Замираю на пороге. Мне как будто нож в сердце всадили. «Он не твой, дура, — шепчет разум. — Ни к чему разыгрывать драмы. Он может тут хоть бордель устроить. Или лишь тебя держать. Но сути это не изменит. Ты — его шлюха. Он купил тебя».
Пячусь назад.
— О, привет детка, — ухмыляется при виде меня Якоб. Поднимается с кровати и вижу, что обнажен полностью. От этой картины у меня сердце начинает биться где-то в горле, сильнейший выброс адреналина в кровь, в ушах гудит, и я ничего не могу поделать с этой бешеной реакцией. Я не знаю, что это — ревность или страх того, что мне скоро тоже предстоит оказаться в этой постели.
— Иди сюда, хватит вести себя как испуганный кролик, — раздраженно рявкает Якоб, подходит ко мне и хватает за руку. Втаскивает в комнату и толкает на кровать. Падаю на спину и тут же приподнимаюсь на локтях. Халат на мне распахивается, стараюсь свести его полы, но не выходит. Не хочу лежать там, где он трахал другую. Более того, где до сих пор находится другая. Хочу убежать. Но Якоб нависает сверху, почти ложится на меня, приподнимаясь на руках, расставленных по обе стороны от моей груди.
— Утренний секс втроем кажется мне очень даже интересной идеей, — мурлычет мне в лицо, как довольный кот. Раздвигает коленом мои ноги, вжимается в меня, его член твердый, готовый к проникновению. Впрочем, он был в возбужденном состоянии с самого начала, как только я вошла.
Начинаю вырываться, отталкивать Штаховского от себя. Не могу вынести его отношения ко мне, этого нарочитого пренебрежения. И меня буквально убивает присутствие незнакомки.
— Отвали, Штаховский, видишь, малышка напугана, — неожиданно заступается за меня девушка. — Хрен тебе, а не секс втроем. Размечтался.
К моему изумлению, ее слова имеют вес — Якоб отпускает меня.
— Как скажешь, Кармен. Может ты и права, Леа еще не готова к таким забавам.
— Кто это вообще такая? — с интересом спрашивает девушка. Поворачиваю к ней лицо, не зная, как повести себя. Чувствую к ней огромную неприязнь, можно даже сказать ненависть. Она видит меня в унизительном положении почти рабыни. Она спит с Якобом… Возможно, она его девушка. От этой мысли внутри все сжимается. О да, у меня куча причин для ненависти.
— Да, черт, надо вас познакомить, — Якоб встает с меня, берет за руку и дергает на себя, поднимая с кровати. Темноволосая девица тем временем принимает сидячее положение. На ней короткая прозрачная комбинация и трусики танго. Волосы довольно короткие и взлохмаченные. — Это Леа, моя… кхм, гостья.
Прилив мгновенного облегчения. Я безумно благодарна Якобу за то, что не сказал «моя шлюха». Или «моя покупка».
— Это Кармен, она… тоже моя гостья, — усмехается Якоб. А я киваю девице, при этом чувствую, как горят мои щеки.
— Мне негде жить, — голос у Кармен довольно низкий, мужеподобный. Когда она встает с кровати, понимаю, что и рост и фигура у нее тоже похожи на мужские. Она высокая и крупная. Чувствую себя гномом по сравнению с ней. Но возможно, именно такая и нужна Якобу и его здоровому члену. Крупная, выносливая. С ужасом вспоминаю как мне было больно с ним. Когда думаю об этом — мне страшно. Он пугает меня своими размерами… и еще больше — темпераментом. Я может и умею бросать вызов, выглядеть опытной шлюхой или светской львицей. Но внутри я маленький испуганный кролик, а уж в сексе — до сих пор полный ноль. Но скорее умру, чем признаюсь в этом Якобу. Его насмешки сведут меня с ума! Всегда переживала их крайне болезненно.
— Якоб любезно позволил тут остановиться. Но я не хочу мешать, Штаховский, если чего серьезное намечается и это твоя… ну, может невеста.
