Когда наконец все заканчивается, нам снова требуется душ. Мы взмыленные, дыхание сбитое, а от пережитых оргазмов немеет все тело.
* * *
Прошел почти месяц с момента как я…
Даже не знаю, какое из значимых событий выбрать для отсчета времени. Наше с Якобом «примирение»? Злополучный вечер, когда он повез меня в странное казино, где хотел то ли проиграть, то ли показать кому-то. Или потерю девственности…
Все перечисленное произошло почти одновременно. А после я оказалась в Раю.
Очень много близости, секса. Всевозможные позы, Якоб оказался очень дотошным и терпеливым учителем. Мы жили вместе, лишь двое, в огромном доме. Я наводила чистоту — получалось не очень, времени было мало, мы практически все время занимались друг другом. Якоб иногда уходил по делам. Каким — не объяснял. И очень просил меня не выходить одной. Никуда. Да я и сама не хотела искать на пятую точку приключения. Помнила о бандитах, наехавших на меня, или как еще их можно назвать? И о том, что меня вообще-то продали. Как вещь на аукционе. Как вышло, что купил Якоб — я так до конца и не поняла.
Пыталась расспрашивать его об этом, но он сразу мрачнел. И я шла на попятный. Между нами все было слишком хорошо, и я ужасно боялась все испортить. Слишком идеально все складывалось. Мир сузился до размеров этого дома. И никто больше не был нам нужен. Мы пытались готовить сами, но выходило не очень, поэтому часто заказывали еду в ближайших ресторанчиках. Но я была полна решимости научиться и стать идеальной хозяйкой. Мы не говорили о деньгах, и о том чем займемся дальше. Я понимала, это неправильно, жизнь научила, что всегда надо смотреть наперед. Но я дала себе, нам, время на сказку. Так я называла этот период. Когда мы оба жили, дышали лишь любовью. Все остальное отошло на задний план.
Я считала что имею право на эту паузу… потому что вся моя жизнь по сравнению с этим месяцем была серой и убогой. Поделившись этим откровением с Якобом, услышала:
— Я бы нашу с тобой историю ни на что не променял.
— Почему? Тебе нравилось обижать меня? — делаю недовольное лицо. — Так и знала что ты скрытый садо.
— Нет, малыш. Не поэтому. Мне просто кажется, что этот путь… он нам помог понять многое. Иначе это были бы обычные потрахушки. Трахнул бы, когда тебе стукнуло восемнадцать, и забыл.
— А так помнил?
— Помнил.
— Правда?
— Я, сука, тобой бредил. — Мрачно признается Якоб. — Сдыхал по тебе, когда трахнул и свалил. Ненавидел себя.
— Да уж, не история, а мечта, — говорю скептически.
— Не мечта. Было тяжко. Но оно того стоило.
— Почему?
— Потому что понял многое.
— Например?
— Что люблю тебя, Брейкер. Липучка ты эдакая. Хватит мучить вопросами. Иди ко мне.
* * *
Глава 26
То, что Штаховский признался мне в любви было невероятным, крышесносным.
Я ругала себя, что не сказала в ответ то же самое. Не успела. Он впился в мои губы, и целовал очень долго, пока не забыла обо всем на свете. Я повторяла его слова про себя мысленно множество раз. И сердце наполнялось ликованием.
Я безумно хотела признаться ему в любви в ответ. И думала как раз об этом, выбегая на крыльцо. Шел второй месяц нашего совместного проживания. Я потихонечку начала самостоятельно выбираться из дома. И этим утром выскользнула из постели, чтобы купить свежевыпеченных булочек в пекарне за углом. Всего пара шагов…
— Привет, женушка, сто лет не виделись! — окликает меня знакомый голос и пакет с покупками падает на землю. Медленно разворачиваюсь, молясь про себя что ошиблась. Но увы. Передо мной стоит Илья. Живой и здоровый.
— Ты! Тебя… — все что могу выдавить напряженным голосом.
— Соскучилась, да? — издевательски ухмыляется в ответ. Иди-ка сюда, женушка. Поцелуй меня, покажи свою радость.
— Нет! — восклицаю и бегу к дому Якоба. Но двое громил преграждают мне путь. Хватают за руки и тащат к Илье.
— Деточка, это смешно. Ты конечно изворотливая сучара, но на этот раз все. Игры кончились. Со мной серьезные мальчики. Ебыря твоего ожидают серьезные проблемы.
— Не трогай его! Он ни при чем! — вырываюсь изо всех сил из рук схвативших меня мужчин, но понимаю, что силы неравные. — Он меня случайно купил! Случайно! — меня охватывает ужас, при мысли что Илья со своими громилами может навредить Якобу.
— Ну это от тебя будет зависеть, солнышко. Не хочешь, чтобы пострадал любовничек? Значит сделаешь как я скажу. От твоего мастерства актрисы и дара убеждения будет зависеть жизнь этого мудака.
* * *
Что можно почувствовать, когда твой отец готов убить любого, но только не твоего злейшего врага? И еще хуже, когда он уверил тебя, что "разобрался" с твоим врагом, отомстил ему. И я поверила. Как наивная дурочка поверила своему папочке. Какой жалкой дурой я ощущаю себя в момент, когда Илья стоит передо мной, с привычной надменно-насмешливой улыбочкой на красивом лице. Аполлон снаружи. И грязное садистское чмо внутри. Когда-то я купилась на его обаяние плохиша, надменность и склонность к подколам. Все эти черты напоминали мне Якоба… Но сейчас я понимала — между этими двумя мужчинами нет ничего общего.
— Так сделаешь, как я велю? Скажешь любовничку, что муж вернулся? И что ты, как преданная женушка, возвращаешься к благоверному. Или мне самому представиться? — ехидно спрашивает Илья.
— Убирайся отсюда! Я была уверена, что ты сдох, иначе давно бы развелась с тобой! — вырывается у меня, хотя понимаю что лучше его не злить.
— Но ты не развелась, малыш. Большая ошибка с твоей стороны. Потому что теперь я хочу свою жену назад. Жаль, конечно, что не в целости, и не сохранности… выеб**ную каким-то гандоном… Но все еще МОЮ ЖЕНУ. Поняла? Будешь делать то, что сказал. Попробуешь рыпнуться, и любовничка сгною. Папы у тебя нет теперь. Защитить — некому. Этот лузер тебе точно не защита. Так что давай, бери шмотки, паспорт… И чтоб через пять минут была в машине.
* * *
Илья приказал мне не просто уйти. Я должна сделать все, чтобы Якоб поверил, что Лиза Брейкер та самая сука, какой он меня много лет считал. Должна стереть наш месяц любви. Я забыла, что не создана для счастья. Глупая наивная дура. Как могла жить в коконе и считать, что это безопасно? Не думать о множестве врагов, притаившихся за каждым углом.
Но как это сделать? Как порвать самое дорогое, что есть у меня? Понимаю, что не смогу. Но должна. Ради себя такое никогда бы не сделала, скорее умерла. Но на кону жизнь Якоба. С Ильей четверо огромных вооруженных качков. Он дал мне полчаса. А потом Якоба просто пристрелят, так сказал Илья.
Ничего не соображаю от страха. Вбегаю в дом и начинаю лихорадочно собирать вещи. Те, что Якоб мне купил. Много вещей. Он обожал одевать меня, баловать. А сейчас увидит перед собой суку, которой много лет меня считал… И после этого никогда уже не простит. Да и не важно. Вряд ли я долго проживу, попав в руки мужа. Я и не хочу жить, ни минуты без Якоба…
