или черной магии Бесси Смит. Но какой смысл обманывать самого себя? Меня просто по жизни вело от этой демоницы. С того самого дня, когда я ее впервые увидел.
Вот, сказал.
И что, легче мне от этого стало?
А, черт его разберет!
Пора было завтракать.
На завтрак я любил готовить себе джамбалайю. Времени это занимало немного, трудов требовало самую малость, продукты годились почти любые, была бы горсть риса, а для того, что испортить блюдо, нужно было очень постараться. На этот раз я приготовил джамбалайю с луком, креветками, красным перцем и ветчиной, которая залежалась в холодильнике, заветрилась и на бутерброде смотрелась бы уже не особо привлекательно. А в рисе, приправленном кайенским перцем и карри, – то, что надо.
Съев большую порцию джамбалайи и запив ее двумя кружками чая, я почувствовал себя почти что умиротворенно.
«Что не дает мне спокойно жить и радоваться жизни?» – подумал я.
Нестабильные взаимоотношения с Лоей.
Это верно.
А еще – то, что лежало в сейфе. То, что я, движимый неким странным и не до конца понятным мне импульсом, решил не отдавать полковнику Малинину.
Я перебрался в комнату и достал из сейфа вещи, принадлежавшие в прошлой жизни Сергею Владимировичу Челину. Усевшись в кресло, я сначала внимательно осмотрел использованный транспортный талон. На нем не было никаких пометок или сгибов. Я посмотрел через талон на свет, но не увидел ни одного прокола. Талон не таил в себе никаких секретов. Во всяком случае, невооруженным глазом их было не разглядеть.
А вот фотография кошки…
Какой нормальный человек станет носить с собой фотографию кошки? Странные сантименты. Особенно для человека, решившего продать стратегические секреты одной державы шпионам другой. Я был почти уверен, что фотография кошки оказалась в бумажнике Челина неспроста. В отличие от того, что я говорил Малинину, я не верил в то, что Челин хранил в голове всю информацию, которую собирался продать демонам. Наверняка же это было не имя и не десятизначный код, который легко заучить наизусть. А Челин, надо полагать, не собирался у постамента Ленина чаи из термоса с демонами распивать. Он должен был быстро передать им носитель информации, так же быстро получить взамен оговоренную сумму и еще быстрее убраться с места встречи. Чтобы залечь где-нибудь на дно и не показываться до тех пор, пока не утихнет поднятая им волна. А потом убраться еще куда-нибудь подальше. Именно так действовал бы на его месте я. Так где же была собака зарыта? Или, если хотите, кошка?
Я еще раз посмотрел кошке в глаза, не увидел в них ответа на свой вопрос и отложил фотографию в сторону.
Из вещей Челина оставалась только портативная игровая консоль.
Признаться, я не очень-то хорошо представляю, как обращаться с подобными игрушками. Но человек, живущий в мире, где любой прибор включается и настраивается пультом дистанционного управления, а каждый гаджет, который ты носишь в кармане, думая, что таким образом делаешь свою жизнь более комфортной, пытается принимать решения за тебя, способен отличить кнопку включения от джойстика. И я ничтоже сумняшеся включил игровую консоль.
На дисплее промелькнула заставки фирмы-производителя. Негромко пискнул крошечный встроенный динамик. Экран как будто развернулся изнутри, и на нем начали очень быстро загораться и гаснуть мелкие зеленоватые значки. Поначалу у меня аж в глазах зарябило. Я попытался уловить какой-то ритм или систему в мелькании значков. Но мне это оказалось не под силу. Хотя, может быть, в том, что я видел, и не присутствовало вовсе никакого смысла. Вообще. Кто сказал, что всякая вещь, действо или явление должно нести в себе какой-то смысл? Происходящее на экране запросто можно было назвать олицетворением вселенского хаоса. Впрочем, присмотревшись, я все же начал замечать, что значки – это на самом деле арабские цифры и буквы, скорее всего, латинского алфавита.
Одно из двух. Либо это зашифрованное послание. Либо какая-то белиберда.
Во что мне хотелось верить?
Честно говоря, не знаю.
В данный момент мне это было совершенно безразлично.
Я почувствовал, как устал, жутко устал от того, что не понимаю почти ничего из происходящего вокруг. Начиная от раздражающего мельтешения значков на дисплее игровой консоли и заканчивая теорией космических струн.
Откуда появляются эти значки?
За что цепляются струны?
Самым разумным было не ждать ответа от высшего разума, а выключить консоль. И передать ее в более приспособленные к этому делу руки ти-кодера, которого обещал прислать Антоша. А Антоша свои обещания держит.
Но, как только я коснулся пальцем кнопки включения, в центре дисплея, среди мельтешения букв и цифр, появились две черные ячейки, примерно одинаковой длинны. В верхней мигал курсор – вызывающе и нагло.
Меня будто током шибануло. Не больно, а, скорее, тонизирующе.
Конечно, это были ячейки для ввода пароля!
А что же еще?
И что там, за паролем?
Гадать – не в моих правилах. Если я знал, что сам не могу справиться с задачей, я искал того, кому это было по силам. А сейчас я уже чувствовал зуд в кончиках пальцев, означавший, что разгадка всей этой запутанной истории, начавшейся с похищения видеокамеры у четы эстонских пенсионеров, где-то очень близко. Мне рассказывали, что примерно то же самое чувствует гроссмейстер, когда, взглянув на шахматную доску, вдруг понимает, что победа уже у него в руках, нужно только сделать один правильный ход. Но что это за ход, он еще не знает. А потому боится ошибиться и упустить победу.
