Но заставлять девушку, профессионального дизайнера, одну из лучших в компании, шить себе костюм? Самому стыдно и тошно. Смотрю как ошарашена Ви, чувствую стыд и в то же время… понимаю, что ни за что не откажусь от этой идеи. Пусть это бред. Никакой женитьбы и близко не намечается. Я даже уволил Соболеву — слишком много и не по делу стала язык распускать. Бл*дь, как же я устал от всего этого. Никогда не умел строить нормальные отношения с бабами. Видимо правы психологи — все идет с детства, от семьи. Родители не научили меня ничему нормальному. Только зарабатывать, образование отличное дали. Но в отношениях я лузер, вечно все порчу, не умею быть верным, слишком прямолинеен, комплименты не умею говорить. И меня всегда это устраивало. Пока не познакомился с Виолой Солнцевой. Впервые захотелось измениться. Впервые себя полным кретином почувствовал. Виола показала мне что может быть по-другому. Что не каждая готова ноги раздвигать на прямолинейное предложение. Есть и такие которые обломать могут, жестко. Сколько раз меня на место ставила. При том что точно знаю — нравлюсь ей. Ее реакция на меня, с которой она каждый раз борется — захватывающее зрелище. Она умеет смущаться, краснеть… Кто бы знал, что такие простые вещи проделают брешь в моем каменном сердце?
Но мы оба устали. Особенно сейчас. Когда ее руки скользят по моему телу. Стою как солдат вытянувшись в линейку. Борюсь с желанием схватить девушку в охапку и зацеловать до полного изнеможения. Тело прошивает разряд желания. Приказываю себе успокоиться — если Виола заметит что у меня «встал», что сделает? По морде даст? Убежит? Стараюсь отвлечься, чтобы не выглядеть долбаным маньяком. Но когда опускается передо мной на корточки, от напряжения чувствую как пот катится по спине… Майка сзади влажная, прилипает к телу. А моя мучительница наконец объявляет что экзекуция, которую сам же заказал, окончена.
Вот только она не права. Все лишь начинается, потому что именно в этот момент понимаю, что никуда ее не отпущу. Никогда.
Все это время что девушка работает на меня, пытаюсь понять, откуда возникла эта неожиданная страсть к Виоле Солнцевой. Она совсем не мой тип. Мне нравились женщины чуть старше, уверенные, раскрепощенные. Но Солнцева словно приворожила меня. Умная, красивая, интеллигентная, похожая на круглую отличницу девица, с порывистым норовом и достаточно нервным характером. Сама не знающая чего хочет от мужчины, от отношений. Зацикленная на карьере, имеющая отличные перспективы. Твердо придерживающаяся своих принципов — это меня восхищало. Не эгоистична, не пустышка. Скорее сгусток противоречий. Хаос и одновременно — тихая гавань которая так манит, обещанием райского покоя. Место, в котором усталый путник мечтает преклонить голову.
Привлекаю Виолу к себе, запускаю пальцы в золотистые волосы, и приникаю к губам жадно, словно от этого зависит моя жизнь. И жду пощечины. Возмущенных криков. Готов отпустить строптивицу по первому же ее требованию. Теперь мне даже проще будет это сделать. Потому что понял — никуда нам не деться друг от друга. Буду осаждать эту крепость сколько понадобится. Но в ответ ни удара, ни вскрика. Руки Виолы сначала касаются моей груди — словно в попытке оттолкнуть. Но в следующий миг обхватывают мои плечи, а затем шею. Притягивая меня еще ближе. И моя вожделенная звезда отвечает на поцелуй с равной страстью.
