— Мне правда пора, — отстраняюсь от него, делаю шаг назад.
— В чем дело? — хмурится Багримов.
— Может оденешься? Мне неловко разговаривать с голым мужчиной, — выпаливаю не подумав, насколько дурацкой выйдет фраза. Нет, ну правда, почему все выходит у меня через одно место? Сейчас босс решит что я долбанутая истеричка…
— Хорошо, моя монашка, — ухмыляется Эмир. Вопреки моим ожиданиям он нисколько не злится. Идет обратно в спальню, набрасывает халат из красного бархата, в котором выглядит настоящим аристократом. Он настолько привлекателен в чертовой шмотке, что у меня пересыхает в горле. Чувствую как решимость покинуть дом босса начинает таять. И щипаю себя изо всех сил за запястье, убрав руки за спину, чтобы Эмир не заметил этого. От боли на глазах выступают слезы. И увидев их, босс тут же спрашивает взволнованно:
— Черт, Виола, я что-то не так сделал? Я оделся, давай поговорим… Чаю выпьем, мы так и не добрались до ромашки… Прости, понимаю, я слишком надавил… Но…
Он настолько очарователен, что мне становится еще хуже. Понимаю, что разревусь сейчас и растекусь жалкой лужей у его ног. Не хочу этого. Не хочу чтобы жалел. Хочу, чтобы любил. Но ожидать что вот так возьмет и в любви признается… Глупо.
— Пожалуйста, попроси Саида отвезти меня обратно. Или просто вызови такси.
— Не понимаю, почему мы не можем поговорить? — хмурит брови Багримов. — Что ты опять себе надумала? Может хватит бегать, Ви? От себя не убежишь как ни старайся.
— Да, конечно я в курсе этой банальной истины, — вздыхаю горько. — Обещаю, мы поговорим. Но не сегодня.
— А когда? Мне до этого момента мучиться неизвестностью?
— Нет… ты ничего не сделал и не виноват. Это я… истеричка.
— Признать проблему — уже половина пути к ее решению, — тут же находит аргумент Эмир. И мне почему-то хочется рассмеяться. Но подавляю в себе этот смешок. Не знаю, почему так глубоко во мне укоренилась эта неуверенность, словно заноза, которую не достать.
— Я устала, мне неуютно, и вообще отношения не с этого начинаются, — отвечаю насколько могу искренне.
— Хорошо. Кажется я понял. Нужны цветы и конфеты.
— Ты только что опять все испортил…
— Нет, забудь. Я сейчас оденусь и сам отвезу тебя, раз уж так приспичило. Но сначала ты выпьешь чай, пока одеваюсь.
— Неловко беспокоить тебя так поздно… лучше такси.
— Не говори чушь, — морщится Багримов. Берет меня за руку и ведет на кухню. Чай в стеклянном чайнике уже остыл, Эмир включает подогрев. — Пойду соберусь. Сама справишься тут? Чувствуй себя как дома.
И подмигнув, уходит, даже не дождавшись ответа.
Ну почему, почему он так невыносимо очарователен?
Глава 18
Итак, сбежала. Не ожидала что Эмир пойдет мне на встречу. Думала будет упрямиться. Но видимо он понял, что на секс больше рассчитывать не приходится… Я бы не смогла второй раз. Все тело ныло, как после трех часов физических упражнений в качалке. Между ног слегка саднит — босс все же слишком крупный для меня… А еще… я впервые узнала что такое оргазм. Ему в этом никогда в жизни не признаюсь! Он решит, что я сумасшедшая! Ужасно стыдно, но я почти не знакома с сексом, хоть и не девственница. У меня был всего один партнер, и теперь понимаю, насколько он был неопытен.
Всю дорогу к моему дому мы ехали в молчании. Эмир, словно почувствовав, что я ушла глубоко в мысли, не лез, не пытался что-то вытянуть и я была за это очень благодарна. С другой стороны, если бы он произнес — Виола, у нас с тобой все серьезно, это не пара перепихов, а долгие отношения, ведущие к браку… Да, я наивная дура, но хотела услышать именно это!
Мне неловко находиться с ним в салоне. Его руки, лежащие на руле, так и притягивают взгляд. С ума схожу от усилий не пялиться жадно. Смуглая кожа на запястьях, черные волоски, у меня перехватывает дыхание, а между ног становится влажно. Со мной никогда такого не было, этот мужчина свел меня с ума.
Остановив машину возле моего подъезда, Багримов наклоняется ко мне и требовательно целует. Отвечаю с такой страстью, что босс сам отстраняет меня.
— Ты… самая непостижимая женщина в мире, — ворчит он. — Иди уже, отдыхай, а то я уже готов увезти тебя обратно.
— Хорошо, — выдавливаю едва слышно. Вылезаю из салона.
— Виола! — окликает меня босс. Оборачиваюсь. На лице Эмира настолько обаятельная улыбка, что едва держусь на ногах.
— И пожалуйста, не рефлексируй, Солнцева. Не надумывай, не накручивай себя. У нас все серьезно и надолго.
Меня затапливает горячая волна от этих слов. Но ничего не отвечаю, ограничиваюсь кивком и быстрым шагом, почти бегом — к двери в подъезд. Иначе я и правда сейчас на босса наброшусь и…
Ухх, никогда не подозревала в себе подобную горячность. Почему именно Эмир так действует на меня? При одном взгляде на него загорается желание. Стоило ему повернуться ко мне, сердце начинает колотиться неистово, заглушая все увещевания разума. Как я могла раньше считать его грубым самодуром? Наверное, только потому что это было защитной реакцией. Я боялась, что мне разобьют сердце. А сейчас? Сейчас оно отдано ему без остатка и я больше не боюсь. Не пугает больше и жесткий холодный огонек в его глазах, скорее наоборот. Я хочу узнать причины всего, что сделало Эмира таким, каков он сейчас. Хочу загладить его боль. Быть ему утешением, если он позволит.
Он почти признался что у нас серьезно. То есть, он это и сказал. Осталось дождаться слов о любви. Но так ли они важны, если есть поступки? Например, он мог поручить Саиду отвезти меня. Но поехал сам. Это дорогого стоит.
Ощущаю слабость где‑то под коленками, захожу в квартиру и сталкиваюсь с Люсьен.
— Вернулась? Живая? — ворчит старушка. — Ясно все с тобой. Примерка прошла на «ура».
Ничего не ответив бреду в свою комнату и запираюсь. Падаю на постель отдаваясь целиком во власть неизвестной мне прежде, укутывающей теплотой, нирваны.
***
Немудрено что я проспала — никогда в жизни не опаздывала настолько на работу. Почти на час! Боже. Как стыдно! Жанна меня порвет на лоскуты, сегодня совещание у нее, а Эмир… вдруг он решит что я себе это позволила потому что между нами случилась близость? Я не переживу такого позора.
Влетаю в здание едва не врезавшись в Петровича, он буквально ловит меня руками и облегчает этим принятый на грудь удар.
— Ви! Куда ты несешься словно торпеда?
— Я опаздываю, прости.
— Отдышись. Тебя не расстреляют за это.
— Почти на час!
— Фигово, но не смертельно.
— Хорошо, Данил, ты прости что я врезалась в тебя… побегу.
И не слушая что кричит мне в спину, скрываюсь в лифте.
