— Ты сегодня звезда вечера, детка, — почти поет, подходя ко мне Данила Петрович. — Сначала горячий танец с боссом, потом приватная беседа с Лозинской.
— Ощущение, что я свежий кусок мяса, который бросили в бассейн с пираньями, — отвечаю мрачно. — И каждой злобной рыбине охота отхватить от меня кусочек.
— Надеюсь я не вхожу в число злобных тварей? — на лбу завхоза появляется складка.
— Нет конечно. Ты — свет в окошке. Только меня это не спасет…
— Расскажи, о чем говорили с Лозинской. Это крайне важно. Она весь вечер меня избегает, сучка. Подозреваю что Эмир схватку проиграл… Но молчит и вообще в непонятном лиричном настроении сегодня… За рояль вон сел, сто лет такого не припомню.
— Красиво играет, — замечаю как можно более равнодушным тоном.
— Да, закончил музыкальную школу. Родители были достаточно строгими, к учебе приходилось относиться серьезно. Пока не развелись. Тогда уж — гуляй не хочу.
— Вы настолько близки что ты знаком с его семьей?
— От семьи ничего не осталось… И да, мы близки. Я со дня основания компании с ним. Я дружил еще с его отцом… и с матерью тоже общаюсь, но об этом тсс. Эмир не должен знать.
Интересно. В мире Эмира оказывается много сложностей, семейных проблем, несовершенства. Он возможно не такая уж глыба… как я думаю. В чем стараюсь убедить себя еще с момента как впервые услышала его имя… когда работала на Марфу.
Но оказывается я смотрела однобоко. Забыла о том, что каждая личность многогранна. Когда-то он был мальчишкой, которого заставляли заниматься за инструментом. И не утратил навык до сих пор. Но потерял невинность и наивность. Как все мы… теряем ее рано или поздно.
— Имея власть и деньги ты поневоле должен стать безжалостным, иначе тебя раздавят. Нельзя даже намека на слабость показать, — задумчиво произнес Данила. Причем непонятно что натолкнуло его на философские размышления. Мы какое-то время сидим в тишине, каждый думая о своем.
POV Багримов
Этим вечером я, можно сказать, бил все рекорды козлистости, вел себя как настоящий подонок. Вначале меня разозлила Лозинская. Мягко стелила, а вот поймать ее на чем-либо, или поставить в тупик — оказалось нереальным. Стояла на своем. Анализировала, прощупывала, как подопытного кролика. И самое паршивое — давала это понять, одновременно кайф с этого ловила… И больше ничего. Я был в ярости. Диком напряжении. Хотелось стряхнуть это все с себя. Отвлечься. А тут еще и Виолу, гуляющую под ручку с секретарем Анжелы заметил. Отчего сразу в бешенство пришел. От хитрости Лозинской. От того что даже это подметила, что именно Виола, из огромного числа гостей-женщин, волнует меня. Притягивает к себе. Сам не понимаю почему. Может дерзостью, тем что не стелется, не заглядывает в глаза преданно. Отвечает дерзко. Еще и с другими гулять смеет, наедине оставаться, тогда как намек дал уже ей… Может не словами… Но на энергетическом уровне между нами все пылало с первой встречи с того чертового кофе. Виола не могла это не заметить, не почувствовать. Только пока противится, и я это уважаю. Сам не терплю баб, которые мечтают лечь под начальство. И на фирме своей подобного не практиковал никогда. С работниками дистанцию всегда держу. Не понимаю мужиков, которые трахают своих секретарш. Это же вредит работе! С Мариной у меня дружеские теплые отношения. Ей по барабану моя личная жизнь, мне — ее. Так и должно быть. Ни обид, ни ревности…
Но эта сладкая блондинка в белом платье заставила пересмотреть свои убеждения. Почему-то Виола Солнцева особенная для меня. Хочу ее с первого момента как увидел. Вызов в глазах, хамские речи, острый ум и быстрота реакции. Она настоящая. Среди океана окружающих меня кукол, думающих лишь о макияже, одежде, и как бы богатого мужика зацепить, Ви выделяется. Она другая… совершенно неизведанная субстанция, а я обожаю пробовать новое. Но это конечно не оправдание, чтобы вести себя как подонок. Предлагать, говорить то, что в итоге слетает у меня с языка. В Европе за такое сажают… Сексуальные домогательства к подчиненным… серьезное обвинение.