На это Якоб начинает ржать как конь.
— Она? Ты что, Кармен, смерти моей желаешь?
Мне так больно слышать его смех… Все тело будто тысячи игл пронзают. Когда-то мечтала именно об этом, быть его невестой, его любимой. Я была глупой наивной малолеткой, обожающей придумывать себе сказки. И в моих фантазиях царил удивительно красивый белокурый мальчик. Было в нем что-то… от принца. Но давно не осталось. И я давно другая. Но черт, почему по-прежнему так больно?
— Чего грубишь? — ворчит Кармен. — Ладно, пойдем малышка, — протягивает мне руку. — Без него поболтаем, его тут слишком много — и она выразительно смотрит на член Якоба. — И вообще, Штаховский, оденься. А то замерзнешь.
И усмехнувшись своей же шутке, Кармен тащит меня прочь из комнаты.
* * *
Оказалось, что странное имя вовсе не означает испанские корни, или иностранную родину. По паспорту девицу звали Катериной. Прозвище Кармен дал ей Якоб. Как познакомились Катя рассказала довольно сумбурно, в двух словах. Что помог в трудную минуту, и позволил пожить у него неопределенное время. И даже не просил секса взамен. Тем более что Кармен — лесби.
— Мне это совсем не интересно, — говорю беспечно и тут же осекаюсь. — Прости пожалуйста. Я хотела сказать, что никогда не тянуло меня…
— Да расслабься, Белоснежка, — улыбается Кармен. — Кстати, очень тебе это прозвище идет. Штаховский в этом мастер.
— Наверное… Но не он придумал, — признаюсь смущенно. — Он меня другими словами чаще называет…
Мы спустились вниз и завтракаем вдвоем, не дожидаясь хозяина дома. Который, кажется, уже слинял куда-то. Но без его присутствия мне стало легче, я почувствовала себя раскрепощеннее. Вот только что делать дальше — не понимала. Можно ли мне за одеждой съездить? Но все мои вещи, ключи, деньги, остались в борделе. Надо как-то поговорить об этом с Якобом. Но я дико смущалась и боялась этого разговора.
— Значит, Белоснежка, у вас с Якобом сложная и запутанная лав стори?
— Никакой любви… скорее наоборот.
— Да ладно, кому ты в уши льешь? Твой взгляд меня чуть насквозь не прожег, когда ты в комнату зашла.
— Я просто не ожидала.
— Что в постели твоего мужика другая окажется? Расслабься. Мы дурачились. Он не в моем вкусе. А вот ты — очень даже. Эх, аж давление поднялось. Ты очень секси-малышка.
— Спасибо.
* * *
То, что Кармен не была купленной подстилкой, в отличии от меня, очень успокоило. Не хотелось жить в борделе. Я изо всех сил старалась взять себя руки. Ничему не придавать значения. Просто пережить этот период.
Якоб вернулся только поздно вечером, когда я спала. И ушел утром — я еще даже не проснулась. Мне порядком опротивел халат, который до сих пор являлся единственным предметом моего гардероба. Впрочем, еще Кармен принесла мне трусы — в упаковке, новые, простая модель из хлопка. Не сказав ни слова протянула. И я только кивком поблагодарила. Мне было ужасно неловко.
Так вот, утром Якоба уже не было, а Кармен сообщила что «хозяин» приказал нам отправиться за покупками. Протянула мне ВИЗУ, сказав, что Штаховский велел так. Что я распоряжаюсь деньгами.
Оставалась проблема — одежды у меня так и не было. Кармен одолжила мне одно из своих платьев, в котором я выглядела как десятилетняя девочка, мамину шмотку нацепившая. Но выбора не было. И мы отправились на шопинг. Было поначалу неловко, а потом я немного забылась, расслабилась. Даже почувствовала прежнюю беззаботность… После шмоток, уставшие, но нахохотавшиеся от души, накривлявшиеся во время примерок, мы отправились перекусить в кафе, и по дороге наткнулись на музыкальный магазин.