Когда нежные женские руки обхватывают мою шею, ощущение, что в меня бьет молния. И тут же напрягаюсь — на секунду кажется что Ви собирается убрать свои ладошки. Обхватываю ее за запястья и удерживаю. Прерываю поцелуй и заглядываю в ее лицо. Жадно впитываю черты, что столько времени уже приходят ко мне во сне. Провожу большими пальцами по скулам, слегка сдавливая. Очерчиваю линию губ. Реакция Ви на эти прикосновения восхитительна: тихий стон, бешеное биение сердца, взгляд, полный страсти. И эти невероятные темно-карие глаза, как у олененка Бэмби, глаза Шахерезады, только что оказавшейся в восточном гареме. Дерзкие, упрямые, манящие. Не могу больше сдерживать свои порывы, руки сами тянутся к женскому телу, залезают под рубашку, накрывают груди, спрятанные за самым, наверное, скромным бюстгальтером. Ничего не прощупаешь толком. Но меня уже ничем не остановить, подлезаю под бюстгальтер, едва не рыча от наслаждения, чувствуя нежную шелковистость, чуть стискиваю соски, и с распухших губ Ви срывается сладкий стон. Она прижимается ко мне, призывая к еще большим ласкам. Снова целую пухлые губы, жадно, глубоко погружаюсь языком. Это не поцелуй, а какой-то наркотик, требующий передозировки. Ви подается чуть назад, чувствуя мой возрастающий напор, и я обхватываю ее спину под рубашкой, не позволяю отстраниться. Прижимаюсь к ней, хочу вжаться до предела, поглотить, стать единым целым, немедленно, прямо сейчас.
— Ты же понимаешь, что уже не отпущу? — спрашиваю хрипло.
Виола сглатывает и кивает. Снова прижимаю ее к себе, трусь восставшей плотью о ее живот, понимая что долго уже не выдержу. Хочу ее прямо сейчас. Ви покачивается, словно ноги не держат ее, и я подхватываю и несу свою добычу в спальню.
Вношу в комнату, ловлю наше отражение в огромном круглом зеркале на стене — смотримся как жених и невеста в день свадьбы. Эта мысль тревожит, но я слишком заведен чтобы как следует обдумывать что бы то ни было. Опускаю девушку на постель, нависаю сверху. Касаюсь губами ее шеи и шепчу, как долго ждал этого и какое блаженство осязать ее. Она трепещет от моих прикосновений заводя меня еще сильнее.
— Пожалуйста… — вырывается у нее.
— Тебе неприятно? — спрашиваю тихо.
— Нет.
— Приятно?
— Наверное… Почти…
Виола выгибается под моими руками, реагируя на каждое прикосновение. Это и рай и пытка. Так сложно сдерживаться и не наброситься на нее. Когда подергивается от моих касаний чуть ли не мурлыкая от удовольствия, а я жадно ловлю каждый звук. Освобождаю ее от одежды, и раздеваюсь сам, оставаясь в одних трусах которые распирает вставший член. Разглядываю жадно женское тело, которого добивался так долго, и вижу как Ви покрывается краской стыда. Это еще сильнее заводит. Моя целомудренная монашка, почти не могу дышать когда вот так смотрю на нее и понимаю что сейчас моей станет. Хочу доставить ей самое невероятное наслаждение. Хочу съесть ее всю целиком.
— Не двигайся, — приказываю.
Хочу гладить ее нежную мягкую кожу, согреваться ее жаром, любоваться грацией ее тела, познавать ее загадочное сердце. Узнать все ее секреты, все тайны. Что чувствует ко мне, что думает обо мне, что ее пугает. Потому что понимаю в этот момент — это не одноразовый секс. Я хочу Виолу всерьез… надолго… Навсегда. Меня не устроит короткий перепих, хотя сам как дурак предлагал ей это раньше. Потому что не понимал, не верил, что может быть по-другому.
Но сейчас точно знаю — стоит только попробовать… и со мной навсегда останется ее неповторимый аромат, ее вкус, того настоящего, чего никогда еще не было со мной. И тогда сдохну от голода без нее. Стану зависимым. Я уже зависим, но меня это не раздражает, не пугает. Я от этого кайфую.
Моя рука скользит между ее напряженных ног все выше, к желанной цели, Ви напрягается когда отодвигаю единственный оставшийся на ней предмет гардероба и касаюсь самой нежной шелковистой частички. Глажу ее там, описываю неспешные круги пальцем, и по телу девушки пробегает судорога, которую жадно впитываю. Хочу с ума ее свести, доставить наслаждение какое она никогда и ни с кем прежде не испытывала. Вжимаюсь восставшей каменной плотью понимая, что уже не могу ни секунды терпеть. Срываю трусы, немного грубо выходит, но не могу себя контролировать, руки дрожат. Снова касаюсь нежной плоти и проникаю внутрь пальцем. Глаза у Ви становятся огромными и круглыми, словно от шока.