Но в этот вечер все разумное отбрасываю, посылаю к черту. Наш танец лишь убеждает меня в том, что обязан «попробовать» Солнцеву. Желание растет, разливается в крови. И в то же время, на свое хамское предложение — жду пощечины. Думая, что просчитал… что все под контролем… И когда получаю спокойное: хорошо… буду ждать, у меня срывает крышу. Не хочу ждать полночи. Хочу ее прямо сейчас. Наблюдаю как уходит от меня. Снова рядом ошивается Лозинская. Все это очень сильно напоминает ловушку… Но Виолу я все равно трахну. Пусть даже мне это грозит проблемами. Их разгребу позже.
Лозинскую надо ставить на место. Очень похоже на то, что она — первая волна прощупывания компании на предмет последующего поглощения. «KZ» так работают, четкая схема. Говорят, еще никому не удавалось уйти от них. Значит, есть шпионы, которые уже несколько лет как внедрены в мою компанию. И будут всевозможные подставы, чтобы ослабить мое положение. Снизить стоимость акций…
Но у меня есть одно преимущество — я заранее знаю их ходы. Изучил так, как они изучают сейчас меня. И большую часть активов вывел в офшоры. Эти суммы огромны и позволят мне начать все с нуля. Моя компания сейчас имеет лишь имя и связи. И текущие проекты. Никаких капиталов внутри. Стервятники мало что получат. А я все равно буду биться до последнего вздоха.
Думаю сейчас об этом, сидя в своем номере, тогда как вечеринка все еще в разгаре, не потому что волнуюсь и переживаю. Скорее отвлечь себя хочу. Ведь полночь совсем близко. Скоро войду в номер, где меня ждет сладкая блондинка по имени Виола. Не проститутка, не эскортница. Дизайнер. Женщина, зарабатывающая своим трудом и талантом. Имеющая гордость и самоуважение. Возможно даже с кем-то встречающаяся. Но она отдастся мне, потому что я так захотел. Потому что между нами настоящая химия и она не хочет противиться страсти. Что может быть большим кайфом? Когда с тобой не за деньги и не из страха, не потому что ты красавчик, известен и популярен. Чувствую, что эти причины Виолу бы никогда не убедили. Сознавать истинное притяжение — неимоверно сладко. И вот, минута в минуту, в полночь, толкаю дверь ее комнаты.
Она ждет меня в полной темноте. Тишина. Слышу ровное дыхание. Неужели заснула, ожидая меня? Ммм, надо разбудить ее так, чтобы не испугалась. Нежно провожу ладонью по телу, накрытому тонким одеялом. В ответ — вздох. Зевок.
Девушка лежит на боку, спиной ко мне. Почти полностью укрытая. Ложусь рядом, прижимаюсь к спине, кладу руку на талию.
И тут раздается храп. Довольно грубый, никак девушке не свойственный и смутно знакомый. Тошнота подступает к горлу, и я буквально кубарем скатываюсь с кровати, что-то нечаянно смахнув с тумбочки, и этот предмет с громким звоном разлетается на осколки.
— Что за нахер? — раздается испуганный мужской голос. Вспыхивает свет. На меня ошалело смотрит бледный, как простыня, Петрович.
POV Виола
Я бы хотела гордо рассказывать в конце жизни потомкам… черт, о чем только думаю — разве о подобном рассказывают?! Ладно, тогда так: я бы хотела написать в мемуарах, как хитро отшила некогда известного самца и бабника Эмира Багримова, как дождалась его в своей комнате, а потом поставила на место тирадой, полной уничижительных слов от которых он весь скукожился и униженный свалил восвояси… Но скорее всего я бы тупо заперлась и забаррикадировалась в комнате… если бы не наклюкалась вдрызг, сама не заметив как, болтая с Петровичем. Так нервничала, что опрокидывала в себя бокал за бокалом. При этом молчала как партизан на допросе — Петрович так и не добился от меня пикантных подробностей, не смог узнать ни причину нервозности, ни вытянуть что чувствую к боссу и почему мы танцевали слившись в единое целое. Все вопросы я игнорировала. Молчала. И в конце концов, отрубилась у Данилы на коленях…
